Дети Эдгара По - Страуб Питер (читать книги онлайн без .txt) 📗

— Если это солнце, — сказал Донни.

У Зака и Веры не было сил жаловаться. Они просто встали, как вкопанные, синхронно повернулись и вздохнули, глядя на неистощимого Донни. А тот сразу решил, что можно продолжать.

— Я хочу сказать, что это мы считаем, будто идём по траектории восток-запад. На самом деле мы можем вполне идти и на север. Что, если это не солнце? Что, если блуждающий огненный шар просто забавляется с нами?

— Значит, мы снова целый день шли не туда, — сказал Зак.

— А что, если это не день? — возразил Донни. Он выудил из кармана свои наручные часы. Они оказались там днём раньше, когда на жаре начали припекать запястье. Теперь он заметил, что часы стоят.

— Пять тридцать пять, — сказал он. — Странно.

Зак и Вера медленно повернулись (экономя энергию), не сказали ни слова (экономя слюну) и уставились на Донни с таким выражением, которое он про себя окрестил Тот Самый Взгляд. Когда люди смотрят на вас Тем Самым Взглядом, они ждут соли шутки, которая им явно придётся не по душе.

— Именно в это время вчера остановилась машина, — сказал он. — Я это запомнил, потому что обратил внимание.

— Вот как? — сказала Вера. — Теперь последует теорийка о том, как все мы соскользнули в другое пространство в промежутке от тик до так?

— Донни, когда ты в последний раз глядел на свои часы до вчерашнего дня? Может, они у тебя вообще стоят, а ты посмотрел вчера на них и решил, что время пять тридцать пять?

Вот так, стоило отвлечься, и Зак взял на себя роль лидера в их маленькой команде.

— Ребята, вы меня совсем не слушаете, — сказал Донни несколько уязвлённо. — Часы встали одновременно с машиной.

Но Вера уже разошлась и мчалась на всех парусах:

— И это, разумеется, должно что-то значить? Уволь от подробностей.

И Донни уволил, в последний момент проглотив фразу, которая едва не сорвалась у него с губ: «А я думал, что вы мои друзья». Так и остановился с пустым лицом и вытаращенными глазами, точно слушал радио пришельцев.

— Эй.

Зак что-то нашёл. Тема закрылась.

Чёрная нейлоновая петля торчала из песка чуть в стороне от правой обочины дороги. Когда Зак потянул, у него в руках оказался маленький чёрный рюкзачок, точно такой, как тот, который уже несла Вера. Оба ждали, почти обречённо, что скажет по этому поводу Донни.

Тот протянул руки ладонями вперёд, точно успокаивая.

— Я не скажу ни слова, если вам так легче.

В рюкзаке они нашли два солодовых энергетических батончика, две пинты воды в бутылке, две банки венских сосисок и два пакетика солёных чипсов — всё такое раскалённое, что едва можно прикоснуться.

— Прямо страшно даже, — сказала Вера, осматривая рюкзак. — Он совсем как мой.

— О, чёрт, — не стерпел Донни. — Может, это повтор.

Вера едва удержалась, чтобы не дать ему оплеуху.

— Ну вот, опять, — сказала она с глубоким вздохом, выпуская горячий воздух, который никак нельзя было терять.

— Мы застряли внутри ленты Мёбиуса, и она всё время повторяет наши действия. Наверняка. Вы только посмотрите на этот рюкзак. Он не просто такой, как Верин, — он и есть Верин. Лежит тут с тех пор, как мы прошли здесь в последний раз. А мы ничего не помним потому, что цель, которая стоит за всем этим, ещё не достигнута. Что бы ни произошло в прошлый раз, мы всё продули. Продуем снова — и опять найдём точно такой же рюкзачок.

— Будешь жевать свою треть или продолжишь лекцию? — Зак вытащил складной нож, чтобы разделить один из батонов, но клейкая протеиновая субстанция так нагрелась, что батончик практически растёкся на части.

— Нет, вы только посмотрите. — Донни даже вспыхнул от страха и злости. — Всего по два. Только два. Почему только по два? Кто здесь лишний? Я. Что со мной, чёрт возьми, происходит?

— Заткнись, Донни! — сказала Вера. — Загляни в эту дурацкую штуку: там нет моего бумажника, моего удостоверения, моей щётки, тампонов и прочей хрени, которую я ношу в своём рюкзаке. Это просто грёбаное совпадение!

— Нет. Что-то происходит. Что-то меняется. Один из нас должен уйти.

— Донни, у тебя сосуд лопнет, парень. — Зак с треском откупорил банку и осторожно пригубил жидкость, в которой томились мини-сосиски.

— А я и не голоден, — продолжал Донни. — Вот я гляжу на это всё, на еду, и умирать должен с голоду, а мне не хочется. Мы шли вчера весь день, и сегодня весь день, так что должны бы кобеля в шерсти съесть… но я чувствую, что голод и жажда только подступают. Ровно чтобы поддерживать во мне безумие.

— Вот насчёт безумия я с тобой полностью согласна, — сказала Вера.

— Всё равно поешь, — сказал Зак. — Прибереги силы для следующего объяснения того, что с нами случилось.

— Да, завтра похохочем, — добавила Вера, методично наполняя водой колпачок от бутылки и опрокидывая его в себя так ловко, что ни разу не поперхнулась и не пролила ни капли, удивительно размеренно и точно.

— Кто-нибудь желает послушать альтернативную точку зрения? — спросил Зак, с удовольствием посасывая солёные чипсы, хотя от них ещё больше хотелось пить. — Рюкзак — это указатель. Кто-то уже шёл здесь до нас. А бросили его потому, что они выбрались, их спасли, и он им больше не понадобился.

— Да, наверное, потому, что они умерли. — Донни был всё ещё не в духе и отводил глаза. Про себя он счёл предположение Зака слишком жизнерадостным и к тому же не выдерживающим критики. Может, Зак просто играл в оптимиста, чтобы ободрить Веру. В книге, на телешоу или в кино такое объяснение не прокатило бы, слишком многое пришлось бы объяснять.

— Если бы тот, кто бросил это здесь, просто умер, мы бы нашли тело, — сказала Вера. Она всегда была заодно с Заком.

— Не нашли бы: его занесло песком, — возразил Донни.

— О Господи, что с тобой спорить, — сказала она. — Ты же всё равно всегда прав.

После этого несколько долгих минут они молча поглощали свою жалкую добычу. Донни смотрел вдаль, в сторону… куда угодно, только не на своих друзей, всё более его раздражавших. Вера и Зак прижались друг к дружке и о чём-то шептались, начисто забыв о его присутствии, пока он не вернул их к реальности.

— Гляньте, — резко сказал он.

— Что? — Зак приподнялся и, щурясь, стал вглядываться в горизонт.

Донни протянул руку.

— По-моему, я что-то вижу. Вон там.

— Значит, пора израсходовать ещё чуток энергии. Если нам повезёт, закопаем рюкзак в песок для следующего ублюдка. Детка?

Вера отряхнула джинсы и встала.

— Ага. Шагом марш, раз-два. — Ей хотелось сострить что-нибудь насчёт Дороти и дороги из жёлтого кирпича, или дикой банды [62] минус один, но из-за чёртовой жары ничего не шло в голову.

Донни вёл их, как будто взял след. Обычно он предпочитал держаться в двух шагах позади Зака и Веры, потому что ему нравилось смотреть, как движется Верин зад. Может быть, теперь, если его спутники окажутся сзади, в один прекрасный момент их просто не станет. Может, их похитят. Бывает же такое. В книжках, в кино.

Они дошли до места, но там ничего не было.

Почти весь второй день они провели в ожидании возле машины, под дугой солнца. В ожидании спасения. В ожидании ответов, прохожих, проезжих, кого угодно, кроме самих себя. Тогда-то Донни и начал лепить свои теории.

— О’кей, мы все пьяные, — сказал он, зная, что это чушь. — Напились в стельку. А это всё сон. Видите машину? Мы её разбили и умерли, а здесь ад или ещё что-нибудь. Чистилище.

— Мне нравится такая идея, — сказал Зак. — Ад или что-нибудь.

— Кувшин с водой пуст, — сказала Вера. Перед выездом они сунули на заднее сиденье галлонную канистру с водой. Её хватило на день активного восполнения жидкости. Тщательный макияж Веры расплылся, потёк, размазался по лицу и испарился.

Зак повязал голову футболкой, чтобы уберечь свой скальп от поджаривания.

— Нам надо сидеть тихо и не потеть, — пошутил он. — Кто-нибудь появится. Мы же появились.