Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" (электронная книга txt) 📗

====== Глава 1: Охота на ведьму. Дороги ведут на север ======

Знаешь, мой друг, а мы с тобой не умрем

Ведь если идти, дороге не будет конца

Бедам и войнам назло, мы будем вечно вдвоем

Вечно рука в руке и песней сплетать сердца

Мы будем помнить созвездия, но не будем помнить имен

Мы будем смеяться, и грезить, вдали от битв и знамен

Без мертвых богов и героев, без битвы добра со злом

Чтобы однажды построить свой долгожданный дом...

© Тэм Гринхилл «Знаешь, мой друг»

— Наша жизнь прекрасна, брат.

— Великолепна! Вот бы она никогда не менялась...

— И никогда не меняла нас.

© Assassin’s Creed II

Зимы в Джалмаринене суровы и безжалостны. Солнце исчезает за тяжелыми, сизыми тучами, деревья сверкают серебром, а земля покрывается белейшим, искрящимся снегом. Мир погружается в спячку на долгие недели, и, кажется, замирает само время. На севере Джалмаринена в эту пору начинает кипеть и бурлить жизнь. Ведь когда опускается снежное покрывало, начинается зимний карнавал: северяне провожают землю, что вскормила их, в долгий сон. Они оставляют ей прощальные дары и желают спать спокойно. И земля благодарна им, а духи оберегают их. В северных городах на улицах развешаны гирлянды и бумажные фонарики, из домов слышатся музыка и громкий смех; дети, не ведая грусти и обид, бегают по белоснежному покрывалу, оставляя узор из глубоких следов, и играют в снежки. А вечерами люди высыпают на улицы города и празднуют начало нового витка жизни и благодарят духов и богов за то, что те столь щедры и милостивы к ним.

Но нынешняя зима сильно отличалась от предыдущих: крепкие морозы да снежные бури не давали народу даже нос из дому высунуть, что уж тут говорить о зимнем карнавале. И не было слышно ни музыки, ни детского смеха, лишь в окнах отражался свет от лампад и каминов, возле которых грелись люди. За окнами завывала метель, и северяне шептались меж собою — мол, сие есть гнев духов и богов. Мол, слишком много крови пролилось в последний год, слишком много смертей повидала северная земля. Украдкой, замирая от каждой неверной тени в темном углу, они осеняли себя защитными рунами и замолкали. Все как один твердили, что это проделки ведьмы, что живет в лесу за Реванхеймом, что она виновна в нынешней напасти, требовали расправы над нею. Но простые северяне — люди суеверные и лишний раз навлекать на себя гнев ведьмы убоялись. Только вот гнева духов земли они боялись больше, и посему молились — и ждали своих избавителей.

Ночь окутала Реванхейм покрывалом вязкой тьмы, принося с собой ночные страхи, кошмары да забытые воспоминания. Дети, способные видеть то, что недоступно взрослым, начинали плакать и боялись спать в одиночестве. Матери, утешая их, пели колыбельные, а мужчины лишний раз проверяли замки на дверях и на всякий случай чертили углем под притолокой оберегающие знаки. Никому не хотелось выглядывать в окно – все равно же тьма тьмущая, хоть глаз выколи! И никто не видел путников, что бесшумно вошли в город вместе с ночью. Проваливаясь в сугробы, они упрямо шагали навстречу порывам ледяного ветра и холодному, колючему снегу.

Их было двое, и они кутались в меховые одежды нездешнего покроя. Если бы их увидел случайный свидетель, он мгновенно опознал бы в них серокожих нелюдей, обитателей Вечной Земли Иллириан. Просто не смог бы не узнать: иллирийцы в Джалмаринене были редкими гостями, а уж на край мира — на самый север, могли прийти только двое. Каждый год их видели здесь, ибо был этот город перевалочным пунктом для странников.

Наемники. Охотники за головами. Те, кого так ждали все это время жители Реванхейма.

Их лица были закрыты плотной тканью, защищающей от холода, глаза поблескивали во мраке, тонкие пальцы быстро двигались на языке жестов. Они бесшумными, серыми молниями скользили по улицам, не обремененные нуждой в свете — их глаза видели сквозь тьму куда лучше любого зверья. Путники замерли возле большой двери одного из домов. Вывеска над ней гласила, что они стоят на пороге лучшего заведения этого города. Зовется это место «Подковой» и принадлежит Кривоносому Альбу, милости просим, господа добрые! Иллирийцы только насмешливо переглянулись и бесшумно скользнули внутрь, впустив вместе с собой в помещение холодный ветер и снег.

По правде говоря, «Подкова» знавала и лучшие времена. Всего несколько недель назад здесь было полным-полно всякого сброда, вроде путников, которых нелегкая забросила в последний город Севера, странствующих рыцарей из Айнцкранга, что искали рекрутов для своего ордена, да наемников, ищущих наживы. Как и полагалось любой приличной таверне, здесь могли затесаться несколько местных буйных пьяниц и, как минимум, один бесталанный менестрель, что пьяным голосом завывал в углу очередную балладу. А еще — драки! Куда же без них-то? Всегда находился какой-нибудь благородный сэр рыцарь, что не выдерживал соседства с наемными убийцами и начинал вершить справедливость...

Но те дни ушли, и Альб был вынужден признать, что отсутствие посетителей пагубно сказывается на его деле. Он сварливо прикрикивал на своих девиц, придираясь к каждой мелочи. Настроение у хозяина «Подковы» было самое отвратительное. Ну, еще бы — что за напасть такая! Мор, прошедший по земле Реванхейма о прошлом лете, распугал всех заезжих странников, да еще эта ведьма, на которую северяне валят все беды!

Глухо ворча, Альб в очередной раз подсчитывал убытки и всерьез думал о том, что пора бы ему собрать вещички и перебраться в другой город. Вон, говорят, на юге Джалмаринена плещется бесконечное Море Жажды, а он, Кривоносый Альб, за всю свою жизнь ни разу не видел настоящего моря...

— Эй, Кривоносый! Эля нам! — веселый голос с ощутимым акцентом прервал его размышления.

Хозяин таверны нахмурил косматые брови, недовольный столь фамильярным обращением. Нос, у него, конечно, кривой, но это не повод для насмешек! Именно эти слова почти сорвались с его языка, когда он поднял взгляд и увидел своих гостей. Недовольная гримаса тут же сменилась неподдельной радостью.

— Задница Махасти, кого я вижу! — и Альб заспешил обогнуть стойку, чтобы обнять прибывших посетителей. Данное действо, кстати, тоже со стороны смотрелось весьма забавно: коренастый и приземистый мужик сжал в стальных тисках двоих высоких и тонких нелюдей, и радостно похлопал их по спинам, едва не проломив хребты.

Его помощницы, забыв про уборку, сбились в стайку и с любопытством поглядывали на, пожалуй, первых посетителей за последние несколько дней. Гости эти казались необычными по всем параметрам. Начать можно было с того, что, несмотря на простые одежды наемников, в глаза бросалась их принадлежность к высшей иллирийской касте. Выражалось это в аристократичности черт лица и цвете кожи — серой, словно пепел, и слишком светлой для иллирийской черни. Они были близнецами. На первый взгляд, единственным различием между ними были глаза — у одного льдисто-синие, у второго по-волчьи желтые. Однако если понаблюдать за ними, то можно увидеть, что их сходство ограничивалось лишь внешностью. Близнецы были разными, как лед и пламя, и это сквозило в каждом их слове, каждом жесте.

Вот и сейчас, обладатель волчьего взгляда душевно стиснул Альба в железных тисках и даже приподнял над полом. Второй же ограничился сдержанным хлопком по плечу и теплой улыбкой. Взгляд его при этом оставался все таким же льдистым и колючим. Но Альба это уже давно не смущало: за долгие годы знакомства с близнецами он привык к разнузданности одного и скованности другого.

Поэтому хозяин «Подковы» весело хохотнул и хлопнул в ладони:

— Присаживайтесь, друзья мои! Только сегодня — все места ваши, а эль будет литься рекой!

Близнецы придирчивыми и красноречивыми взглядами обвели таверну и выбрали себе место у камина. Оказавшись подле живительного, дарящего тепло огня, они, наконец, начали выпутываться из своих косматых одежд.

— Ласка, — укоризненно заметил желтоглазый близнец, — напомни мне, чтобы мы больше никогда не появлялись здесь по зиме. У меня уши отмерзли! Гляди, какие красные!