Неистовство (СИ) - Дарк Элизабет (книги .txt) 📗

====== Глава 1. Часть 1 ======

«Любовь, время, смерть. Лишь на этом строится наша жизнь. Это самое важное в судьбе каждого человека. Найди любовь и пройди с ней жизнь рука об руку. Помни, время тебе не друг. Оно не остановит ход, никогда не трать его впустую. И знай, смерть настигнет каждого тогда, когда это должно произойти. Я помню эти слова, отец».

Сегодня люди собирались выехать на поля. Через несколько дней начнется сезон оттепели или, как его еще называют, посевной. Многие из городка отправятся в загородные домики, чтобы начать сажать семена и выращивать растения. И, конечно же, люди понимали, что они должны прибыть туда до первой Черной луны.

Сезон оттепели считался самым опасным из всех сезонов. В нем Черная луна проявлялась трижды. Она сводила с ума всех проклятых созданий. Ведьмы, чернокнижники, мертвяки, оборотни, кровососы — в эту ночь нежить нападала на любого, будь это человек или себе подобный, и сражалась насмерть. А потому все двери и окна плотно запирались, люди запасались оберегами и оружием. В дни Черной луны всем проживающим за городской стеной строго-настрого запрещалось покидать дома.

В мирное время нежить истребляли охотники Церкви Архона — Светлого бога. Вылавливали, применяя уловки, пытали, надеясь получить информацию о другой нежити, и убивали. Поймать проклятых было непросто — они могли принимать человеческое обличие и жить среди людей. Некоторая нежить приноровилась прятаться и в ночи Черной луны.

Встреча с проклятым могла приключиться и в светлое время. Например, на охоте. Но люди не ходили в лес по одному. На дичь охотились только группами. Никому не удавалось противостоять нежити в одиночку.

Периодически Церковь казнила очередную нежить на глазах у толпы, дабы показать, что проклятые Нохра — Бога тьмы — все еще существуют, и опасность никуда не исчезла. В остальном простой народ жил спокойно.

Санас складывал в повозку дрова и теплые вещи. Все же сезон морозной стужи закончился совсем недавно, хотя и прошло два стана сезона таяния льдов, но на полях все еще дул холодный ветер.

— Сан! — окликнул такой милый сердцу девичий голос.

Парень заулыбался и обернулся. К нему бежала Анита. Рыжие волосы невесты развевались на ветру, а на щеках играл очаровательный румянец. Она спешила повидаться перед долгой разлукой. Санас поймал любимую, когда она с разбегу кинулась на его шею.

— Родители забирают меня с собой, контролировать работников. Сбежала со сборов, — проговорила девушка, тяжело дыша. — Ведь теперь не скоро увидимся.

— Всего лишь один стан, и увидимся, — все еще улыбаясь, ответил парень.

Анита серьезно посмотрела в карие глаза жениха:

— Двадцать шесть дней — это не «всего лишь»! — а немного помолчав, добавила: — Я буду скучать. Очень.

— Я знаю. Я тоже.

Парень накрутил на палец рыжую прядь волос, рассматривая веснушки на щеках девушки. Ее серо-голубые глаза поблескивали, отражая солнечный свет. Совсем скоро, через три стана — в середине сезона злого солнца — первая красавица города станет его женой. Тогда они смогут ехать на поля вместе, тогда заживут бок о бок, помогая друг другу, и тогда, конечно же, у них родятся прекрасные дети.

Юноша любил рыжую девчонку еще с детства. В те времена она не была красавицей, скорее наоборот. Дети называли ее маленькой ведьмой за вредное выражение лица и множество веснушек. Но мальчик Санас не видел в ней ничего дурного. Они дружили, росли вместе, он частенько защищал ее от нападок сверстников, ведь был старше на целых пять сечей. Девушка с каждой сечью становилась все прекраснее. И когда пришло время выбирать жениха, она, на радость Санаса, призналась ему в своих чувствах. Родители быстро договорились о свадьбе.

Сан не был завидным женихом. Он считался довольно привлекательным — хорошо сложен, высок и добр — но ценного приданого у его семьи не имелось. Только Аниту это не волновало. Она не могла даже представить, чтобы прожить жизнь с кем-то другим. И просто не дала своим довольно состоятельным родителям выбора. А они не смогли отказать единственной, а потому любимой и довольно избалованной, дочери.

Она снова обняла будущего мужа:

— Увидимся через двадцать шесть дней.

— Да.

Девушка коротко поцеловала парня в щеку. Сан последний раз крепко прижал ее к себе и отпустил. Счастливо улыбаясь, Анита отвернулась и побежала обратно к родительскому дому. Парень долго провожал рыжеволосую взглядом, пока та не скрылась за поворотом.

— Все еще удивляюсь, как такая самолюбивая может любить кого-то сильнее, чем себя, — раздалось позади.

Парень закатил глаза и обернулся:

— Отец, я ведь уже говорил…

— Да-да, — перебил старый Бирсас. — Я знаю — любит она тебя больше жизни. Да это и видно.

— И…

— И ты ее, — снова перебил его отец, улыбаясь.

— Да. И она моя суженая. Какая бы она не была, прими ее, ведь она станет и твоей семьей тоже.

— Да мне главное, чтобы ты счастлив был, сын. Не каждому везет жениться по любви.

Санас снова улыбнулся. Отец стал укладывать запасы еды и воды в повозку.

— Отправимся скоро, — спокойно сообщил Бирсас. — А то можем не успеть к своему дому до Черной луны.

— Я пойду потороплю наших барышень.

Парень зашел в небольшой деревянный домик. Мать и сестра суетились, собирая забытые вещи.

— Ну, что тут? Мы с отцом уже все уложили. Пора ехать.

— Ой-ой-ой, — запричитала мать. — Вот еще, возьми.

Она сунула ему в руки мягкий мешок.

— Тут-то что? — разглядывая поклажу, спросил парень.

— Запасные одеяла. Вдруг в этом сезоне уж очень холодно будет. В прошлый раз твоя сестра заболела.

— Мда, Тайра вообще чуть под дождик попадет — сразу начинает плохо себя чувствовать.

— Эй, это не моя вина! — откликнулась сестра из дальней части дома.

— Ладно, ладно, — усмехнулся Сан. — Поехали уже, сколько можно собираться? Каждую сечь одно и то же.

— Да-да-да, — снова затараторила мать. — Ты иди, мы сейчас.

Парень вздохнул и вышел из дома.

— Ну, что там? — спросил отец, успевший запрячь лошадей.

— Да как всегда, суетятся, — ответил парень, укладывая мешок в телегу.

— Женщины…

Совсем скоро мать с сестрой вышли к повозке, и уложив еще несколько мешков, семья отправилась в путь. Санас управлял лошадьми, отец сидел рядом. Мать и Тайра обосновались позади и о чем-то оживленно щебетали. Холодный ветер приятно дул в лицо. Воздух все еще оставался морозным, немного покалывающим. Санас любил это время года. И любил выезжать за город, рассматривать леса и поля. Дышать воздухом свободы. Он хотел стать охотником когда-то, приносить в дом дичь, кормить семью. Но отец всю жизнь проработал на полях. Их семья владела небольшим земельным наделом, где выращивала овощи, с продажи которых и жила. Потому, воспитанный земледелом, парень просто не мог стать охотником.

Повозка ехала практически без остановок два дня. Санас и Бирсас управляли лошадьми по очереди, чтобы давать друг другу отдохнуть и поспать. И, когда на третий день они, наконец, прибыли к домику, уже начинало темнеть. Семья спешно завела лошадей в сарай и занесла вещи в домик, закрыв все двери и окна на тяжелые засовы. Начиналась ночь Черной луны.

— Все хорошо заперли? — взволнованно спросил отец, когда семья, наконец, собралась в центральной комнате.

— Да, — кивнул Санас. — Я все проверил.

— Хорошо.

— Может, теперь покушаем и ляжем спать? — предложила мать. — Чтобы не привлекать лишнего внимания нечисти теплом.

— Да, конечно, — кивнул Бирсас.

— Все будет хорошо, — улыбнулся Сан. — Мы уже не раз переживали Черную луну в этом доме.

— Расслабляться нельзя, сын.

— Я знаю, отец. Но мы же все закрыли, все проверили. Значит все будет хорошо. А завтра встанем и пойдем на поля. Начнем работать. И к следующей Черной луне вернемся домой!

— Я смотрю, тебе не терпится вернуться, — заметила мать, улыбнувшись.