Бешеный волк (СИ) - Плотникова Александра (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗

Александра Плотникова

Бешеный волк

Пролог

— Ох, несчастье мое, да куды ж тебе бежать-то, ты ж на ногах не стоишь!

Старый садовник поставил фонарь на плиты двора и перехватил зашедшегося кашлем ифенху. Высокий, худой как скелет мужчина согнулся пополам и почти упал на колени. Спутанные, мокрые от испарины космы рано поседевших волос падали на лицо, пряча блеск волчьих глаз, когти слабо скребли по рукам деда.

— Я жить хочу… — выплюнул он вместе с комком крови. — Отлежусь где-нибудь, поохочусь… а если он вернется, я уже не встану.

Голос больше походил на хриплое карканье. Все тело напоминало дрожащий кисель, но надо было во что бы то ни стало подняться и дойти до конюшни. Хозяин вернется завтра к вечеру и опять потребует к себе цепного зверя.

Бежать, бежать, пока на него снова не надели ошейник!.. Запах близкой свободы заставлял поднимать дыбом невидимую шерсть на загривке и сдерживать рвущийся из глотки нетерпеливый скулеж. Ночь пахла талым снегом и землей, набухающими почками и нечистотами из сточных канав города. Колючие звезды подмигивали с черного неба, инстинкт звал вперед. Но разум ему все еще не верил: казалось, что все происходящее — сон, который кончится, стоит только повернуться на другой бок…

Немного отдышавшись, седой утвердился на ногах и, шатаясь как пьяный, побрел в сторону конюшни. В ночной темени его запросто можно было спутать с упырем — бел, как бумага, одежда болтается на костях мешком, глаза горят зеленовато. Садовник покачал головой, подхватил фонарь, и поспешил следом.

— А ну как он погоню вышлет? А день где пережидать будешь?

— Найду, — буркнул беглец. Нетерпение выжигало его изнутри, руки дрожали не только от слабости, но и от желания поскорее вцепиться в поводья.

Конюх спал крепко, обнимаясь с бутылью из хозяйских подвалов. Ифенху снял с пояса пьянчуги ключ, отпер двери и двинулся вдоль стойл, намереваясь забрать самую крепкую и быструю лошадь. Небось хозяин не обеднеет. Его колотил озноб, хотелось лечь и сдохнуть — но жизнь была дороже. А вот и подходящая гнедая.

— Как зовут? — спросил он, не оборачиваясь. Закинуть кобыле на спину потник и седло удалось только с третьей попытки.

— Холга, — ответил дед, протягивая тяжело звякнувший кошель. — На вот, денег возьми. Я себе на похороны копил… да тебе они нужнее будут. Ты в Черный лес поезжай, говорят, тамошний Старейшина беглым помогает…

Ифенху долго смотрел на потертый мешочек, пытаясь вспомнить, что такое деньги, и зачем они нужны. И почему их обязательно надо копить на похороны?

— Спасибо… — растерянно ответил он.

На остальное он отвечать не стал, не пожелав обидеть спасителя грубостью. Сам обойдется как-нибудь, без Старейшин. Клыки и когти пока при нем. Кое-как он надел на лошадиную морду уздечку, влез животине на спину и подобрал поводья. Старик обречен. Наверняка, узнав о побеге, хозяин вздернет на дыбу всю прислугу. Но пожалеть — не получалось. Вообще ни о чем думать не получалось, кроме предстоящей дороги.

Ифенху пнул кобылу каблуками, пуская с места в кентер, и поскакал к воротам. Собаки его не тронут.

Они слишком боятся волков.

1. Бесприютный

На опушке леса гнедая встала намертво. Понукай ее, не понукай — кобыла упиралась всеми копытами и идти под темные своды не желала. Всадник поморщился — скоро рассвет, а он уже несколько дней не охотился. Опять придется прятаться от солнца. К тому же, рыцари недалеко…

— Послушай, Мышка, ты же умное животное. Иди сама, а то я тебя силой заставлю. Ты меня знаешь.

Лошадь знала, поэтому презрительно фыркнула и не пошла, хотя явственно задрожала. Ифенху нервно оглянулся, зыркнув желтыми глазами, и поглубже натянул капюшон плаща. Чуткий слух уже ловил звуки погони: топот, конское ржание, лязг железа и мужские голоса. Порезвиться, конечно, можно. Если бы не рассвет и голод.

— Ты думаешь, я хочу туда лезть? Ничуть. Подумай, у них своих ездовых тварей хватает. Так что, тебя они пустят на колбасу.

Кобыла фыркнула и неохотно двинулась в темноту черной чащи. Погоня приближалась. Уйти от нее — раз плюнуть, за два столетия Салегри обленился ловить его по-настоящему. Пройти краем леса, выйти на дорогу чуть в стороне и рвать когти, скажем, в Тифьин, там к Темным относятся терпимее. Но Бешеный Волк устал все время бегать. В каждом новом городе приходилось днем скрываться, да и ночью выходить на улицы с опаской — вдруг нарвешься на Инквизицию? Игра в салочки уже давно встала костью поперек горла, хотелось роздыха и покоя.

— Укушу, — угрожающе пообещал беглец. Мышка вняла и перешла на рысь, потом скакнула через валежину и вломилась в кусты, подгоняемая волей всадника. Под копытами почти сразу зачавкало.

Подлеска вокруг не было. Из почвы торчали коряги, тянули к путнику голые кривые сучья; высились кругом стволы в шесть-семь обхватов толщиной в ошметках влажной гнилой коры. Кроны, сплетаясь между собой где-то наверху, не пропускали к земле ни лучика солнца, только неясную серь, но зорким желтым глазам хватало. Волк с облегчением выдохнул и скинул с головы капюшон, проведя когтистой пятерней по волосам. Инквизиция сюда не сунется, кишка тонка. Чтоб этим железным банкам икалось дня три кряду, и Малкару ди Салегри заодно! Не останавливаясь от той деревни, как зайца, гонит, будто ему вожжа под хвост попала.

Ифенху придержал кобылу и прислушался. Рыцари галдели на окраине, переругивались, но соваться под кроны не решались. Трусы! Он презрительно приподнял верхнюю губу и зашипел. Потом развернул всхрапнувшую лошадь и поскакал в чащу — к границе владений последнего Старейшины ифенху — Тореайдра Манвина по прозвищу Зеленый Змей.

Ему вслед ехидно каркнули откуда-то сверху. Крупный ворон сверкнул зелеными огоньками в глазах-бусинах, тяжело сорвался с ветки и полетел за незваным гостем.

Если верить внутренним часам, время перевалило далеко за полдень. Спал Волк в последний раз дня три тому назад, от усталости и голода болела голова, но у него не мелькало даже тени мысли о том, чтобы вздремнуть в седле. Инстинкт требовал двигаться дальше. Жизнь приучила использовать любую возможность, чтобы бежать и длить игру в кошки-мышки с Инквизицией. Надо убивать — будем убивать. Нужны деньги? Будем наемничать. Бегом уносить ноги? Плевать, солнце ли, дождь ли, снег — сумку на плечо, ногу в стремя и по самым глухим буеракам, где тяжелые рыцари попросту не пройдут. Недружелюбное светило и жгучая вода посылались дальним лесом. Выживать все равно приходилось, а раны затягивались быстрее, чем на собаке.

Таймеринский лес, пожалуй, был единственным в своем роде. Деревья, здесь растущие, и твари, под корнями этих деревьев жившие, не водились, по слухам, больше нигде в мире. А уж свирепостью здешние обитатели не уступали тварям, которых господа маги изволили разводить, как домашних питомцев. А еще здесь стоят Стражи Тореайдра, и не стоит на них натыкаться…

Ифенху не понукал и не подгонял кобылу — она сама найдет проходимую тропу через болото. А у него за долгую дорогу аж от самых Красных гор сапоги совсем истрепались, еще немного — и каши запросят. Не дай Тьма провалиться в трясину — он себе сожжет ноги до костей болотной водой. Тогда уж до Тореайдра не доползешь, не дохромаешь — сожрут. Вон, из оконца стоялой черной жижи кто-то смотрит: с виду сучок сучком, а на деле алден его знает. Желанием терзать и жрать от этого сучка веет вполне ощутимо для чуткого разума оборотня.