Год совы (СИ) - Ахмелюк Федор (книга жизни TXT) 📗

Annotation

Как превратить год овцы в год совы? Все в твоих руках. Один сбежал из дома. Второго третирует собственный отец. Третий - великовозрастный балбес, который, прожив четверть века, все еще верит в легенды о кладах, а четвертая мечтает спастись от превращения в мегеру, найдя себе мужчину, пока не поздно. Что случится со всей этой дивной компанией, которую собрала жизнь в маленьком скучном провинциальном городе? 

Вторая книга цикла. Время действия - с конца мая по начало октября 2015 г.

Люди, которые видят 2. Год совы

ПРОЛОГ

Квадраты от света фонарей лежали на полу. Снаружи была пасмурная, тяжелая, сырая зимняя оттепельная ночь. Под кроватью предательски шелестел пакет, стоило только повернуться. Светящиеся стрелки на наручных часах показывали без пяти четыре. Давно наступило пятнадцатое января.

Пора.

Он осторожно встал с кровати, прислушиваясь к каждому своему шагу и каждому скрипу. Тихо взял со стола бумажный конверт с заначкой. Сумку со свежекупленным ноутбуком. Пачку дисков, которые удалось спрятать вовремя. Телефон. Так. Ничего не забыл? Вроде ничего. Хорошо, что квартира на первом этаже, можно успеть убежать дворами к месту назначения. Ботинки надеты, куртка накинута. Ремень на рюкзаке затянут накрепко, чтобы не спадал, пока длится пробежка не на жизнь, а на смерть. Он тихо щелкнул замком и вышел на лестничную клетку, огляделся – никого. Бегом вниз по лестнице. Убегая, успел боковым зрением заметить, как зажглось окно родительской спальни.

Тяжело шлепая ботинками по лужам, совершенно неспортивного сложения человек бежал дворами на свет вывески расположенного неподалеку круглосуточного магазина. Там его ожидала белая «шестерка» с кировскими номерами. Интернет дал возможность легко искать попутные машины. Отчий дом остался позади, бежать уже не было особого смысла. Он пошел, перепрыгивая лужи и поглядывая на часы: отправление в четыре двадцать. Оставалось семь минут, когда он подошел к магазину и огляделся. Так и есть, белая шестерка, цифра 43 на номерах. Водителя только нет.

Спустя минуту появился и водитель – выходил из магазина с каким-то свертком в руках, наверное, с едой на дорогу.

- Ты Влад? – спросил он.

- Я.

- Ну чего, садись, поехали. Быстрее уедем – быстрее приедем.

Влад снял с себя рюкзак, сунул в багажник и сел на переднее место возле водителя.

- А сколько туда на машине ехать?

- Никогда не ездил? Часа полтора, думаю, с такой погодой. Может, и два.

- На электричке только ездил.

- То на электричке. Это через Острова, а на машине туда дорога – через Паржан и Букру [1]. Немного длиннее выходит. Тем паче что быстро ехать не обещаю, резина у меня плохая, дороги плохие, ну да к шести утра доберемся. Все, поехали. Курить будешь?

- Я не курю.

- Тогда едем.

«Шестерка», шелестя покрышками по талому снегу, выкатилась и неспешно поехала куда-то в темноту, туда, где фонари были натыканы реже. Влад вытащил телефон и набрал номер, который пришлось запоминать наизусть. Номер не отвечал. Решив позвонить позже, он уставился в окно, где на фоне темно-сизого ночного неба проплывали черные силуэты деревьев и редкие фонари, и думал… загадывал… мечтал…

В Серые Воды приехали в семь утра. Лопнуло колесо, пришлось менять, причем на неосвещенном участке дороги.

- Так где тебя в Серых Водах-то высадить? – спросил водитель, сбрасывая скорость, завидев знак, ознаменовавший въезд на территорию города.

- Да где угодно.

- Мне не к спеху. Назови адрес, довезу. Город-то небольшой. Ну, может, не совсем до пункта назначения, но рядом.

- Теплая, дом пятнадцать.

- Во махнул! – удивился водитель. – На Кувецкое поле, значит… ну, обещал – привезу. А кто там у тебя?

- Да брат троюродный там у меня живет, к нему еду.

- Ему все дозвониться пытаешься?

- Ага. Только спит он и не отвечает. Ничего, сейчас приду, постучу, откроет.

- Форс-мажор какой? – хмыкнул водитель.

- Почему сразу?

- Потому что ты бы на электричке поехал при свете дня, а тут явно видно, что срочно.

- Да так, - отмахнулся Влад. – Просто в доме моем не хотят, чтобы я туда ехал, потому и препятствуют как могут. Вдобавок не хочу, чтобы знали, куда я уехал.

Тем временем «шестерка» уже буравила колесами рыхлый снег на центральной улице района города, именуемого в народе «Кувецким полем» по имени села, которым этот район раньше являлся, а Влад все еще не мог дозвониться до человека, который должен был его встретить.

- Никак, - вздохнул он.

- Слушай, я на саму Теплую уже не въеду, видишь, там нерасчищена дорога. На углу тебя высажу?

- Ага. Сколько с меня?

- Триста.

Влад отсчитал три сторублевки.

- Ну, удачи.

Хлопнула дверь, «шестерка» скрылась в густой зимней темноте. Двадцать минут восьмого. Подходя к дому, Влад заметил, что снег перед калиткой не расчищен. Уехали куда?...

Калитка оказалась запертой. Свет в окнах не горел. Снег шел последний раз три дня назад, и то весьма скудный. По-видимому, брат с женой и двумя маленькими дочками куда-то махнули на отдых, а может, и вовсе переехали: Алексей как-то обмолвился, что жена жалуется на место жительства – ближайший детский сад на том конце города, детских товаров в близлежащие магазины почти не возят, да даже поиграть детям не с кем, на много домов вокруг дети есть только у них. Но было бы странно, если бы они бросили дом – здоровенный, квадратов восемьдесят, добротный пятистенок из лиственницы, доставшийся Алексею от прадеда. Дом уже больше ста лет стоит – ни малейшего перекоса – и еще лет двести простоит как нефиг делать.

Влад опять набрал номер. Не отвечает. Он что, еще и номер сменил? Полвосьмого. Рассвет в эти дни в этих краях происходит в десятом часу утра. Тем временем на другой стороне улицы где-то недалеко, но ощутимо ниже – улица уходила вниз к обрыву и заливным лугам – заскрипели ворота гаража, из которых вышел темный нескладный силуэт с лопатой в руках и принялся, покряхтывая, расчищать снег перед воротами.

- Не знаете, куда переехали? – спросил Влад, подойдя и показывая пальцем на дом.

Человек – чуть старше его, в одном тонком свитере и джинсах, нескладный, со спутанными черными волосами и страдальческим выражением лица, худой как жердь, - отрицательно покачал головой, вынул сигарету, закурил и спросил: