Спаси моего дракона (СИ) - Кушкина Милена (читать лучшие читаемые книги txt, fb2) 📗

Спаси моего дракона

Милена Кушкина

Глава 1

Соседка опять забыла выключить воду, так и течет. Поди и в раковине гора грязной посуды. А у меня нет сил встать и пойти закрыть кран.

Все тело болит и налито свинцовой тяжестью. Когда-нибудь я накоплю на отдельную квартиру и съеду из ненавистной коммуналки. Лишь бы соседей снизу не затопило, а то там ремонт дорогущий. Виновата не я, а расплачиваться всем вместе.

Только мысль о необоснованных тратах из-за соседки-пьянчужки заставила мое сознание вернуться в тело. Но сил разлепить веки не было.

— А это кто здесь? — послышался мужской голос. — Живая или померла?

Опять соседка привела дружков, а сама напилась до полусмерти? Надо встать и разогнать эту веселую компанию, а то опять буянить будут.

— Дышит хоть? — послышался второй голос, тоже мужской

— Судя по состоянию, давно тут валяется. Должна уже вонять, — снова первый.

Чего они там нашли? Вот сейчас встану и пригрожу, что вызову участкового. Он, конечно, опять не придет, но соседские дружки будут вести себя поспокойнее.

Какой-то стук. Как будто цокот каблуков или… копыт. Может видео смотрят?

— Что тут у вас? — третий голос, судя по интонации — он у них тут главный.

— Сир, тут вот женщина… вроде живая еще.

Они еще и женщину притащили сюда. Ну, сейчас я им покажу! Встану, несмотря на ночную смену, и все им выскажу. Будут знать, как не давать спать честной женщине!

Собираю все силы и с трудом открываю глаза. Кажется, опять отекли веки, поэтому открыть получается не полностью, но от того, что я вижу, мне снова хочется их закрыть.

Закрываю. Снова открываю. Картинка не меняется, только становится четче. Надо мной склонился пожилой мужчина. Сначала я приняла его за одного из соседкиных дружков и хотела закричать, чтобы убирался из моей комнаты. Только вот комнаты-то как раз и не было!

Я лежала под открытым небом, рядом с мужчиной стоял еще один, почти мальчик. А позади них виднелись ноги. Лошадиные. Всадника я не видела, но была уверена, что третий собеседник — это он.

А теперь я медленно закрою глаза, крепко зажмурюсь, а когда открою их, то видение пропадет. Это просто сон.

Опустила веки, сжала их так сильно, что увидела разноцветные точки. Осторожно открыла и застонала от разочарования: странный пейзаж не пропал. Наоборот, я стала чувствовать окружающий мир острее.

В нос ударил терпкий запах прелых водорослей, плеск воды оказался звуком прибоя, а не журчанием воды в раковине. Мужчины никуда не исчезли. Да что же это такое?

— Живая! Сир, она живая! — почти закричал тот, что помоложе.

Лошадь приблизилась на несколько шагов. Затем всадник спрыгнул так резво, что мелкий гравий дождем разлетелся из под его сапог. Теперь я смогла рассмотреть обладателя сапог.

Высокий, одет небрежно и как-то по-старомодному. Тонкая белая рубашка обтягивает крепкий торс, рукава закатаны до локтя и открывают сильные руки. Каштановые волосы небрежно разметались от езды верхом, открывая лицо с правильными благородными чертами. Странного кроя узкие брюки сверху плотно схвачены широким кожаным ремнем, а голени обхватывают высокие сапоги.

— Не подходите, сир! Она может быть заразной. Видно же, что бродяжка.

— Может добить ее, чтоб не мучилась? Все равно ночи уже холодные. Какая разница, сейчас или завтра она помрет?

Ничего себе, какие милосердные!

— Нет, пусть ее заберут в замок, подлечат и дадут какую-нибудь работу до весны, чтоб не замерзла на улице. А как тепло станет, пусть идет на все четыре стороны, — заявил красавец и легко вскочил в седло.

Он уехал, а мне стало так жалко себя, что лежу тут в луже, а на меня мимо проходящие мужчины смотрят как на грязь, и моя жизнь для них не стоит и гроша ломаного.

Мужчины ушли вслед за всадником, оставив меня одну. Я лежала, чувствуя, что совершенно продрогла, слезы отчаяния катились из глаз. Внезапно рядом опустилась огромная чайка. Она с интересом заглянула мне в глаза, как бы проверяя, живая я или уже можно лакомиться падалью. Я хотела отогнать наглую птицу, закричать, что еще не умерла, и не надо на меня так плотоядно смотреть, но была не в силах ни руку поднять, ни сказать что-то.

Это всего лишь сон, обычный кошмар! Сейчас я закрою глаза и проснусь утром в своей постели. Пожалуйста, пусть это все мне показалось!

1.2

В следующий раз я открыла глаза уже ночью. Вокруг было тепло, пахло хлебом и травами. Не было ощущения сырости.

Голова ужасно болела, да и все тело тоже. Потолок надо мной был деревянным, сколоченным из грубо обработанных, немного закопченных досок. Ламп на нем не было, а теплый приглушенный свет шел откуда-то сбоку. Я попыталась оглядеться, но от малейшего движения головы комната поплыла перед глазами. Кажется, опасность здесь мне не угрожает, по крайней мере, смерть от переохлаждения меня точно не ждет.

Я просыпалась и засыпала еще несколько раз прежде, чем прийти в себя настолько, чтобы задержаться в сознании больше, чем на пару минут. Ночь сменилась днем, а затем снова настала ночь. Я услышала тихие шаги и распахнула глаза.

— Очнулась? — спросил мягкий женский голос, и я усилием воли постаралась задержаться в сознании.

— Дааа, — просипела я, не узнавая собственного голоса.

— На вот, выпей, — прямо перед носом возникла рука с глиняной чашкой.

И чашка, и рука ее подавшая, были очень старыми, покрытыми трещинками и царапинками.

Я взяла протянутый сосуд дрожащими руками. Выглядели они не намного лучше — поломанные ногти, ссадины и царапины. Да и чистотой мои руки не отличались.

Напиток оказался терпким, почти горьким, но согревающим. Жажда была столь сильной, что я выпила все до последней капли.

— Спасибо, — прошептала я, убирая чашку от губ.

Я все еще боялась повернуть голову, чтобы не спровоцировать головокружение и не потерять сознание. Поэтому женщину, которая подала мне напиток, я смогла разглядеть не сразу. Невысокая, крепко сбитая, как надежная тумбочка. Волосы под косынкой, сама в ярко-красном платье в этническом стиле, а поверх теплый пуховый платок. На вид ей не больше сорока, но вот руки, словно, были лет на двадцать старше. Видимо, она совсем не берегла руки от воздействия химии, а может быть стирала руками.

— Повезло тебе, девка, что наш господин решил милость проявить и приказал тебя сюда доставить. А то уж морозы по ночам начались, околела бы, если б наш лорд не нашел тебя во время объезда владений, — сказала она, — а вот лекарь тебя смотреть отказался, побрезговал. Сказал, выживешь, коли на то воля Светлого будет.

Посчитав, что пока разговоров с меня достаточно, женщина удалилась.

Я аккуратно повернула голову, стараясь, чтобы мир снова не пустился в пляс. Хотелось осмотреть комнату, в которую меня поместили. Деревянные бревенчатые стены, вдоль которых висят пучки трав, рядом с постелью грязный неокрашенный стол, на котором догорала свеча в грубом глиняном подсвечнике. Может быть это сарай или летний домик?

На мне самой надета какая-то серая сорочка с длинным рукавом из плотной серой ткани, сверху я укрыта шерстяным одеялом, на котором даже нет пододеяльника. Постель, похоже, и вовсе представляет собой мешки, набитые соломой — тепло, но немного колется и все тело чешется.

Пожалуй, это место все же несколько лучше той канавы, где я впервые очнулась. Непонятно, почему благородные спасители определили меня вместо больницы именно сюда. Хотя если на улице мороз, то уже за то, что отнесли меня в тепло, стоит сказать им спасибо.

Надо поскорее приходить в себя и искать способ добраться до нормального врача, который не откажется осмотреть больную девушку. А потом уж возвращаться домой, к своим таким родным, хоть и немного буйным соседям.

От мыслей о соседях меня отвлекли едва слышные голоса, которые доносились из соседней комнаты.