Три дня без чародея - Мерцалов Игорь (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Три дня без чародея - Мерцалов Игорь (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗 краткое содержание
Вы думаете, быть чародеем легко и приятно? Не всегда, ох не всегда! На собственном опыте убеждается в этом Упрям, недоученный ученик чародея, когда его наставник Наум исчезает незнамо куда. Ибо со всех сторон подступают беды к Славянским землям: на границах бесчинствуют орды хана Баклу-бея, ромейские царства немирьем грозят, против княжеской власти плетутся черные заговоры, нави распоясались, упыри требуют пересмотра Договора о непокусании, в столице иноземные орки объявились. А тут еще ярмарка, Волшебный торг па носу и чародейская «текучка» время отнимает.
Однако врагам отечества предстоит убедиться, что Упрям отнюдь недаром получил свое прозвище!
Три дня без чародея читать онлайн бесплатно
Игорь Мерцалов
Три дня без чародея
День первый
— Упрям! — позвал чародей в распахнутое окно.
Ответа не последовало, и чародей, облокотившись о подоконник, крикнул со всей возможной в его годы силой:
— Упрям! Где тебя носит?
Отозвались только птицы, шарахнувшиеся к лесу с яблоневых ветвей. Уже оседланный конь по прозвищу Ветерок тряхнул гривой и снова уставился на единственное облачко, плывущее в небесной голубизне.
Чародей вздохнул и вернулся к столу. Что поделать, отрок он и есть отрок: для него минута, проведенная на том месте, где его попросили стоять, так же страшна, как я старика — лишний потерянный день. Еще раз просмотрев письмо, Наум скатал бересту, упрятал в нарочно приготовленный невзрачный туесок — вроде тех, какими пользуются деревенские старосты, — и залепил воском, не накладывая печати. С виду получилось обычное послание дальней родне. Наивная предосторожность, но есть надежда, что посторонние глаза, если заглянут в торбу к гонцу, на письме не остановятся.
Чародей вышел во двор, держа туесок в левой руке, а правой опираясь на новый резной посох, за который брался всякий раз, когда хотел успокоиться и не обрушивать на голову единственного ученика излишек порицаний. Этот посох Упрям изготовил два года назад, чем немало порадовал старика — вещь получилась на удивление красивая. В магическом отношении, правда, совершенно бесполезная: сложение чисел всегда давалось Упряму с трудом, так что ни одной соразмерной линии он вырезать не сумел. Удачно вышел только солнечный крест на навершии, и чародей наложил на эту часть посоха несколько простеньких заклинаний. Теперь посох предохранял от ломоты в суставах и от насморка. Немного, но приятно. В конце концов, главное — Упрям сделал подарок от чистого сердца, а это зачастую означает кое-что побольше магии.
Жилище чародея представляло собой уменьшенное подобие княжеского кремля: деревянная башня на мощном каменном основании, окруженная высоким забором. Обогнув прильнувшую к нему конюшню, старик оказался в закутке между башней и старым овином, который давно уже следовало превратить в приличное травохранилище. Здесь располагался колодец, а за ним высились заросли крапивы — жгучей, зловредной и никакими заклинаниями не истребимой.
То есть настоящим заклинанием ее можно было бы выжечь за один удар сердца, но чародей даже не думал об этом, ибо давно поставил условие: Упрям перейдет на следующую ступень ученичества, как только избавит от крапивы задний двор — с помощью чар, конечно. Не раз уже Наум пожалел об этом решении, но слов своих переменять не любил и потому оставался тверд. И вот уже целый год шла жестокая, непримиримая война между учеником чародея и крапивой. Упрям начал с того, что забыл простую вещь: растение оное, хоть и зловредностью известно, пустым сорняком не является — при должном обращении много пользы приносит. Вспомнил он об этом лишь после трех опытов с простыми крестьянскими заклинаниями, изведя на заднем дворе весь осот, всю березку и случайно забредшего крота. Поругав себя, все еще с самоуверенной улыбкой на лице, Упрям взялся за более серьезные заклинания и решил иссушить крапиву. Готовился два дня, зубрил слова, упражнялся в щелканье пальцами, а на третий день вызвал проливной дождь. Ошибка была проста и даже безобразна в своей простоте и нелепости: наблюдая за учителем, Упрям запомнил все точно, только перепутал левую и правую стороны — соответственно, притопнул не той ногой, прищелкнул не той рукой и вокруг крапивы обошел не в том направлении. Нужные же слова сами по себе относились к разряду тех, коими чародеи приводят в подчинение воду.
Вот и получилось не изгнать влагу из растений, а призвать ее на землю.
И то сказать, ошибка не из роковых. Если уж до конца откровенно, то вызывать приличный дождь этим заклинанием способен не каждый — тут нужен природный талант, и, задумайся Упрям об этом, только порадовался бы: владея таким искусством, можно считать себя самое меньшее обеспеченным человеком, а в засушливый год — и озолотиться. Но Упряму было не до того.
Осознав свою ошибку, он пришел в крайнее раздражение, бросился вновь во двор под тугие струи ливня, взялся обходить крапиву уже в нужном направлении, но поскользнулся в грязи, упал, измазался, как поросенок, непроизвольной бранью испортил все заклинание, предпринял еще одну попытку… Но об успехе теперь и думать было нечего. Духам воды не очень-то по нраву бежать на каждый призыв человека, который сам не знает, чего хочет. Упрям, однако, полностью оправдывая свое прозвище, нарезал круги до самой ночи. Добился двух неприятностей: лишил себя благосклонности водных духов на много лет вперед и подцепил жутчайшую простуду, с которой и провалялся в горячке почти неделю.
Так впервые в своей юной жизни испытал он горечь поражения.
По счастью, Упрям, хоть и был шалопаем, надежд учителя не разрушил: с достойным смирением принял сей урок и за ум взялся основательно. Правда, ненадолго…
Вспыльчивый нрав таки взял свое. Юный ученик успешно отнял у крапивы силы к дальнейшему росту, но этот первый успех показался ему слишком малозначительным и, вместо того чтобы спокойно развивать его, Упрям бросился в бой со всей горячностью молодого сердца. Опять что-то напутал, разъярился, призвал на крапиву гром и молнию… Гром получился отменный — башня содрогнулась до основания, и Наум, почуяв неладное, поспешил проверить, все ли в порядке. А вот молния оказалась жиденькой. И Упрям, недолго думая, просто усилил заклинание…
Следующие полчаса чародей долго потом не мог вспоминать без содрогания. В башне царил сущий кошмар. Пропажа шапки-невидимки и позорное бегство одного из сапог-скороходов оказались еще мелочью, обнаружившейся много позднее. От громового раската раскололся зачарованный камень, в который незадолго до этого был заточен не слишком чистый дух, буянивший на окраине столицы. Впрочем, дух сам перепугался до смерти и, ища укрытия, ненароком вселился в книгу предсказаний, о чем тоже стало известно позднее. А в те страшные минуты Науму пришлось усмирять бродивший по башне вихрь, заливать водой высыпавшиеся из печи угли и загонять обратно в погреб мышей, в панике бросившихся оттуда из-за обрушения земляного пласта с одной из стен. А наверху, в чаровальне, дела обстояли еще хуже.
Пролившиеся из опрокинутых плошек зелья образовали невиданную доселе смесь, которая прожгла в полу дыру изрядных размеров — да не в нижнее помещение, а в какой-то сопредельный мир. Первым, кого увидел Наум, поднявшись в чаровальню, был огромного роста ребенок (во многом, правда, напоминавший взрослого мужчину, но гладколицый и совершенно по-детски любопытный). Он с интересом осматривался, по пояс высунувшись из дыры. В одной руке дите держало согнутый под прямым углом кусок железной проволоки, а в другой — донельзя странное существо: черное, гладкокожее, прямоугольное, без конечностей, но с двумя большущими, расположенными друг над другом глазами. Тот, что повыше, был с бельмом, зато второй, вытаращенный, глазел вовсю. Еще отличала это существо премерзкая широкая ухмылка. Собственно, оно гораздо больше походило, скажем, на какой-нибудь ларчик, чем на живую тварь, и все-таки, без сомнения, было живым. Заметив чародея, оно вдруг страшно сверкнуло слепым глазом, издало долгий скрежещущий смешок, а потом… показало старику язык — тонкий, черный и прямоугольный. Никто и никогда не позволял себе такого в отношении почтенного чародея. Кипя от негодования, граничащего в тот миг с опасным бешенством, Наум вырвал у наглой твари язык, а великовозрастного любознатца приласкал посохом в лоб. Изгнав, таким образом, незваных гостей, старик осторожно заглянул в дыру.
Он смотрел сверху на удивительное помещение, не похожее ни на что, доселе им виденное. Просторное и светлое, оно было заставлено довольно нелепыми на вид вещами непонятного назначения. Многие из них жужжали, попискивали, потрескивали и разноцветно подмигивали. Они явно приходились сродни давешнему ручному наглецу.