Странствия Властимира - Романова Галина Львовна (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗

Галина Романова

Странствия Властимира

ПРОЛОГ

Тишину леса нарушил далекий волчий вой. Волки, словно стягивая кольцо, перекликались в чаще. Эхо испуганно металось меж дерев, подхватывая хриплые голоса. Слыша звучащую в них бессильную ярость и ненависть, припадали к земле птицы, а звери спешили убраться прочь.

Собравшись в одном месте, через какое-то время волчий перевой опять растянулся веером, будто звери окружали оленя, выгнулся подковой и пошел по лесу, далеко выставя рукава загона. Середина стаи отстала, но оттуда в стороны неслись завывания, что руководили всей охотой. Рукава, повинуясь им, вытянулись, потом пошли встречь друг другу. Новый вой прозвучал в притихшем лесу, и различные его отголоски стали сходиться — кольцо замкнулось, теперь надо было стянуть петлю и настигнуть того, кто попался.

Но вместо торжества победы в волчьих голосах вдруг зазвучала ярость поражения — ловушка оказалась пуста. Вздохнувшие было спокойно звери и птицы опять в страхе припали к земле и поспешили в гнезда и норы — волки после неудачи могли продолжить охоту уже на них.

Перевой стаи сменился новым призывом — волки опять растягивались цепью, упорно продолжая облаву на известную только им дичь.

Хищники наступали бесшумно, неотвратимо, как смерть, — только вой направляющего их вожака слышался в лесу; этого было достаточно для того, чтобы не только звери лесные, но и русалки-мавки [1], лешие и прочая лесная живность попрятались кто куда и не спешили высовываться.

Легкий треск хрустящих под чьей-то ногою сухих прошлогодних листьев и мелких веточек нарушал тишину приготовившегося к нашествию леса. Притаившиеся в норах звери не видели, кого гонят волки.

По лесу, не разбирая дороги, бежала молодая женщина, прижимая к себе годовалого младенца. Платок ее остался на колючих кустах, косы растрепались, подол дорогого, шитого золотом платья был заляпан грязью и чуть порван с одного края. Задыхаясь, она еле шла, но, заслышав новый звериный вопль, опять прибавила шагу. Ребенок молчал испуганно, хотя кривил ротик, порываясь заплакать.

Беглянка с разбегу скатилась в овраг, ободрав ноги, с трудом, помогая себе одной рукой, влезла на склон и там прислонилась к березе, тяжело дыша и с трудом сдерживая рыдания. Слезы все-таки побежали по ее щекам, и, почувствовав их, ребенок захныкал. Мать принялась торопливо утешать его, шепча что-то сухим ртом, и он понемногу успокоился.

Новый вой, в котором слышалась злая радость, заставил ее с ужасом оглянуться. Протянув руку назад, она быстро заговорила, частя и путаясь, заговор-отворот. Но вой звучал не переставая. Она резко выпрямилась и опять двинулась куда глаза глядят.

Вой раздавался все ближе и ближе, но у женщины не осталось времени и сил для того, чтобы уйти от погони. Только страх за ребенка, что все теснее прижимался к ней, гнал ее вперед — будь она одна, она бы давно остановилась, отдавшись судьбе.

Неожиданно прямо перед нею трава раздалась, пропуская двух волков. Совершенно одинаковые, если не считать косого, почти заросшего шрама на лапе одного из них, крупные, седатые, с горбоносыми мордами и пристальным взглядом желтых глаз, они угрюмо посмотрели на отпрянувшую в страхе женщину и, выждав немного, приблизились.

Прижав ребенка к груди, беглянка не смела пошевелиться. Потом она углядела шрам на лапе одного из зверей. Это ее так поразило, что она села на траву.

Звери подошли вплотную. Один из них перекувыркнулся через голову — и на земле перед женщиной очутился, поджав ноги, юноша не старше восемнадцати лет, одетый в звериные шкуры, с лохматыми белыми волосами, отросшими ниже плеч.

— Веденея, — тихо позвал он, — ты не узнала нас?

Та прерывисто вздохнула:

— Спервоначалу нет… Потом только, по Яровому шраму. Второй волк, не глядя на нее, повилял хвостом.

— А мы сразу тебя признали.-Явор по-собачьи склонил, голову набок. — Сын?

— Сын, — кивнула Веденея.

— Красивый. На князя похож…

Вспомнив о муже, Веденея закусила губу и отвернулась, скрывая слезы. Издалека донесся вой волков, и она вздрогнула, порываясь вскочить.

— Неужто это за тобой? — с беспокойством спросил Явор, прислушиваясь.

Веденея кивнула, сдерживая рыдания.

— Звери лесные?.. Но как же это могло случиться? — недоумевал юноша. — Как же князь мог допустить, чтобы ты оказалась здесь, так далеко от города и от него?..

— Города, — тихо молвила Веденея, низя глаза, — города больше нет…

Она тихо заплакала, прижимаясь лицом к сыну.

— А князь?

Вместо ответа Веденея зарыдала в голос.

Вой послышался так близко, что Явор, бросившись к ней, зажал ей рот рукой. На спине Ярока шерсть встала дыбом, он поджал хвост и тихо зарычал.

— Ты потом нам расскажешь, — быстро молвил Явор, — теперь уходить надобно. Садись на Ярока — он отвезет тебя. А я их уведу!

Ярок молча подставил спину. Княгиня села на оборотня, и он вихрем помчался прочь. Явор остался на месте, прислушиваясь к завываниям стаи.

Перевой опять растянулся в подкову, охватывая лес с боков. Края загона оторвались от средины, но потом двинулись навстречу друг другу, замыкая кольцо. Где-то в чаще они встретились, и лес огласил торжествующий победный клич.

Часть I

ГЛАВА 1

Лес в начале лета еще полон птичьими голосами. С утра до позднего вечера звучат пересвисты под кустами и в траве. Им вторят кузнечики-кузнецы, пчелы и по вечерам, в ясную погоду, лягушки.

День только что перевалил за вторую половину. Уже довольно жарко, но в тени деревьев сохраняется прохлада, хотя нет и самого слабого ветерка. Птичий хор звенит, то замолкая, то нарастая вновь, как волны на реке. Порой в него врезается частая дробь дятла или крик вороны. Лес живет — звучит.

Сквозь неумолчный птичий переклик с трудом можно различить тихий приглушенный топот копыт, раздающийся все ближе и ближе, —одинокий всадник не спешит — его лошадь идет мерным шагом, то и дело приостанавливаясь, словно отдыхая в тенистом лесу, где человек успел оставить только тропинки, которые так легко принять за звериные. Лесные жители даже не умолкают при его приближении — только русалки, что греются в лучах лесного редкого солнышка на мелководье, неспешно уходят в глубину.

Всадник выезжает по тропе ближе к бережку маленького озерка, затаившегося под кронами развесистых ветел. Он так необычен, что русалки, оставив страх, высовывают головы из воды и потихоньку разглядывают его.

Под всадником низкорослый песочно-желтый плотный и сильный степной конек с долгой косматой гривой. Конек бредет ровным шагом, приостанавливается на миг, срывает траву и жует на ходу.

Сам всадник покачивается в седле, чуть наклонившись вперед. Он под стать своему коню — такой же невысокий, коренастый, с чуть желтоватой кожей и смазанными жиром заплетенными в косу черными волосами. Его одежда сшита из хорошо выделанной кожи, но поверх распахнутой куртки накинут полосатый халат из дорогой иноземной ткани. Расшитая перевязь удерживает саблю в дорогих ножнах. За голенищем точно так же расшитого сапога с загнутым носом торчит рукоять ножа. Круглый щит и сильно изогнутый короткий лук в колчане висят сбоку седла, над притороченными в двух мешках вещами всадника. По лицу, одежде, оружию видно сразу, что это — хазарин или кто-то из восточных степей. Он здесь совершенно один, что странно — обычно степняки не ходят в одиночку Но этот не заблудился — видимо, одиночество его нисколько не тревожит.

Впрочем, степняк не один. Позади него на крупе коня сидит мальчик — отрок не старше двенадцати лет. Это самый обычный парнишка, каких можно встретить в любой деревне или на городской улице: светловолосый и сероглазый, в линялой рубахе и лаптях. Только если приглядеться, можно рассмотреть, что отрок подпоясан пеньковой веревкой, другой конец которой накрепко прикручен к седлу степняка. Мальчик вертит головой во все стороны, оглядываясь, но не делает попытки сбежать.