Синий и золотой (ЛП) - Холт Том (читать книги бесплатно полностью txt) 📗

Том Холт

Синий и золотой

– Ну, давай посмотрим, – сказал я, пока трактирщик наливал пиво. – Утром я раскрыл секрет превращения неблагородного металла в золото. В обед я убил свою жену.

Трактирщик на меня посмотрел:

– С тебя два медяка, – сказал он.

Я зарылся в рукава в поисках монет.

– Ты мне не веришь, – сказал я.

– Я всем верю, – ответил трактирщик. – Это моя работа. Закажешь ужин или только комнату?

Два медяка от семи оставляют пять.

– Только комнату.

– Ага, – кивнул бармен и отвернулся. «Алхимики, убийцы и прочие скряги», – словно говорил его затылок. Я поднял пиво и посмотрел на него. Бывало и хуже, но очень давно. Я все равно его выпил. Меня мучила жажда.

Философ Салонин родился в Элписе ближе к концу правления Филопемена VI (точная дата неизвестна). Он рано начал подавать надежды во время учебы в университете, но смерть дяди, от которого он был финансово зависим, помешала закончить обучение. Администрация университета устроила его младшим разнорабочим и разрешила сидеть на лекциях, когда позволяли обязанности. Однако после двух лет он покинул Элпис, будучи в тяжелом положении, и о нем ничего не известно вплоть до 2763, когда он был арестован в Паропросдокии по обвинению в грабеже на большой дороге и нападении с применением насилия. После приговора к виселице его оправдали по ходатайству принца-регента Фоки, бывшего сокурсника в Элпис, который нанял его (к ужасу двора) научным советником. Приблизительно в это время Салонин начал алхимические эксперименты, увенчавшиеся его величайшим достижением.

Я Салонин, кстати. И время от времени я лгу. Что доказывает старое правило: никогда полностью не доверяйте человеку, который говорит о себе в третьем лице.

К слову, это правда, насчет убийства моей жены. Во всяком случае, я считаю это убийством. Выпей, сказал я, это эликсир вечной юности. Она одарила меня тем особым взглядом, но она всегда… ну, ее мнение обо мне, как о человеческом существе, всегда было довольно низким, и справедливо. Салонин не хороший человек, и это говорит Салонин. Но она никогда, ни на секунду не сомневалась, что я был – и остаюсь – лучшим алхимиком в истории этого мира. Тоже правда. Но даже лучшие из лучших ошибаются время от времени. Моей ошибкой, как я понял с тех пор, было добавить четверть драхмы sal draconis. Ее второй худшей ошибкой было выпить эликсир.

Я поднялся в комнату. Это была комната. В ней было четыре стены, более или менее ровный пол и потолок под углом в сорок пять градусов, что случается, когда вы спите прямо под стрехой. Впервые за долгое время я спал не один (и, по сравнению с некоторыми персонажами, с кем я делил кровать, блохи совсем не беспокоили. Во всяком случае они не пытались стянуть с меня одеяло).

Но я спал, что меня удивило. Думаю, шесть крупиц vis somnis, которые я подмешал к остаткам пива, немного помогли; но мужчина, только что видевший, как его жена умирает в конвульсиях на полу, не имеет права спать, невзирая ни на что. И кошмаров у меня не было. Если вам интересно, мне снилось море (что определенно что-то значит, но я никогда не мог толком понять что).

Я знаю, что должно быть спал словно бревно из поговорки, потому что отчетливо помню только как меня разбудили. Передо мной были солдаты, двое, в этих блестящих шлемах, похожих на чугунные котелки, которые позволено носить лишь Кухонным рыцарям. Они смотрели на меня, будто я нечто найденное ими в яблоке.

– Салонин, – сказал один из них.

– Нет, – ответил я.

– Ты с нами.

На самом деле я не уверен, что один из них не был человеком, арестовавшим меня в прошлый раз, когда я тайком пытался отплыть на корабле с авокадо. Солдаты в высоких блестящих шлемах склонны сливаться в моей памяти, и кроме того я никогда не был хорош с лицами.

Они позволили мне одеться, что было мило с их стороны. Ненавижу, когда меня арестовывают голышом. Но пока я одевался, один из них стоял между мной и дверью, а другой охранял окно. Молодцы, ребята, подумал я. Всегда полезно сначала прочитать дело.

– Который час? – спросил я. Они не ответили. Внимание, не позволяйте объекту вовлечь вас в праздный разговор. У него способность высасывать душу через уши. Если бы.

В общем и целом, я особо не напрягался. Быть арестованным котелками, скорей всего, лучшее, что могло произойти в этой ситуации. Это означало, что принцу Фоке сообщили, и он приказал своим громилам арестовать меня раньше, чем это сделают настоящие законники. Я совершенно не заинтересован в объяснении своего недавнего прошлого Рыцарям Справедливости, благодарю покорно. Хвала Фоке, он позаботился, чтобы этого не произошло.

Как только я натянул рубашку и штаны, зашнуровал ботинки и набросил плащ, они погнали меня к двери, как мясники гонят свинью доской. На лестнице снаружи был третий, что показалось мне впечатляющим и почти лестным. Я сделал движение открытой ладонью, означающее, что ты правда не собираешься причинять им неудобства, и позволил свести себя вниз в бар.

Мой друг, трактирщик, был здесь, рядом с огнем, гоняя жир по тарелкам старой тряпкой. Он одарил меня взглядом, говорящим, что он всегда знал – это только вопрос времени. Я слабо ему улыбнулся. Затем резко остановился. Два стража за спиной застыли как раз вовремя, чтобы в меня не врезаться.

– Все нормально, – сказал я. – Мне только нужно заплатить трактирщику за комнату.

В голосе стража была легкая тревога, когда он сказал:

– Об этом не волнуйся.

– Нет, пожалуйста, – сказал я. – Ненавижу, когда должен деньги. Слушай, если не доверяешь, я дам тебе монеты и ты можешь передать их ему. Хорошо?

Он посмотрел на трактирщика, который пожал плечами.

– Сколько? – спросил страж.

– Два медяка.

Я улыбнулся.

– Я собираюсь медленно опустить руку в карман плаща, – сказал я. – Медленно и осторожно.

Так я и поступил. Затем я снова вынул руку, осторожно и быстро, и бросил комок сжатого pulveus fulminans размером с орех, без которого никогда не выхожу из дому, прямо в сердце огня. Что я могу сказать? У меня потрясающая координация глаз и рук. Один из немногих врожденных талантов.

У людей неверное представление о pulveus fulminans, предположительно потому что они верят тому, что я о нем написал, когда открыл состав. Они думают, что когда его поджигаешь, он взрывается с оглушительным грохотом, выбивая окна и раскалывая стропила. Вовсе нет. Что вы получаете, так это грандиозный свист, скорей как гигантский вдох и чих, и шар – часто идеальную сферу, что меня интригует – белого дыма, а иногда что-то вроде ядра из сжатого пламени, в зависимости от того, сколько состава вы используете. Также, в зависимости от количества, вы можете получить порыв горячего воздуха, который собьет вас с ног и опалит брови, если вы слишком близко. Моя стандартная порция для побега этого не делает. Последнее, чего я хочу, это риск кого-то изувечить и влипнуть в еще худшие неприятности. Я использую пять драхм состава, спрессовываю его во влажном виде между двумя пустыми скорлупками ореха и оставляю сохнуть на подоконнике в течение дня. Это более или менее гарантируют три секунды, когда никто на вас не смотрит, при этом не разрушая недвижимость и не поджигая крышу.

К их чести, трое котелков бросились за мной довольно быстро. Однако так уж случилось, что убегать от людей – еще один из очень немногих талантов, с которыми я рожден. Не количество я поддерживаю, но качество.

Основываясь на том, что я рассказал, вы можете подумать, что бегство от стражей принца Фоки на этом этапе моей карьеры было глупым решением; близоруким, к тому же с оттенком неблагодарности. Вот Фока, думаете вы, руку отдает, чтобы спасти старого университетского приятеля от соответствующих органов – не в первый раз, судя по подтексту. Хорошо, может я не специально убил свою жену (необоснованное предположение с вашей стороны, должен указать), так что, возможно, это и не было преднамеренным убийством, но разве я только что не сказал, что последнее, чего я хочу – быть арестованным гражданскими властями? Проклятый идиот должен был тихонько сдаться, думаете вы, и я не могу корить вас за эту логику.