Поступь Слейпнира - Трофимов Ерофей (чтение книг .txt) 📗

Annotation

…1987 год, война в Афганистане. Группа советских спецназовцев получает задание уничтожить одного из полевых командиров противника, но попадает в засаду. Разрыв гранаты уничтожает всех — и друзей, и врагов. Но очень скоро командир группы приходит в себя и неожиданно понимает, что оказался не в своём мире и не в своём времени…

Ерофей Трофимов

Ерофей Трофимов

ПОСТУПЬ СЛЕЙПНИРА

«Крокодил», или, по-научному, Ми-8, стремительно скользил вдоль узкого ущелья, едва не задевая винтом отвесные скалы. Глядя в иллюминатор, Вадим внимательно отслеживал каждую тень, мелькавшую среди этих унылых камней. Духи были здесь как дома. Впрочем, это и был их дом. Суровый, жёсткий, можно сказать, жестокий.

Вадим понимал, что так можно сказать о любой стране далеко на юге или даже в Союзе, на Крайнем Севере, но они там не воевали. Сейчас его группе в очередной раз приходится доказывать, что их недаром называют элитой армии. Отвернувшись от иллюминатора, он быстро оглядел сидевших в вертолёте бойцов и вернулся к своим размышлениям.

Здесь, в горах, по какой-то непонятной причине названных районом Кандагар, отыскался базовый лагерь полевого командира Абу-Хуссейна. Сам Вадим слабо верил, что такой известный в узких кругах бандит окажется настолько беспечным, что развернёт лагерь неподалёку от города. Хотя, если быть откровенным с самим собой, до города тут ещё пилить и пилить.

Как говорится, на два лаптя правее солнышка, а там и рукой подать. А если учесть, что едва заметная тропка, по какому-то недоразумению названная дорогой, проходит по большей части через горы, то такая возможность существует. Вообще здесь, в Афгане, всё было необычно. Чего стоят только вырубленные прямо в скалах деревни.

Попробуй найти поселение, которое не видно ни с воздуха, ни с земли. Кто, когда и каким образом вырубил в скалах эти пещеры, Вадим не знал, да, впрочем, и не очень стремился узнать. Хватало того, что его группе уже дважды приходилось зачищать такие деревни. Вспомнив, как это было, Вадим чуть качнул головой и невольно скривился.

За два выхода — девять парней. Молодых, здоровых, полных сил и надежд. Сделав глубокий вздох, Вадим заставил себя успокоиться и сосредоточиться на скалах. В таком ущелье даже разорвавшийся рядом с вертолётом выстрел из гранатомёта был опасен. Но подниматься выше было ещё опаснее. Духи старательно отслеживали каждый показавшийся над горами борт, при первой же возможности пытаясь его уничтожить.

Знали гады, что такое боевой «крокодил» и что он может натворить. Именно поэтому летуны, сидевшие за рычагами, шли на риск разбить машину и разбиться самим, но не дать противнику шанса на случайный выстрел. Отдавая должное пилотам, Вадим удовлетворённо кивнул. Протащить машину по такому коридору мог только настоящий мастер.

Да, собственно, как и летать в таких антисанитарных условиях. Но в спецназе других и не держали. Мало толку от группы, если она не сможет даже добраться до места. Усмехнувшись собственным мыслям, Вадим в очередной раз вздохнул и, оглянувшись, поймал настороженный взгляд своего заместителя, старшего лейтенанта Сашки Мохова по прозвищу Цыган.

Прозвище это взялось не с потолка. Ещё в училище Сашка поражал всех сокурсников своей интуицией, граничившей с мистикой. Весь курс знал: если на Сашку накатило, то каждое его слово дороже золота.

Он словно заранее знал, что с кем случится. Благодаря его способностям весь курс возвращался с учений без потерь.

Что это такое и откуда взялось, Сашка и сам не знал, на все расспросы только неопределённо пожимая плечами. На пятом курсе, узнав о его необычных способностях, психологи из службы спецподготовки «аквариума» вцепились в парня мёртвой хваткой, пытаясь выявить причину такой осведомлённости. Но вскоре вынуждены были отступить. Сашка оказался упрямее их и сумел добиться направления в спецназ. Точнее упрямыми оказались его способности, проявлявшиеся только в какой-то только им известный момент.

Тихо посмеиваясь, сокурсники прозвали его гадателем на кофейной гуще. Но длинное прозвище не прижилось, и вскоре Сашка из гадателя превратился просто в Цыгана. И вот теперь этот самый знаменитый в узких кругах Цыган напряжённо смотрел на командира группы. Сообразив, что он хочет что-то сказать, Вадим жестом подозвал парня к себе и, склонившись к самому уху, коротко спросил:

— Что?

— В гиблое место идём, командир, — так же тихо ответил Сашка. — Крови много будет.

— Не каркай, — скривился Вадим, отлично понимая, что парень ни в чём не виноват. — Помалкивай пока. Может, обойдётся, — добавил он извиняющимся тоном.

Нехотя кивнув, Цыган вернулся на своё место и, сжав автомат, уставился в иллюминатор. От парней не укрылось, что они о чём-то говорили, но все были людьми опытными, битыми и отлично понимали, что никакие предчувствия приказ не отменят. Вертолёт перемахнул перевал, и Вадим заметил крошечное плато, где была расчищена площадка. Круг, выложенный камнями.

Вертолёт сделал короткий круг, совершая контрольный облёт места посадки, и плавно опустился на плато. Вадим подал сигнал, и вся группа стремительно выскочила из салона. Бойцы привычно прикрывали друг друга, контролируя каждую пядь окрестных скал, но высадка прошла спокойно. Рассредоточившись по площадке, они дождались, когда машина скроется в ущелье и, подчиняясь молчаливому сигналу Вадима, собрались у скалы.

Достав из-за лёгкого броника карту, Вадим указал парням точку выхода и, сориентировавшись, отдал команду на выдвижение. Пешеход с Лешим выдвинулись в охранение, Матрос и Ребро прикрывали группу. Сам Вадим двигался в середине колонны, рядом с радистом. Выбравшись на дорогу, они ещё раз сориентировались на местности и двинулись дальше.

Для любого стороннего это были пятнадцать гуманоидов арийского вида в американском камуфляже, бельгийских бронежилетах, французских берцах и с немецкими трещотками. Амуниция была подобрана с бору по сосенке, так что даже при самом дотошном осмотре определить принадлежность группы было невозможно. Просто пятнадцать идивидов не самого благонадёжного вида. Без документов и опознавательных знаков.

Все разговоры в группе велись на английском, немецком и французском языках. Как говорится, кому что ближе. На пушту и таджикском говорили двое из группы, так что в случае необходимости проблем с переводом возникнуть не должно было. До отмеченной на карте точки им предстояло пройти более семидесяти километров.

Вадим вёл группу, соблюдая все возможные меры предосторожности. Отлично помня, что в горах даже у камней есть глаза и уши, они двигались ночью и в сумерках, пережидая светлое время суток в пещерах и гротах. Спустя трое суток группа вышла на точку. Авангард подал сигнал, и все бойцы, двигаясь буквально на цыпочках, рассредоточились на скальном карнизе, нависавшем над пересохшим руслом реки.

— Даже флаг вывесили, декаденты, — едва слышно проворчал Архангел, тыча пальцем куда-то в сторону.

Своё прозвище парень получил из-за происхождения. Выходец из семьи священника, он так и не сумел принять образ жизни родителей, подав документы в военное училище. Чуть сместившись, Вадим навёл бинокль на слабо трепещущее полотнище и, рассмотрев рисунок на зелёном фоне, мрачно зашипел сквозь стиснутые зубы:

— Зульфигар. Меч пророка. Знак Абу-Хуссейна. На зелёном фоне флага был изображён солнечный диск, в котором красовалась изогнутая сабля с раздвоенным концом.

— Совсем оборзели, твари. Даже «крокодилов» не боятся, — прошипел лежащий рядом Архангел.

— Тут «крокодилу» не развернуться. С одной стороны — карниз, а с другой — изгиб ущелья плюс стена. На боевой только с одной стороны зайти можно. А там наверняка кто-нибудь с «мухой» сидит… — задумчиво произнес Вадим, не отрываясь от бинокля.