Луна предателя - Флевелинг Линн (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗

Линн Флевелинг

Луна предателя

Глава 1. Темные надежды

Несущий мокрый снег ветер мешал идти, хлестал по лицу влажными прядями, выбившимися из толстой седой косы Магианы. Волшебница с трудом пробиралась по полю, словно вспаханному жестоким плугом битвы. В отдалении виднелись черные призраки шатров растянувшегося вдоль речного берега лагеря царских войск. В наспех сооруженных загонах, повернувшись спинами к ветру, жались друг к другу лошади. Часовые, зеленые плащи которых только и выделялись на этой серой унылой палитре, тоже пытались укрыться от ледяных порывов.

Магиана поплотнее запахнула насквозь промокшую мантию. Никогда еще за все три с лишним столетия своей жизни она не ощущала холод так остро. Может быть, печально думала старая волшебница, раньше ее согревала уверенность в благополучии собственной жизни, вера в Нисандера, мага, двести лет бывшего неотъемлемой частью ее души. Эта проклятая война лишила ее и того, и другого, погубила многое и многих. Почти треть волшебников из Дома Орески были мертвы, столетия трудов и исканий пошли прахом. Второй супруг царицы Идрилейн и два ее младших сына пали в сражениях; к воротам Билайри ушли десятки вельмож и бесчисленные отряды простых солдат, скошенных вражеским оружием и болезнями.

Магиана испытывала не только горе. Она была исследовательницей, путешественницей, собирательницей чудес и преданий, и вынужденный отказ от привычных занятий раздражал ее. Волшебница неохотно заняла место Нисандера рядом со стареющей царицей.

«Бедный мой Нисандер… — Магиана вытерла со щеки слезу. — Как бы ты наслаждался всем этим, ведь для тебя война была увлекательной игрой, в которой нужно победить».

А теперь его место пришлось занять ей — здесь, в по-зимнему безжизненных дебрях южной Майсены, залитых кровью воинственных соседей этой мирной страны. Пленимар тянул хищные когти на запад, к границам Скалы, и на север, к плодородным землям вдоль Золотого Пути. Морозы и непогода второй военной зимы несколько охладили пыл сражающихся, но теперь, когда дни начинали понемногу прибывать, ожидались новые битвы, и шпионы царицы принесли известия о немыслимом: майсенские союзники Скалы подумывают о том, чтобы сдаться.

«И неудивительно», — думала Магиана. Она наконец-то добралась до лагеря. Последняя битва отгремела всего пять дней назад. Поля, на которых раньше крестьяне жали золотую пшеницу, теперь обещали другой, ужасный урожай: обрывки знамен, обломки мечей, стрелы, по недосмотру не подобранные следующими за армией мародерами, иногда человеческие останки, настолько вмерзшие в грязь, что даже воронам не удавалось ими поживиться. Все это станет еще заметнее весной, когда поля оттают… Впрочем, Магиана сомневалась, что кто-нибудь из скаланцев окажется тому свидетелем: слишком неудачно шла для них война.

В тот раз пленимарцы неожиданно напали перед самым рассветом. Поспешно надев латы, Идрилейн бросилась собирать войска — Магиана так и не успела вмешаться. Пряжки на доспехах царицы с одной стороны остались незастегнуты, и во время битвы пленимарская стрела нашла щель и пронзила левое легкое. Острие удалось извлечь, но рана воспалилась: пленимарские лучники перед сражением окунали наконечники стрел в собственные экскременты.

С тех пор целый отряд дризидов не отходил от Идрилейн; им удавалось сохранить ей жизнь, однако из-за загнившей раны и непрекращающейся лихорадки плоть царицы таяла с каждым днем. Магиане было мучительно следить за этой безмолвной битвой, но Идрилейн отказывалась признать поражение.

— Нет еще. Мне нельзя умирать. Дела идут слишком плохо, — стонала она и принималась, несмотря на одышку и озноб, обсуждать планы военных действий.

Добравшись наконец до огромного шатра царицы, Магиана безмолвно взмолилась:

«О Четверка — Иллиор, Сакор, Астеллус и Дална! Час настал — дайте нашей царице силы осуществить задуманное!»

Страж у входа откинул занавес перед волшебницей, и на Магиану пахнуло удушающей жарой. Тяжелые гобелены, подвешенные к шестам, поддерживающим потолок, отделяли приемную от остальной части шатра. Внутри толпились офицеры и маги, явившиеся по приказу царицы. Магиана заняла свое обычное место слева от пока еще пустующего трона и кивнула Теро, своему протеже и одному из исполнителей их с царицей замысла. Тот поклонился; на бесстрастном аскетичном лице молодого волшебника не отразилось ничего.

Занавеси позади трона раздвинулись, и вошла Идрилейн, опираясь на руку старшего сына, принца Коратана. За ними следовали трое дочерей царицы, все, кроме толстушки Аралейн, в доспехах.

Идрилейн села на трон, и наследница, Фория, положила на колени матери обнаженный меч — древний клинок царицы Герилейн. Смелая в бою, мудрая в совете, Идрилейн с честью владела символом власти более четырех десятилетий. Теперь же, хоть этого не знал никто, кроме ближайших советников, царица была не в силах поднять меч без посторонней помощи.

Густые седые волосы Идрилейн падали на плечи из-под золотой короны, скрывая исхудавшую морщинистую шею. Наручи из мягкой кожи скрывали руки, а пышная мантия не давала заметить, как сдала царица. Снадобья дризидов достаточно притупляли боль, чтобы изможденное сердце выдержало, но даже их возможности были небезграничны. Понадобилось магическое искусство Теро, чтобы присутствующим лицо царицы не казалось таким осунувшимся и бледным, а голос таким слабым. Только ее голубые глаза оставались прежними — зоркими и внимательными, как у скопы.

Результат был безупречен, однако Магиана сожалела, что обманывать приходится даже собственных детей царицы.

От каждого из двух супругов у Идрилейн было по трое детей — таких же непохожих друг на друга, как и их отцы. Старшие дети — принцесса Фория, ее брат-близнец Коратан, принцесса Аралейн — были высокими, светловолосыми, серьезными.

Темноволосая Клиа — младшая и единственная, оставшаяся в живых из второй тройки, — отличалась красотой и острым умом, как и ее погибшие в битвах отец и братья, по которым она все еще носила траур. Маги Орески всегда уделяли особое внимание самой старшей и самой младшей дочерям из шести детей царицы.

Фория, бесстрашная и умелая в бою, начав службу в царской конной гвардии, стала теперь командиром всей скаланской кавалерии. Пятидесятилетнюю женщину очень ценили в армии за введенные ею тактические новшества, однако особым влиянием при дворе она не пользовалась: причиной тому были излишняя прямолинейность и вызывавшее всеобщее сожаление бесплодие. Хотя полководческие дарования и были бы достаточны для наследницы престола в дни ее прапрабабки, времена изменились, и Магиана была не единственной, кто опасался:

Фории не хватит проницательности, чтобы править страной в сложной обстановке более широких контактов с миром.

К тому же незадолго до своей смерти Нисандер намекнул Магиане на охлаждение отношений между царицей и наследницей престола; волшебница очень жалела, что взятая с него клятва помешала старому магу рассказать ей больше.

— Мы с тобой теперь — самые старые из волшебников Орески, любовь моя. Никто лучше нас не знает, насколько ненадежно общее благо балансирует на острие меча Герилейн, — предупредил Нисандер тогда. — Держись поближе к трону и внимательно следи за теми, кто в один прекрасный день может на него взойти.

Магиана вновь взглянула на Клиа и ощутила привычную теплоту. В свои двадцать пять принцесса не только успешно командовала эскадроном конной гвардии, но и проявляла недюжинные дипломатические таланты. Ни для кого не было секретом, что многие скаланцы предпочли бы видеть ее на месте старшей сестры.

Идрилейн подняла руку, и собравшиеся замолкли.

— Эту войну мы проиграем, — сказала царица хриплым голосом.

Магиана молча старалась направить поток собственной жизненной силы в истерзанное тело старой женщины. Когда ей удалось установить связь, волшебницу затопила волна боли и изнеможения. Магиана заставила себя дышать ровно. Усилия хватило, чтобы разум поднялся выше страданий и сосредоточился на стоящей перед нею проблеме. На противоположном конце покоя Теро делал то же самое.