Шестой Талисман (СИ) - Толстова (Морозова) Татьяна "Крылатая" (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗

Толстова Татьяна Геннадьевна

Шестой Талисман

ГЛАВА 1

В густой кроне леса озорные солнечные зайчики играли в салочки. Они прыгали с ветки на ветку, с листа на листок, сбивались в кучу, а потом вновь разлетались в разные стороны. Листва, взбудораженная их прыжками, перешептывалась с ветром. Тот как мог, успокаивал её и тихонечко наигрывал на флейте музыку весны. Птицы, услышав знакомый мотив, тут же подхватывали песнь ветра, исполняя её на свой лад. Увлечённые пением, они не обращали внимания на своего единственного слушателя — юную девушку, идущую по тропинке. Она шла неторопливо, не боясь заблудиться. Впрочем, как можно потеряться там, где тебе знакома каждая тропинка, каждый поворот? В этом лесу Алекс любила гулять ещё с детских лет, и потому чувствовала себя в нём уверенно, как дома. Вот и сегодня, она прибежала сюда чуть свет, чтобы поделиться своей радостью с лесом. Солнце ещё не совсем прогрело воздух, и Алекс пожалела, что не прихватила с собой кофту, связанную мамой. В одном лишь ситцевом платье было чуть зябко, а тоненькая косыночка, укрывавшая плечи, не давала тепла. Но такие пустяки не мешали ей радоваться.

"О, боги, — думала девушка, — я благодарю вас за то, что услышали мою молитву!"

Не в силах больше сдерживать эмоции, Алекс подняла руки к небу и закричала радостным голосом:

— Спа-си-бо!!!

Она и сама не знала, кого именно благодарит: богов — услышавших её каждодневные молитвы, или родителей, которые поклялись выполнить это желание.

Улыбка озаряла её лицо, глаза радостно блестели, а сердце переполняло чувство безмерного счастья, которое невозможно было сдержать. Алекс с нетерпением ждала завтрашнего дня — её дня рождения. Ей исполнится восемнадцать, и, став совершеннолетней, она сможет осуществить заветную мечту. Девушка закрыла глаза и представила, как они всей семьей поедут в город на ярмарку, и там она выберет свой подарок — гнедого жеребца. По местным законам, только совершеннолетние девушки имели право на дорогостоящие покупки, и то лишь с разрешения родителей. В их селе не каждая семья соглашалась на подобное. Достигнув совершеннолетия, девушки быстро выходили замуж и всё, что они успевали купить до свадьбы, становилось собственностью жениха. И не важно, что именно: кухонная утварь, девичьи украшения, перины, подушки, шали или домашние животные, жених становился их полноправным владельцем. Вот поэтому не все родители невест спешили расставаться с деньгами. Но Алекс повезло. Отец клятвенно пообещал, что с ярмарки она вернётся в село верхом на гнедом скакуне, и неважно, сколько он будет стоить.

И теперь она перестанет завидовать старшим братьям, у которых были собственные жеребцы. Не надо больше тайно пробираться в конюшню, чтобы побыть наедине с лошадьми, угощая их сахаром, и тихонечко нашёптывая на ушко о заветной мечте. Девушка осознавала, как сильно любят её мать с отцом, и отвечала им тем же. Для Алекс её семья: мама, папа и два старших брата — были самым ценным сокровищем на свете.

— Слушайте меня, птицы! Завтра исполнится моё желание! — радостно крикнула Алекс. — Я дам ему имя "Ветер", и он будет такой же лёгкий и быстрый, и никто не сможет догнать нас, когда мы помчимся по Дальнему Лугу.

Звонкий девичий голос прервал пение птиц, но ненадолго. Через минуту лес вновь наполнился трелями. Прижав руки к груди, Алекс представила, как понесётся в галопе, прижавшись к шее своего скакуна, а ветер будет развивать её черные волосы и его смоляную гриву.

"Как быстро летит время, — подумала Алекс. — Вот мне уже и восемнадцать. Не зря говорила мама — не торопись, успеешь повзрослеть".

Впрочем, на свои восемнадцать она совсем не выглядела. Тот, кто не был с ней знаком, решил бы, что девчушке не больше пятнадцати. Среднего роста, худенькая, с заплетенными в две косы волосами, но острым умом и цепким взглядом. Любимица матери и отца, обожаема братьями — она росла в любви и радости, не зная горя и печали. Но назвать её белоручкой и лентяйкой никто в селе не мог. С утра до вечера Алекс помогала по хозяйству родителям, а если братья — Прон и Марк просили подсобить им, она с радостью делала всё, что могла.

Весенние цветы пёстрым узором раскинулись по зелёной траве. Алекс присела, чтобы сорвать один из них, и вдруг увидела мужчину, лежащего возле соседнего дерева. От неожиданности она вскрикнула и хотела убежать, но что-то заставило её остаться и подойти к незнакомцу. Он лежал в неестественной позе, как-то боком, подломив под себя правую руку. Длинные русые волосы закрывали его лицо. Из спины чужака торчала длинная стрела с чёрным оперением, кровь алым пятном растеклась на рубашке. Алекс стояла и смотрела на него, не зная, что ей делать. В этот момент мужчина издал тихий стон.

"Живой, — мысль горячей волной промелькнула в голове у девушки. — Как быть? Я не знаю, как помочь!"

Лёгкая дрожь пробежала по её телу, ноги стали ватными.

"Надо домой бежать, рассказать родителям! Они-то знают, что делать".

Алекс сняла с шеи косынку, повязала на дерево, отмечая то место, где лежал незнакомец. Ещё раз, взглянув на чужака, девушка кинулась за помощью. Она бежала изо всех сил, иногда спотыкаясь о корни деревьев и падая. От травы на светлом платье появились зелёные пятна, а новенькие лакированные полуботиночки серого цвета ободрались о коряги. Не замечая этого, не обращая внимания на разбитые в кровь коленки, Алекс вскакивала и продолжала бежать. Ей становилось всё труднее и труднее дышать, в правом боку сильно кололо.

"Ещё немного, совсем рядом, — уговаривала она себя, — Потерпи, до села рукой подать".

Она вылетела на опушку леса и остолбенела. То, что открылось её взору, нельзя было представить даже в самом жутком сне — перед ней лежали руины. Догорали головешки домов, чёрные трубы печей сиротливо тянулись в небо. Повсюду на земле лежали тела убитых людей и животных. Крик страха и отчаяния вылетел из груди Алекс — она отказывалась верить своим глазам. Ступая медленно, словно во сне, девушка шла по омертвевшим улицам.

"Как же так… Кто это сделал? — задавала она вопрос в пустоту. — За что?"

Находясь в шоковом состоянии, Алекс не понимала, где находится, куда идёт. Мысли превратились в один огромный, серый ком, мешающий думать. Вдруг, девушку, словно огнём обожгло:

"Мама!"

Опомнившись, она кинулась к родительскому дому, но кроме обгоревших стен, да дымящегося забора, ничего не нашла. Закрыв лицо руками, девушка закричала. Мир перестал существовать для Алекс, солнце потухло, заслоненное дымом пожарища.

В беспамятстве она бродила между сгоревшими домами, слёзы текли по её щекам. С безнадёжностью в голосе, Алекс звала родных, но всё напрасно — среди дымящихся головешек она не встретила ни единой живой души. Девушка беззвучно молила богов смилостивиться, вернуть ей маму и папу, братьев, но боги почему-то молчали.

— По-мо-ги… — вдруг услышала она.

Смахивая слёзы, Алекс остановилась.

— По-мо-ги… — то ли шептал кто-то, то ли ветер шуршал золой.

Тайная надежда промелькнула в мыслях у Алекс — а вдруг это мама зовёт? Резко оборачиваясь вокруг себя, она искала взглядом того, кто просил о помощи.

"Помоги"…

Слабый голос словно звучал в её голове, пульсируя в висках.

"Помоги"…

И тут Алекс вспомнила о раненном мужчине в лесу. Окинув заплаканным взглядом то, что осталось от села, и, осознав, что спасать уже некого, девушка поспешила обратно в лес. Алекс бежала к чужому ей человеку, сама не понимая, зачем это делает. Худенькая на вид, но сильная духом, она запрещала себе плакать, до крови закусывая губы. Отец частенько любил повторять: "Никогда не жалей себя, дочка. Жалость к добру не приведёт, а силы отнимет. Пусть слабых жалеют, а ты сильная".

Вот и сейчас, она предпочла боль в искусанных губах, вместо слёз, твердя как молитву — жалость отнимает силы. Стараясь не думать о том, что произошло в селе, Алекс подгоняла себя: "Быстрее, быстрее, не успеешь". Ветки хлестали по лицу, коряги хватали за край платья, но девушка не замечала таких пустяков.