Странница (СИ) - Воронина Тамара (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗

СТРАННИЦА

* * *

Лена не стала даже задумываться, действительно ли ее слезы помогли, или на самом деле повреждения, которые нанес мозгу Кайла допрос, оказались не столь уж серьезными. Все были уверены в первом, она, скорее, во втором. Слишком красивой бы получалась жизнь, если б исполнялось все, чего ей особенно бы хотелось. Тогда бы кругом наступили рай и благоденствие, то есть скука неземная. А что? Пусть бы и скука. Это в книжках о ней читать невозможно до зевоты, зато жить при ней хорошо. Нет, бесспорно, имеются люди, которые любят искать приключений на свою голову – или на свою задницу, что, в сущности, в данном случае одно и то же. Только Лена была не из их числа. Ее вполне устраивало спокойное обывательское существование, особенно сейчас. Ей не было скучно рядом с шутом и с Маркусом. И рядом со щенком, который был ростом с иную взрослую собаку, а умом – чистый младенец. И рядом с эльфами. Как можно скучать, если ее старательно развлекают: шут не без удовольствия играет на аллели и поет, и пусть он говорит о своих способностях что угодно, Лене нравилось его слушать, нравился его голос – действительно не тянущий на здешнего менестреля из-за некоторой то ли хрипотцы, то ли сипловатости, но удивительно приятный, богатый и сильный. Нравилось, как он перебирает струны аллели – Лена как-то пересчитала, о ужас, их было десять штук, оттого гриф был короткий, но широкий, и музыкант должен был обладать очень длинными пальцами. Аллель, похожая то ли на лютню, то ли на гитару, то ли на мандолину, давала звук чистый и продолжительный.

Маркус научил ее играть в несколько местных игр, она, конечно, чаще всего проигрывала, потому что игры были сложные, требующие тактики, стратегии и умения блефовать, а Лене это никак не было свойственно. Ей хотелось выпросить у кого-нибудь плотной бумаги, схематично нарисовать карты и научить их играть в «дурака» – игру уж точно не требующую никаких умственных усилий. Милит показал ей основы игры в те самые нарды, но это было и вовсе уж сложно, поэтому она даже и не пыталась, а вот смотреть, как играют мужчины, любила.

Шут скучал без книг, поэтому Карис втихую таскал ему толстые тома то ли из дворца, то ли из Гильдии магов. В здешних библиотеках книги на вынос не давали. Лена привыкла к занудству и однообразию здешнего стиля, и они с шутом чаще всего читали вместе: в основном лежа на животе. Уж на что Лена славилась скоростью чтения, угнаться за шутом было почти невозможно; правда, он, закончив страницу, никогда Лену не торопил, а терпеливо ждал, только вот мешать начинал: или смотрел на нее, или начинал волосы перебирать, или, того хуже, целовать висок или плечо. Вот и почитай с ним…

Маркуса книги интересовали мало. «Ну и что мне это даст? Что изменится от того, что я буду знать, какой король и когда и какой закон принял? А философия эта ваша – для тех, кто нос из дома не высовывает. Так что я лучше пойду с Милитом выпью».

А Лену вдруг осенило: Маркусу хочется в дорогу. Он, правда, это категорически отрицал и даже сам верил, но природу не обманешь. И такая радость мелькнула в его глазах, когда Лена задумчиво предложила:

– А не потратить ли нам пару месяцев на то, чтоб попутешествовать? Странница я или нет? Пройти, поулыбаться, поблагословлять, раз население в этом так нуждается?

И на следующий день они уже были готовы. Лошадей им дал Лиасс («Да, Аиллена, тебе совсем не помешает немного осмотреться»), да и все остальное собрали тоже эльфы: маленькую и легкую палатку, легкие и теплые одеяла, гибрид котелка и чайника (вроде котелок, но с носиком и крышкой) и прочие нужные в дороге мелочи.

Так путешествовать было вообще замечательно. Мелкие бытовые трудности начисто уничтожались мужчинами. Они для Лены при необходимости даже кустики погуще выбирали и лопушки помягче. Палатка была крохотная, вполне похожая на привычную туристскую. Было тепло, но Маркус на каждой ночевке упорно ставил эту палаточку, а сам уверял, что предпочитает спать на свежем воздухе, Лена краснела, шут хихикал, а Маркус искренне не понимал, что ее смущает? Разве он не знает, что они наедине делают? Разве она не знает, что он знает? Разве это не нормально для мужчины и женщины? Разве это, черт возьми, не правильно? И разве нет у них амулета, позволяющего Маркусу спать спокойно и не терзаться эротическими фантазиями под соответствующие звуки?

Они то верхом ехали, то, когда Лене надоедало, шли пешком, ведя лошадей в поводу. В деревнях и на фермах их встречали с искренней радостью, и с той же искренней радостью Лена желала хорошего урожая и теплой погоды. Сбудется – не сбудется, неважно. Заодно они проводили некоторое социологическое обследование: интересовались реакцией аборигенов насчет решения короля пустить эльфов из другого мира. Реакция Лене понравилась. Попадались, конечно, и клинические ксенофобы, но Лена таких и по прежней жизни помнила: один знакомый так страстно ненавидел евреев, так яростно обвинял их во всех смертных грехах, что, казалось, ему ружье в руки – и пойдет всех с подозрительными носами отстреливать. Но этот жуткий антисемитизм благополучно сочетался с тем, как крепко он напивался в компании однокурсника-еврея и как ударно вкалывал в компании другого еврея. Получалось, что он ненавидел евреев вообще, но уж никак не конкретных, просто потому, что нужно было кого-то ненавидеть. Лене думалось, что и эльфоненавистники были примерно такие же. А в общем аборигенам было все равно. У них землю не отобрали, им налоги не повысили, ну живут эльфы в проклятом месте, пусть живут. Кто-то и вовсе не слышал о поступке Родага, хотя объявляли везде. Все правильно. Это было далеко – целые две недели ехать. Не война ж. Послушали – и благополучно забыли.

Если понимали, что с этими эльфами Странница и ее спутники знакомы, донимали вопросами: Лену деликатно, мужчин понавязчивее. Что делают, спрашивали, и узнавая, что дома строят, землю пашут и картошку садят, успокаивались: ну, раз картошку садят, то свои… Да и Светлая. опять же, вроде как о них хорошо говорит. Ну, наверное, нормальные эльфы. Да и то: что они, редко же воевать ходят, вот вояки они хорошие, только злые очень, даже пленных совсем не берут, всех, как есть, вырезают. Да войн еще и при покойном короле не бывало, а при нынешнем – и подавно.

Их охотно кормили, охотно давали еду с собой, но в таких количествах, что приходилось отказываться. Конечно, Лена брала хлеб и сыр, кувшин молока или маленький жбанчик сметаны, а в одной деревне дорвалась до творога: за целый год пребывания в Сайбии она творога ни разу не видела. «Вот проблема? – удивился Маркус. – Сказала бы, сварили б, делов-то. Я думал, тебе не нравится». Мясо добывалось с помощью силков или лука. Шут даже попробовал поучить Лену стрелять. Куда там, она не смогла даже натянуть тетиву, и шут страшно засмущался: забыл, что у эльфийских луков тетива тугая, не женская.

Они не спешили. Мужчины во время привалов. когда надоедало отдыхать, устраивали тренировки на палках, и бедный шут периодически потирал бока: доставалось от Маркуса. Маркус и Лену хотел поучить, но тут шуту пришла в голову гениальная мысль, и с тех пор они оба старательно обучали Лену владеть кинжалом. Тоже на примере палки. Просто на всякий случай. Их даже не смущала полная необучаемость Лены, смеялись, поддразнивали, но тренировок не прекращали. Кроме того в какой-то деревне шут купил у кузнеца пару небольших метательных ножей и старался, чтоб Лена научилась попадать в дерево хотя бы с трех метров, и желательно не рукояткой.

Какое удовольствие, граничащее с умилением, чувствовала Лена, глядя вокруг себя… Природа была по-настоящему девственной. Стоял, наверное, июль – буйство цветов, таких разных, ярких, одуряюще пахнущих, и то шут, то Маркус обязательно срывали для нее несколько, так что черное платье Странницы было непременно украшено каким-то ярким цветком, а шут еще умудрялся вплетать ей в волосы цветы так, что они не падали. Крестьян это приводило в состояние, граничащее с эйфорией. Почему? Неужели все Странницы настолько нейтральны, что даже цветочек к платью приколоть не могут? В одной деревне, большой и такой… справной, с чистыми улицами, по которым не бродили свиньи, к ним подошел жутковатого вида мрачный мужик, заросший волосьями и бородой – ну чисто снежный человек, долго смотрел на Лену, потом покопался где-то в недрах огромных карманов и протянул ей вырезанную из дерева фигурку лисы, да такую чудную, что Лена ахнула от восторга. Мужик хмыкнул, гукнул и ушел. Оказалось, местный бирюк, то ли глухонемой, то ли прикидывающийся, то ли колдун, то ли нет, но в общем, боялись его страшно, так даже он Светлую признал. В этой деревне Маркус разжился бутылью медовухи – Светлой предлагать было совестно, а мужчинам – в самый раз, и на следующей ночевке в чистом поле они этой медовухи нажрались так, что даже испугали бедного щенка. Лене хватило одной кружки, а шут и Маркус допили остальное, чтоб большую и тяжелую бутылку за собой не таскать… Напиток был вкусный и обманчиво легкий, но Лену с этой кружки повело так, что она смутно помнила, кто ее спать укладывал и одеялом укутывал. Мужчины этого не помнили тоже… Маркус даже предположил, что сделать это мог единственный трезвый – то есть пес.