Катализатор (СИ) - Демидова Мария (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Катализатор (СИ) - Демидова Мария (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗 краткое содержание
Зимогорье — тихий и уютный туристический городок. Красивый, гостеприимный, мирный… Теперь — мирный. Войны, сотрясавшие мир несколько столетий назад, ушли в прошлое, оставив на память глубокие шрамы и стойкую уверенность: повторение прежних ошибок невозможно. Но над Зимогорьем сгущаются тучи. Одна лишняя песчинка на чаше весов — и вот уже привычный миропорядок трещит по швам. Кровоточат застарелые раны. Грозно восстают из небытия тени прошлого. Оживают легенды. Возвращаются в мир древние артефакты. И кто же в ответе? Сотрудница музея, нарушившая закон ради спасения друга? Журналист, мечтающий о славе и признании? Чей выбор определяет ход истории? И может ли ответственность за судьбу мира лежать на одном человеке?
Катализатор (СИ) читать онлайн бесплатно
Катализатор
Мария Демидова
Люди на земле должны дружить… Не думаю, что можно заставить всех людей любить друг друга, но я желал бы уничтожить ненависть между людьми.
А. Азимов
Один умирал, настигнутый пулей,
Другой — стрелял из ружья.
Но все мы пили из одного ручья.
З. Ященко и «Белая Гвардия» «Ночной дозор»
Пролог
За двенадцать лет до…
Здание Миронежского суда было истинным шедевром архитектуры. Стены из крупного красного кирпича, высокие арочные окна, чугунные перила крыльца и балконные решётки, узор которых не отличался изяществом, но своей строгостью подчёркивал солидность находящегося здесь учреждения. Всё это производило неизгладимое впечатление. И не случайно: судебная палата была старейшим строением Миронежа и первой достопримечательностью, возле которой останавливались туристические автобусы.
Четырнадцатилетняя Кристина Гордон приехала в столицу впервые и после родного Зимогорья, маленького, уютного и древнего, была несколько разочарована шумным, торопливым и нарочито строгим Миронежем. Впрочем, в судебной палате она оказалась с целями не туристическими, а образовательными или, если выражаться точнее, воспитательными. Присутствие на заседании суда и, что особенно важно, на исполнении приговора, было обязательной частью школьной программы.
Но нынешнее дело привлекло не только школьников — слушателей собралось столько, что заседание пришлось проводить в самом большом, центральном зале суда. Стены в нём, в отличие от наружных, были побелены, отчего огромное помещение казалось ещё просторнее, но, по мнению Кристины, значительно проигрывало фасаду здания в красоте и величии.
Сам процесс интересовал девушку мало. По крайней мере, гораздо меньше, чем небольшая книга, которую Кристина ухитрялась листать незаметно для учителей. Книга, кстати, вполне соответствовала моменту — девочка выпросила в библиотеке редкое издание об истории Большого Миронежского Совета и увлечённо читала о том, что происходило в этом же зале чуть больше трёхсот лет назад.
От строк о содержании Пакта о нерушимом мире и Закона о неумножении агрессии её оторвал пронзительный, полный отчаяния крик. Тина вскинула голову и теперь во все глаза смотрела на мужчину, стоявшего на возвышении в центре зала. Ему было лет тридцать. В строгом костюме-тройке, при галстуке, с аккуратно уложенными русыми волосами, он, казалось, зашёл в суд для заключения какого-нибудь делового соглашения, а никак не для того, чтобы выслушивать собственный приговор. И немыслимым казалось, что именно этот мужчина, который ещё недавно, вероятно, покровительственным тоном раздавал указания подчинённым, сейчас так дико, нечеловечески кричал.
— Я этого не делал! — стонал он срывающимся и дрожащим голосом. — Это не я! Я больше никогда… никогда…
Причина его отчаяния стала понятна, когда Кристина прислушалась к приговору.
— …блокировку поля произвести в зале суда, в присутствии свидетелей, во избежание опасных преступлений закона в дальнейшем и в назидание поколениям. Для приведения приговора в исполнение вызываю…
Тина оторопела. Блокировка поля была одним из самых суровых приговоров для любого человека, полем обладавшего. Страшнее — только смертная казнь, но её в Содружестве не применяли вовсе.
— Что он сделал? — спросила Кристина у Гая, сидевшего на скамье рядом и, в отличие от одноклассницы, следившего за разбирательством очень внимательно.
— Нашёл у себя в подвале боевой артефакт, в полицию не отнёс, а потом с друзьями выпил и шарахнул по соседнему дому, — быстро зашептал Гай ей на ухо, не отрывая взгляда от того, что происходило на помосте.
— Какой ужас! Люди пострадали?
— Нет, но чудом. Стёкла повылетали во всём квартале. Но теперь-то дурить не будет… Эй, ты чего?
Кристина постаралась согнать с лица выражение ужаса и помотала головой. У Гая поля не было, и вряд ли имело смысл объяснять ему, что значит лишиться части своей сущности. Пусть даже не лишиться — полное уничтожение поля было бы убийством — но потерять доступ… Даже представить такое было страшно.
На помост тем временем взошёл человек в светло-синем плаще, с длинной тонкой кистью и белой чернильницей в руках. Лицо палача скрывал капюшон, фигуру скрадывали складки церемониального одеяния, но Тина невольно представила длиннобородого величественного старца. Под взглядами охранников подсудимый протянул дрожащие руки к исполнителю приговора, и тот, обмакнув кисть в чернила, начал уверенно выписывать на ладонях сложные символы. Вокруг мужчины в костюме вспыхнуло золотое пульсирующее сияние. Кристина смотрела, не в силах отвести взгляд. Она впервые собственными глазами видела чужое поле.
И тут приговорённый закричал снова…
Часть 1. Семена
Если бы вы посмотрели на Зимогорье с подоблачной высоты, его центр, возможно, напомнил бы вам спутанный моток пёстрых ниток с заблудившимися в нём светлячками уличных фонарей. У маленького города никогда не было регулярного плана, улицы беспорядочно расползались во все стороны от построенной в незапамятные времена крепости, обходя холмы, сторонясь влажных белёсо-туманных низин, устремляясь к неспокойной реке. Переулки спонтанно возникали там, где это было удобно в конкретный момент времени. В камень город оделся постепенно и не до конца. Дома из кирпича и булыжника соседствовали здесь с деревянными постройками — от покоряющих своей функциональной гармоничностью крепких изб до кажущихся воздушными общественных зданий с ажурной резьбой по всему фасаду. И пока большинство туристических городов гордилось своей стройной, вычерченной по линейке регулярной застройкой и целыми кварталами, возведёнными в один период и в одном стиле, Зимогорье не менее обоснованно гордилось своим первозданным хаосом, заблудиться в котором было обычным делом не только для туристов, но и для многих местных жителей.
Кристина Гордон к этим многим не относилась. Зимогорье она знала, как свои пять пальцев, любила всей душой и с неизменными восторгом и гордостью рассказывала о нём посетителям главного городского музея.
— Когда-то здесь действительно была горная гряда, — уверенно отвечала Тина на вопросы о происхождении названия города. — Самая настоящая, с узкими тропами, леденящими душу обрывами и непокорными снежными вершинами. Но около двух тысяч лет назад произошёл мощный выброс природной энергии, и горы ушли в землю, оставив на память о себе лишь пологие холмы, на самом высоком из которых и вырос Зимогорский замок, положивший начало новому городу.
Хранитель оружейного фонда, он же — первый заместитель директора музея, преподававший раньше историю в одном из крупнейших университетов Содружества, скептически посмеивался, но опровергать версию коллеги (тоже, как-никак, дипломированного историка) не спешил. В конце концов, он приехал в Зимогорье всего четыре с половиной года назад. Что он знает о местных природных энергиях? И потом, кому, как не историку, ценить красивые истории? Особенно рассказанные с любовью и вдохновением. А рассказывала Кристина упоённо. Этим упоением была пронизана вся её работа. Научный сотрудник книжного фонда с радостью переехала бы в старинный замок, но, увы, приходилось довольствоваться долгими вечерами в рабочем кабинете, в тишине, в обществе увесистых фолиантов и старинных рукописных свитков, при мягком свете ламп и под постепенно затихающее пение птиц за приоткрытым окном.
Вот и сейчас, приглядевшись к тёмному силуэту замка, внимательный наблюдатель заметил бы приглушённый тяжёлыми шторами свет в одном из окон северной башни. Свет этот, впрочем, скоро погаснет, потому что время подобралось к полуночи, и Тине Гордон пора выйти из своего убежища навстречу тому, что судьба уже приготовила для неё и для всего Зимогорья.