Приручи, если сможешь! - Стрельникова Кира (читать книги TXT) 📗

Кира Стрельникова

Приручи, если сможешь

© К. Стрельникова, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Пролог

– Лизонька, ты чудо как хороша! – восторженно прощебетала Лера, с восхищением разглядывая меня.

Я вертелась перед зеркалом, оценивая себя со всех сторон, и была полностью согласна с лучшей подругой. Длинные, вьющиеся рыжие волосы были красиво подколоты с двух сторон заколками, открывая длинную шею и нежный овал лица. Струящееся платье в пол насыщенного василькового цвета, украшенное тонким серебристым кружевом, придавало моим синим глазам загадочный блеск, а кожу делало фарфоровой – мама запрещала загорать, говоря, что это не слишком полезно и вообще признак плебейства. Грудь, приподнятая широким жестким поясом, демонстрировала в довольно глубоком треугольном вырезе ложбинку, в которой уютно устроился сапфировый кулон на цепочке. На щеках цвел румянец волнения, а губы радостно улыбались. Мне было двадцать, я училась на втором курсе престижного университета на дизайнера интерьеров, в моей душе цвела любовь, и я была счастлива. Сегодня моя помолвка с Антоном Колобовым, сыном крупного бизнесмена и близкого маминого друга, самым завидным женихом города. И он достался мне!

В животе взметнулся целый рой бабочек, я прерывисто вздохнула, прикрыв глаза и пережидая приступ головокружения от лавины эмоций. Да, я счастлива, влюблена и любима. Взгляд упал на скромное колечко из белого золота с сапфирами и бриллиантами, дизайнерское, сделанное на заказ. Антошка подарил мне его две недели назад, когда делал предложение – в лучшем ресторане города, где никого кроме нас не было, под романтичную музыку, с усыпанным лепестками роз полом и встав на одно колено. Я думала, умру от восторга, выговаривая непослушными губами «да» и едва не плача от переполнявших меня чувств. Жизнь виделась исключительно в радужном свете, у меня было все, о чем только может мечтать девушка.

– Лизок, ну вы где? – в дверь просунулась голова еще одной моей подруги, Маргариты, и она одарила возмущенным и нетерпеливым взглядом. – Хватит уже прятаться тут, там гости собрались!

– А мама где? – спросила я, поправляя локон и не в силах оторваться от собственного отражения.

Ну и немножко было волнительно и страшно, конечно. Большой прием в мамином доме, на двести человек, все сливки общества, в котором вращалась наша семья. Точнее, мама, признанная светская львица, красавица, за которой ухаживала чуть ли не половина мужского населения столицы.

– Не знаю, еще нет, но думаю, скоро появится. – Марго нетерпеливо вздохнула и улыбнулась. – Лизка, не дрейфь, ты красотка, пошли уже поражать жениха! Хотя он и так от тебя без ума, – усмехнулась подруга. – Идешь?

– Да, сейчас. – Я кивнула и наконец отвернулась от зеркала. – Маму найду только, мы же должны вместе появиться.

– Хорошо, давай, ждем вас. – Марго махнула Лере. – Валери, пошли держать оборону, меня уже засыпали вопросами, где, собственно, виновница торжества! – со смехом произнесла подруга и исчезла за дверью.

Лера вышла за ней, ну и я, разгладив юбку, тоже покинула мою гостиную. В коридоре было тихо, гул голосов снизу, из торжественной залы, сюда, на второй этаж, не доходил. Я поспешила к маминым покоям, мечтательно улыбаясь и представляя лицо Антошки, когда он увидит меня, и сердце стучало в такт каблучкам новых туфелек – тоже пошитых на заказ, специально к сегодняшнему дню. Пожалуй, иногда ожидание даже слаще самого события, от него подводит живот и во рту появляется мятный привкус, а в голове воцаряется восхитительная легкость и пустота. Как сейчас. Я почти бежала, окрыленная эмоциями, и едва не проскочила дверь в мамины комнаты. Стучать не стала, сразу распахнула и перешагнула порог.

– Ма-ам! – позвала, оглядывая пустую роскошную гостиную с мебелью на гнутых ножках, фарфоровыми безделушками на полках и букетом свежих лилий на столе – любимых маминых цветов, хотя мне их запах казался слишком приторным.

Наверное, она в спальне, наносит последние штрихи на идеальный макияж. Мама всегда выглядела идеально, она тщательно следила за собой и не уставала повторять и мне, что внешность женщины – это ее главное оружие. Я посмотрела на прикрытую дверь спальни и подошла, потянувшись к ручке, но не открыла. Оттуда доносились голоса, тихий смех и воркование – мама не одна? Но как же, у нас вечер, прием в честь моей помолвки! И я точно знаю, что после ужина мы расходились по комнатам одни, в доме не было гостей! Что случилось такого, кто этот мужчина, что мама решила нарушить правила и опоздать к приему, на котором она хозяйка?

Невольно затаив дыхание, я осторожно приоткрыла дверь, решив сначала проверить, не ворвусь ли я в самый неподходящий момент – может, в самом деле, лучше оставить ее и явиться к гостям одной. Мне открылся кусок спальни, как раз тот, где стояла широкая, роскошная мамина кровать под белоснежным, бархатным балдахином с золотыми кистями. А там…

– Мальчик мой, ай-ай-ай, – мурлыкнула мама, проведя длинным пальцем с безупречным маникюром по щеке Антона, нависавшего над ней. – Я же старше тебя намного, ты мог бы быть моим сыном…

– Меня не волнует твой возраст, – хриплым незнакомым голосом произнес мой жених, прижав ладони мамы к постели, наклонился и впился в ее губы жадным поцелуем.

Я застыла, чувствуя себя так, будто меня ударили под дых. Воздух в легких закончился, дышать стало нечем. В ушах стоял звон разбитых надежд и моих чувств, во рту появилась горечь, а внутри… внутри стало пусто. Я настолько растерялась и не верила в то, что вижу, что даже заплакать не получалось. Просто стояла и смотрела, как мой жених целует мою мать, а она даже не пытается его оттолкнуть. А потом пришла боль.

Она родилась в самой глубине души, сначала похожая на саднящую боль от пореза, постепенно нарастая и вгрызаясь в кости и мышцы острыми зубами, вырывая куски от сердца и с чавканьем глотая, смакуя и наслаждаясь. В горле бился крик, но губы онемели, а глаза отказывались верить тому, что видят. Во мне что-то медленно и мучительно умирало, прямо сейчас, когда я молча толкнула дверь, открывая ее шире. Пара на кровати вздрогнула, отпрянула друг от друга, и я с отстраненным любопытством и равнодушием наблюдала за сменой эмоций на их лицах, пока мои собственные корчились в агонии. Мама как ни в чем не бывало поправила тонкую лямку алого платья, убрала выбившийся из прически светлый локон и примирительно улыбнулась.

– Лизонька, милая, это была всего лишь проверка, – своим грудным, сводящим с ума многих мужчин голосом произнесла мама. – Твой жених оказался таким же, как все, падким на женские прелести. Хотя, с другой стороны, – она села, окинув растерянного Антона прищуренным взглядом, – это нормально, мужики все такие, любовь – это всего лишь мимолетное чувство. Хотя, если быть умной женщиной…

– Я не хочу быть умной женщиной, – деревянным голосом, с трудом выталкивая слова из стиснутого спазмом горла, проговорила я, ощутив вдруг странный зуд на коже рук.

– Лиза? – На лице мамы мелькнула настороженность, она перестала улыбаться. – Лиза, все в порядке? Ну прости, я не думала, что ты позволишь себе так сильно влюбиться в этого олуха…

– Лизонька, ты все не так поняла, – наконец соизволил сказать хоть что-то тот, кому я собиралась посвятить жизнь и искренне верила, что он – мое счастье.

Какие пошлые и банальные слова. Как еще можно понять, когда мужчина целует другую женщину, еще и твою собственную мать?! Я молча подняла руку, покачав головой и не желая слушать больше ничего. И с равнодушным удивлением отметила, что зуд перешел в жжение, а прямо на коже, аристократически бледной, начинают проступать какие-то знаки. Золотистые искорки складывались в огненные язычки, я краем уха услышала глухой мамин возглас, а боль от предательства уже выжигала кости, выворачивала их и требовала выхода. Я судорожно вздохнула, встряхнула кистями, и вдруг в пальцах сама появилась длинная, гибкая плеть из нескольких огненных полосок.