Последняя тень (СИ) - Махавкин Анатолий (читаем книги txt) 📗

Махавкин Анатолий Анатольевич

Последняя тень

Глава 1

ГЛАВА 1: В КОТОРОЙ Я ПРОБУЖДАЮСЬ ПОСЛЕ ДОЛГОГО СНА, ВСТРЕЧАЮ МНОГО ХОРОШИХ ЛЮДЕЙ, ПОЛУЧАЮ ОТ НИХ ДОБРЫЕ ВЕСТИ И ЗНАКИ ВНИМАНИЯ.

Я что-то потеряла. Или – кого-то. Это – точно. Ощущение такое, словно недоставало части тела. Возможно стоило посмотреть на себя в зеркало? Только какое выбрать из сотен, повисших на застывшей в атаке чёрной волне? Это, где мрак закручивается в тугую спираль, подобную глазу? Или - это, где морская гладь рябит тенями, напоминающими шустрых зверушек?

Я коснулась пальцем холодной гладкой поверхности и медленно ступила между скользящими призрачными прядями. Каждый раз, когда одна из них скользила по лицу в глазах, танцевали огненные вспышки, подобные лучам светила, упавшим и на тёмную воду через сплетение густых веток.

Что я могла утратить? Или, всё же, кого? Кого-то очень близкого? Родителей, мужа, ребёнка? Слова казались пустыми, словно кувшин, где прежде хранили воду, но уже давным-давно не возобновляли запас. Представилось, будто я – этот самый опустевший сосуд. Так меня следует наполнить, чтобы память могла подсказать, что именно требуется найти.

Ответ должен находиться в одном из неисчислимого множества зеркал. Если бы они ещё не перемещались так быстро по неподвижной чёрной волне! Остановитесь, чёрт вас побери! Ты, треугольное, отражающее далёкий горизонт, с мрачными верхушками гор. И ты, овальное, с бездонным звёздным небом. Замрите на миг, дайте всмотреться в ваши образы.

В отчаянии я села на берегу и запустила пальцы в раскалённый песок. Или это – не песок, а полчища огненных муравьёв, которые жгут руки и ползут всё выше, пока не начинает пылать голова. Прекратите, прекратите!

Я попыталась сбросить отвратительных насекомых, но обнаружила, что запястья связаны за спиной, а сама я лежу в каком-то мрачном помещении с низким потолком и крохотным окошком в самом дальнем углу. Комната очень напоминает монашескую келью. Над головой качнулись смутные тени, отдалённо напоминающие человеческие силуэты и в ушах тут же раскатился гром, рассыпающийся на непонятные слова.

Что происходит? Голова продолжала пылать и видение тесной комнаты вновь сменилось зрелищем вздыбившейся чёрной волны и берега, где мириады жужжащих муравьёв ползли со всех сторон, чтобы спалить меня дотла.

Мне показалось или волна немного сдвинулась? Вроде бы зеркала принялись мерцать по-иному…Жгущие твари тоже прекратили ползти и вновь притворились обычным песком. Захотелось проверить, дотронувшись до огромных блестящих песчинок, но запястья снова ощутили прикосновение чего-то, напоминающего кожаный ремень, и я открыла глаза.

Какая-то смрадная горячая жидкость хлынула в рот, и чтобы не захлебнуться, пришлось делать глоток за глотком, пока лысый старец не убрал от губ деревянный кубок. На морщинистом лице читалась заинтересованность, словно старый пердун препарировал забавную зверушку. Второй стоял чуть дальше, и я не могла разобрать его лицо сквозь колышущуюся пелену в глазах. Когда пыталась сосредоточиться, затылок пронизывала резкая боль.

- Ты помнишь, кто ты такая? – скрипучим пронзительным голосом осведомился старикан и поставил кубок на стол, рядом с кроватью, где лежала я. – Слышишь меня? Отвечай.

Кто я? Чёрт возьми, откуда мне знать? Я не помнила ни имени, ни прошлого, ни хрена. Помнила берег, застывшую чёрную волну и зеркала, отражающие всё, что угодно, кроме меня самой. Ещё эта боль в башке и руки, связанные за спиной. Я пошевелилась, попытавшись освободить конечности. Тщетно.

- Может развяжем её? – неуверенно спросил старик и второй тут же бросил нечто, неразборчиво отрицательное. О, а этот голос я уже когда-то слышала. – Тогда что, ещё одну порцию? Предупреждаю, это может отрицательно сказаться на её умственных способностях.

Второй внезапно сделал пару шагов и оказался рядом. Точно, я знала, помнила! И этот высокий лоб под курчавыми тёмными волосами и ровный нос с небольшим утолщением в месте давнего перелома. И чувственные губы, так чётко очерченные, словно их обладатель пользовался для этого косметическими средствами. И зелёные глаза, в которых так легко утонуть.

Я попыталась что-то сказать, но из глотки вырвался только каркающий всхлип. Кажется, туман перед лицом стал плотнее и почему-то щиплет глаза.

- Она вас узнала, - констатировал старики заперхал.

- Не уверен, - пробормотал мужчина и отёр мне глаза белым платком, пахнущим цветами. Этот запах я тоже помнила. – Дар, ты помнишь меня? Меня зовут Кирион, но ты всегда называла просто Кир. Помнишь?

Дар, точно. И Кирион, Кир. Помню. Я закрыла глаза и отключилась

Второй раз меня приводили в чувство не так, как в первый, но так же неприятно: пару раз сильно хлопнули по щекам. Попытались приложить и в третий, но я перехватила невесомую старческую руку и сжала запястье, ощущая необычную слабость во всех членах. Попыталась понять, почему, однако тут же сообразила нечто иное: руки больше не скручивал кожаный ремень, и я могла делать всё, что пожелаю.

Или, не совсем. Попытка подняться показала, что ослабела я значительно сильнее, чем казалось по первым впечатлениям. Я отпустила руку назойливого дедугана и схватилась за края кровати. Сейчас оттолкнусь и… Ладони соскользнули, и голова упала на жёсткую подушку. Перед глазами заполыхали разноцветные вспышки.

- Не всё сразу, - закудахтал дрожащий голос.

- Кирион, - пробормотала я, чем вызвала ещё один приступ петушиного веселья.

- Он приказал привести тебя, когда сможешь удержаться на ногах. Чем быстрее, тем лучше.

Всё та же монашеская келья. Да нет, точно монашеская: на стене висит потемневшая от времени шестиконечная звезда с ликом Отдавшего Долги. Такие можно увидеть лишь у монахов, да изворовавшихся торговцев. А вот обстановка намекала скорее на первый вариант: дряхлый шкаф, койка и стол. Ну и дедуган в поношенной серой хламиде.

Как я тут оказалась? В памяти – сплошные дыры да провалы. Кирион…Последний раз я видела его на балу у герцога Чанна и мы обсуждали… Кир казался встревоженным, это – точно. Возможно он ввязался во что-то опасное, как это случалось не раз, а я не успела вовремя отреагировать? Ощущения подсказывали, что дела обстоят несколько иначе.

Старик принёс тот же рассохшийся кубок, варево в котором смердело не менее отвратно, чем предыдущее, но по-другому.

- Пей, - я позволила вонючей жидкости обжечь губы. – Это поднимет тебя на ноги, но, - он мерзко захихикал, - заставит просраться через пару часов.

Плевать. Те микстуры и зелья, что доводилось пить, вызывали последствия и похуже. Много хуже.

Старик не обманул. Через очень короткий промежуток времени (я успела досчитатьтри раза до пятидесяти), по мускулам пробежали неприятные судороги, сменившиеся сильным сухим жаром. Потом судороги вернулись, да с такой силой, что тело изогнулось дугой и затрещали кости. Появилось смутное видение тёмного вала, пытающегося поднять меня над безбрежной океанской поверхностью.

Спокойно! Не сейчас. Выдох, на счёт четыре – вдох. Видение поблекло, но не исчезло полностью. Перед глазами возникло квадратное зеркало с хаотически ползающими мухами. Выдох, - на четыре – вдох. Успокоиться. Вот так.

- Дай руку, - сказала я и кудахтающий дедуган придержал меня под локоть, пока я ставила ноги на пол. Тело казалось совершенно чужим, и по ощущениям, и по виду. – Сколько я валялась в отключке?

- Лорд Кирион сказал, что на все вопросы он ответит сам, - я заметила, что на шее старика болтается серебристая пластина, где в одну звезду вплетена другая. Помощник аббата, стало быть. Надо же! Выходит, келья, где я валялась, принадлежит не ему.

Ноги своей худобой весьма напоминали две палки и руки выглядели ничуть не лучше. Появилось желание посмотреть на себя в зеркало. Желание мешалось со страхом увидеть в отражении нечто жуткое. Волосы, в которых мелькали серебристые пряди, не были такими уж длинными, но концы кто-то грубо и неумело подстригал не так уж давно.