Эльфийская песнь - Каннингем Элейн (читать хорошую книгу .TXT) 📗
– Рада встрече, бард. Я буду Моргалла, из клана Чистльсмитов, дщерь Олама Чистльсмита и Тендары Поющее Копье – дворфов из Обманных гор. Почту за честь поступить к тебе на службу.
Данила достаточно хорошо был знаком с народцем дворфов, чтобы почувствовать себя польщенным. Даже при дружеских знакомствах дворфы, как правило, называли только свое первое имя, изредка – клановое прозвище. Если бы гостья хотела его обидеть, то представление выглядело бы следующим образом: «Моргалла из дворфов. Достаточно с тебя и этого».
В ответ на приветствие Данила сжал запястье дворфа и метнул на Хелбена сердитый взгляд. Молодой Арфист никогда не отказывался от поручений дяди, но ненавидел, когда ему не оставляли выбора. Вот и в этот вечер ему ничего не оставалось, как плыть по течению очень бурной реки. Что еще хуже, дядя заочно представил Данилу Моргалле как барда, достойного стать наставником.
– Когда я говорил о тебе Моргалле, то не называл тебя бардом, – заметил Хелбен, без труда определив причину ярости своего племянника. – Этот титул она присвоила тебе сама.
– Ага. – Голова дворфа мотнулась в знак согласия. – И тебе больше подходит это звание, чем многим другим, носящим плащ барда. – Моргалла заметила вопрос в глазах Данилы и пояснила: – Странствующие барды иногда исполняют твои песни при дворе короля Азоуна. И эти произведения лучшие в их репертуаре. Больше всего мне нравится «Сказание о волшебном мече».
– Разве «Баллада об Арфисте и Наемном Убийце» не лучше?
Дан раздраженно стукнул кулаком по стене. Сначала эта проклятая баллада всплыла в Тезире, а теперь, оказывается, ее знают и далеко на востоке, при дворах Кормира.
– Эта мне тоже нравится. Хорошая история, только слишком короткая.
– Короткая? – Изумлению Данилы не было предела. – Но в ней двадцать девять куплетов!
– И я так говорю, – подтвердила Моргалла. Данила решил оставить разговоры о своих произведениях и внимательно присмотрелся к дворфу. Моргалла явно была очень молода, поскольку на ее лице не было даже признаков бороды. Большие влажные карие глаза напомнили ему взгляд любимой гончей, да и в целом их выражение было почти таким же, как у собаки. Лицо Моргаллы было широким, с высокими скулами, полными губами и маленьким, легкомысленно вздернутым носиком. Густые волосы цвета меди девушка заплела в две тугие косы, а ее тело представляло собой сплошную массу мышц и крепких костей. Дорожный костюм Моргаллы состоял из простой коричневой блузы, спускавшейся до самых колен, таких же коричневых штанов, подвязанных кожаным поясом, и подбитых железом башмаков. На перевязи висел небольшой топорик, а на кухонном столе лежала дубовая палица, испещренная сколами от многочисленных схваток. Рукоять палицы была увенчана резной головой шута в традиционном желто-зеленом колпаке. Данила не мог считать себя знатоком красоты дворфов, но Моргалла показалась ему довольно привлекательной и безобидной, несмотря на ее оружие. Или, решил он, еще раз взглянув на голову шута, именно благодаря оружию. Еще Дан заметил, что при ней не было никаких музыкальных инструментов, и это показалось несколько странным.
– Мне никогда не приходилось встречаться с бардами из дворфов, – заметил он, надеясь, что Моргалла немного разговорится.
Моргалла резко ответила:
– Ты и сейчас не встретился с ними. Хелбен и Данила обменялись взглядами.
– Если ты не бард, то почему прислали именно тебя? – спросил архимаг.
Вместо ответа Моргалла протянула ему большой свернутый лист бумаги. Хелбен развернул послание на кухонном столе и долгое время изучал его. Потом его усы дернулись, и с губ сорвался сдавленный смешок. Данила заглянул через плечо дяди и протяжно свистнул в знак одобрения. Он поднял голову, и в обращенном на Моргаллу взгляде читались одновременно восхищение и уважение.
– Это ты рисовала? – спросил Дан.
– Я же здесь, не так ли? – ворчливо ответила она, скрестив на груди руки.
Данила согласно кивнул. На листе бумаги был изображен волшебник в мантии со звездами и полумесяцами. Высокий конус шляпы над преувеличенно густыми белыми бровями, все черты лица, хотя и комично искаженные, безошибочно указывали на Вангердагаста. Чародей держал в руке дирижерскую палочку и управлял оркестром из летающих по воздуху музыкальных инструментов. На заднем плане концертом наслаждался король Азоун, и довольная усмешка приподнимала кончики его усов. В углу наброска виднелась короткая надпись: «Гильдия музыкантов».
Этот эскиз, по мнению Данилы, был карикатурой на Вангердагаста. Много лет назад, будучи еще легкомысленным молодым человеком,
Вангердагаст составил заклинание, заставляющее инструменты исполнять музыку без музыкантов. Заклинание понравилось Азоуну, и король, к великому огорчению своего придворного советника, нередко развлекал им гостей. Таким образом, Моргалла в своем рисунке насмехалась над магом, но, кроме этого, ставила в неловкое положение и короля. Для большинства жителей Кормира и окружающих земель не было тайной желание Азоуна объединить центральную часть Фаэруна под собственной властью. Таким образом, изображение короля и его советника как единственных членов гильдии прозрачно намекало на страстное стремление правителя к единоличной власти. Произведение Моргаллы выходило за рамки сатиры и граничило с подстрекательством к мятежу. В довершение ко всему это была копия, а значит, карикатура разошлась по всей стране.
– Теперь понятно, почему Ванги отправил ее на охоту за драконом, – тихонько пробормотал Данила на ухо дяде.
Он перевел взгляд на девушку. Моргалла тактично отвернулась к стене, давая им возможность обсудить рисунок. Минуту спустя она снова села за стол и принялась сосредоточенно рисовать. Ее крепкий кулачок так и летал над листом бумаги, а нахмуренные брови говорили о полной концентрации внимания.
– С другой стороны, он мог внезапно почувствовать сильнейшую неприязнь к драконам, – проговорил Хелбен, следя прищуренными глазами за работой дворфа.
Арфист потянулся вперед, чтобы рассмотреть новое произведение. Наскоро набросанная фигура, безусловно, принадлежала самому архимагу, стоящему перед мольбертом с кистью в руке. Стоящие поодаль одетые в верное Лорды Глубоководья почтительно подавали ему палитру и кисти.
Данила хихикнул. На первый взгляд, автор рисунка добродушно посмеивался над артистическими претензиями Хелбена. Но в то же время Моргалла точно выразила прочно утвердившееся общественное мнение о власти – единоличной власти – архимага за спинами Тайных Лордов Глубоководья. Очередной эскиз только подтвердил мнение Данилы о причине ее появления в замке Черного Посоха.
– Насколько я помню, Ванги и Арфистов не слишком жалует.
– А вот здесь ты попал в точку, бард, – ответила Моргалла и оторвалась от работы. – Вангердагаст попросил меня нарисовать ваш портрет, лорд Хелбен. Я не хотела вас обидеть.
– Постараюсь держаться подальше, если ты захочешь кого-то обидеть, – весело произнес Данила.
Лицо дворфа вспыхнуло радостью, Моргалла восприняла эту насмешку как наивысшую похвалу.
– Если тебе понравился рисунок, можешь его забрать, – разрешила она, свернула лист и протянула его Дану.
Юноша поблагодарил и убрал подарок в кошелек на поясе.
– А как же Вангердагаст? Если он заказывал портрет, то, вероятно, хотел бы его получить?
– Не-а, – рассудительно протянула Моргалла. – Ему достаточно и своих изображений, можешь мне поверить.
– Мне кажется, вы отлично поладите, – сухо заметил Хелбен.
– Непременно поладим, – заверил его племянник. – Но хотелось бы знать, Моргалла, почему ты считаешь себя моей ученицей? Я же не артист.
Девушка-дворф пожала плечами:
– Барды повествуют о событиях в балладах. Я иду к той же цели другим путем. Ты хорошо рассказываешь о прошлом, и я здесь для того, чтобы учиться. И применить оружие, если до этого дойдет. Я хорошо делаю и то, и другое.
В подтверждение своих слов она схватила со стола палицу и помахала ею перед носом юноши. Зелено-желтый колпачок шута затрепетал в воздухе. Но ее действия никому не внушили страха.
