Дело об исчезновении графа де Бриенна (СИ) - Куницына Лариса (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗

За небольшой круглой площадью, в центре которой стояла изящная статуя крылатой богини, мелькнул белый портик храма святой Лурдес, похожий на тот, что украшал её главный храм в Сен-Марко. На следующей — звенел тонкими струями мраморный фонтан в виде лилии, к которому уже никто не подходил с кувшинами и вёдрами, а за ним белело небольшое здание, словно обёрнутое шёлковым кружевом, так изысканна и нежна была тонкая резьба, покрывавшая его стены. Марк с удивлением обернулся, чтоб ещё раз взглянуть на него, когда они проехали дальше.

— Что это за храм? — спросил он у провожатого. — Я думал, что из белого мрамора строят только святилища святой Лурдес.

— Это поминальный храм, — ответил тот, — в память покойных супруги и дочери нашего сеньора. Говорят, что краше их не знала земля Сен-Марко.

Площадь перед замком оказалась небольшой, но уютной. По светлым плитам бродили белые голуби, не обращая внимания на проходивших мимо людей. С этой стороны замок маркиза де Лианкура выглядел ещё одной неприступной крепостью, он занимал самую вершину горы, и его стены, вырубленные в ней, поднимались высоко, над ними виднелись грозные бастионы, а ещё выше — изящные башенки жилой части.

Ворота были открыты и, проводив до них гостя, вестовой сообщил о нём капитану стражи и отправился назад к городским воротам.

— Прошу вас, ваша светлость, — произнёс молодой капитан, с любопытством взглянув на барона.

Повинуясь его жесту, Марк спешился и, передав повод одному из стражников, пошёл за капитаном. Как и следовало ожидать, жилую часть замка от улицы отделяли помещения, предназначенные для его защиты. Здесь были казармы, склады и арсеналы, дальше шли хозяйственные помещения, но все они были упрятаны от глаз за высокими стенами и витыми решётками. Между ними тянулась вверх аллея, по краям которой в резных вазонах цвели аккуратно постриженные кусты бересклета, и ярко цветущие гортензии и розы.

Марк смотрел на это буйство зелени с некоторым изумлением. Образ старого коннетабля, сурового и немногословного как-то не сочетался в его воображении с таким обилием зелени и цветущих растений в его парке. Такие цветники мужчины разводят в своих крепостях для женщин. «Неужели старик нашёл себе утешение на старости лет?» — подумал он.

Его проводили в небольшой уютный зал в нижней части покоев, где возле окон стояли столики и кресла из древесины вишнёвого дерева. Капитан удалился и тут же в зал вошёл лакей, чтоб предложить гостю вина, кувшин и кубок он нёс на чеканном подносе. Марк не стал отказываться, и выпил, хотя он не отказался бы и от ужина.

Вскоре появился ещё один слуга и сообщил, что маркиз готов принять его. Марка проводили в высокую залу, полы которой были сделаны из полированного кедра, натёртого мастикой, и издавали приятный хвойный аромат. Стены покрывали старинные гобелены с батальными сценами, а между ними высились статуи предков хозяина замка, добавлявшие им величия и роста. Маркиз восседал за резным столом в самом конце зала. Подходя, Марк подумал, что он хоть и постарел, но по-прежнему выглядит внушительно, а этот суровый взгляд из-под косматых бровей всё так же способен внушать трепет врагам. На нём был старомодный камзол из чёрной с серебром парчи, украшенный широкой цепью коннетабля Сен-Марко.

Марк хорошо помнил, как уходя, старик в сердцах швырнул эту цепь на пол, и позднее она досталась Вайолету, но, должно быть, ему тяжело было расстаться со своим высоким званием, и он заказал копию, чтоб продолжать носить её. Он, как и прежде, держался прямо, и его губы были надменно сжаты. Марк снова, как когда-то, почувствовал себя юным оруженосцем, на которого сверху вниз смотрит один из самых влиятельных людей королевства, и ему пришлось напомнить себе, что за прошедшие годы расклад несколько изменился.

И всё же он почтительно поклонился, и лишь потом гордо выпрямился, откинув плащ за плечи и положив руку, украшенную перстнем с родовым гербом, на золочёную рукоять фамильного меча.

Было видно, что маркиз оторвался от своих дел, чтоб принять его. Рядом с ним стоял светловолосый мужчина средних лет, судя по одежде, секретарь. Он держал в руках какие-то бумаги и при этом с явным любопытством смотрел на визитёра.

— Ваше сиятельство, — произнёс Марк, — я прибыл к вам по поручению короля, чтоб засвидетельствовать вам его почтение и передать, что он, как и его славные предшественники, весьма расположен к вам и огорчён тем, что вы избегаете сношений с королевским двором.

— Вот как? — переспросил маркиз. — Уж не тот ли это король, кузен которого отнял у меня мои законные привилегии, состоящие в преданной службе королевству и осуществлении положенного мне по статусу командования армией? Не он ли сын того короля, который без конца повышал для меня подати и налоги, и требовал, чтоб я направлял ему в войско, которое он собирался вести на бойню, своих людей, числом не менее полтысячи всадников и трёхсот лучников? И это тот самый король, который направил ко мне вместо уважаемого человека своего шута и няньку?

— Именно этот, — едва сдержав улыбку, подтвердил Марк, склонив голову в вежливом полупоклоне.

— Я, как и положено вассалу, всегда исполнял требования королей Сен-Марко или платил компенсации за уклонение от этого. Потому у его величества не должно быть сомнений в моей преданности. Так чего же хочет от меня этот юный король? Что такого могу сделать я, старый, больной человек, чего не может сделать для него изменник Беренгар или потомок лавочников Мерсеров, теперь звучно зовущий себя бароном де Сансером, или столь одарённый интендант, который с гордостью носит теперь цепь коннетабля?

— Немного, ваше сиятельство. Мой король далёк от мысли выдвигать вам какие-либо запредельные требования. Он просил меня заехать к вам лишь по пути, чтоб сообщить о его доброй воле. Он не повинен в том, что его кузен вольно или невольно нанёс вам обиду, и желает примирения, поскольку де Лианкуры всегда были опорой королей Сен-Марко, а ему сейчас нужны верные союзники.

— И что? — нахохлился старик.

— Ничего, — покачал головой Марк. — Я уполномочен передать вам лишь это. Остальное будет зависеть от того, примите ли вы протянутую вам руку короля Жоана или нет.

Маркиз какое-то время смотрел на него, а потом повернулся к секретарю.

— Ты слышал, Саржа? Я говорил тебе об этом хитром зверёныше? Он всегда умел развернуть всё в свою сторону. Как, по-твоему, верный вассал может не принять протянутую ему руку сюзерена, не утратив при этом чести? Не будет ли он изменником в глазах людей и богов?

— Решать вам, ваше сиятельство, — заметил Марк.

— Проныра! Ты всё так же жалишь исподтишка? Что ты там говорил о том немногом, чего хочет от меня король?

— Я ваших краях по его приказу, у меня здесь дело, но так получилось, что я не имею ни средств, ни людей, ни поддержки, посему король надеется, что вы окажете мне всемерную помощь.

Марк достал приказ и протянул маркизу. Секретарь поспешно подошёл и, взяв лист, украшенный королевской печатью, положил его на стол перед де Лианкуром. Тот посмотрел на него и с мрачным подозрением взглянул на Марка.

— Что это за дело?

— Некоторое время назад к королю обратился кавалер де Бриенн, сообщив об исчезновении его брата графа де Бриенна. Я должен разобраться с этим делом.

— Теперь ты служишь обычным сыщиком?

— Служил и раньше, как вам известно, — невозмутимо пожал плечами Марк. — И не совсем обычным. У короля нет времени раздавать поручения обычным сыщикам. В данном случае на кону стоит благополучие древнего и славного рода, потому это дело поручено мне.

— И чего ж ты хочешь?

— Я прошу предоставить мне кров на время моего расследования.

— И всё?

— Пока да, а там посмотрим. Обещаю не докучать вам своим обществом.

— В этом городе есть гостиницы.

— Они достойны посланника короля? — уточнил Марк, вздёрнув бровь.

Он и без того проявил исключительное терпение в разговоре с этим чванливым стариком, но отступить, когда тот попытался выгнать его из своего дома, он не мог. Если б приказ Жоана не лежал в эту минуту перед орлиным носом бывшего коннетабля, он бы, пожалуй, откланялся, но теперь удалиться в гостиницу было совершенно невозможно. Де Лианкур мрачно взирал на него.