Наследник огня и пепла. Том IV (СИ) - Добрый Владислав (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗
— Кто вы такой? — дерзко и одновременно испуганно вопросил меня человек с кожаными нарукавниками. В руках он сжимал посаженный на древко плотницкий тесак. Такая штука, которой тут обтачивали балки, вместо рубанка. Выглядело внушительно.
— Магн Итвис, — проявил сдержанность и представился я. — Почему вы перегородили мне путь домой?
— Магн? Это… — растерялся задавший вопрос. Неожиданно из толпы раздались крики:
— Это Золотой Змей! Я угощал его пивом!
Сначала поднялся страшный галдеж. Как будто в стаю чаек петарду кинули. Люди кинулись ко мне. Коривиэль нервно шарахнулся, но никто не позволил себе излишнего панибратства.
— Магн Итвис, Золотой Змей Караэна! — заорал мужик с копьем. — Мы, народ Караэна, провозглашаем вас народным капитаном! Покарайте наших врагов!
И он упал на одно колено. Спустя несколько секунд остальные последовали горожане последовали его примеру.
Примерно через час я ехал по улицам Караэна окруженный ликующей толпой. Рядом Сперат гордо нес флаг моих цветов на кавалерийском копье. Я махал рукой и прятал растерянность за улыбкой. Вернуться в Караэн я не то, чтобы не рассчитывал, а даже и не мечтал. Все складывалось как нельзя лучше. Теперь главное — не потерять ритм и оседлать волну. А то я сам себе не прощу.
— Вы удивительно много успели для человека, который отрицает свою причастность к происходившему в городе, — сказал мне Вокула через две недели.
— Я подозреваю, что это похвала, — ответил я своему казначею. Это была утренняя аудиенция, помимо казначей вокруг меня собрался близкий круг тех, кому я мог доверять. Помимо Гвены, Эглантайн и Сперата, в него вошли Эфест, Леон и Вокула. — Или то, что наиболее близко к ней, учитывая твой знаменитый характер, сеньор Вокула.
Сидящие за столом сдержанно улыбнулись.
Эфест был нами допрошен с пристрастием за время наших совместных путешествий, но все же в ближний круг он попал как ценный советник по магии и… Новый Ректор Университета. Не могу сказать, что выдвинув его кандидатуру, я нашел полное понимание у лекторов. Пришлось демонстративно окружить Университет разъяренной толпой горожан, усиленной свирепыми горцами и решительными долгобородами. Это были весомые аргументы. Однако, не меньше половины работы сделал сам Эфест. Он смог найти подход к сумасшедшим психам, посулив каждому что-то свое. И, к моему удивлению, очень быстро стал в Университете человеком уважаемым.
Утренняя планерка проходила в неформальной обстановке. В моей любимой почти японской беседке. За едой. Я совмещал приятное с полезным, экономя время. Остальные могли присоединиться, но пока еще далеко все решались.
Своей фразой Вокула подвел итог моей политической перестройке. Я сформировал нечто, что могло быть названо парламентом. От каждой сотни, записанной в Серебряной книге, был выбран один представитель в Нижнюю палату. Таких набралось тридцать шесть. От каждых десяти, записанных в Золотую Книгу, тоже по одному. Этих набралось больше сорока. Разумеется, аристократы в принципе не могли бы сидеть в одном помещении с простыми людьми — дело бы неизбежно кончилось конфликтами. Поэтому я отделил первых от вторых, сформировав Серебряное и Золотое Собрания. Вокуле пришлось попотеть, составляя свод правил для моего парламента. Не став изобретать велосипед, большую часть обязанностей и прав я оставил за Серебряными. Как нижняя палата парламента в моем мире. Они могли создавать законы, вносить в них правки, формировать комиссии по отдельно взятым делам и назначать ответственных. Золотые могли только принимать или не принимать готовые решения. С последним было плохо — слишком запуганные недавними кровавыми событиями, аристократы не хотели ссориться с топ-топами снова.
Я, пользуясь нежданно свалившейся на меня властью, громко и ярко отменил половину налогов, тихонько поставил судьёй Дйева, скорее за его популярность в народе, а не за соответствие должности. Сам я с этим, явно любопытным человеком, пока так и не встретился. Но главное, совсем не заметно, пользуясь первыми неделями вседозволенности вписал в законы Караэна положения о Братствах. И немного подправил указы о Храмах. Гвена немедленно стала главой Братства Менестрелей. В отличии от Королевства на западе, где умение петь входило в рыцарские добродетели, в Регентстве ходить по дорогам с лютней в руках считалось лишь чуть менее позорным вариантом попрошайничества. Однако, пьяницы и болтуны Гвены, которых она навербовала еще до моего отъезда, таинственным образом оказались если не во главе топ-топов, то очень близко к их верхушке, и уж точно, одними из самых заметных. Я посчитал что Гвена подает надежды, но ей не хватает организации. И решил что если её сеть осведомителей легализовать хотя бы частично, это пойдет на пользу делу.
Однако самым моим важным достижением была поддержка единственных организованных и мощных центров силы. Которые так явно проявились во время смуты, особенно на фоне жалкой аморфности городской стражи и раздробленности аристократических родов. Я смог договориться с гильдиями. Это было просто. Я пообещал им что не стану претендовать на единовластное правление, и за это они были готовы сделать для меня все, что я попрошу. Учитывая, что короноваться в отдельно взятом Караэне планов у меня и не было, я с легкостью дал такое обещание.
Вокула всегда начинал нашу планерку нудной сводкой о политической и экономической ситуации в городе. Сегодняшняя была лучше, чем обычно — если не считать продолжающихся беспорядков за городом, все вернулось в свою колею. Помогло то, что после местного праздника, Панилия, начиналась уборка урожая. Большая часть людей стало не до того. С теми же, кто вошел во вкус и пытался продолжить жить разбоем, потихоньку справлялись очухавшиеся аристократы и ополчение. После него слово взял Эфест.
— Я закончил изучение подземной тюрьмы под Университетом, — без предисловий начал он. — В ней вот уже более ста лет содержится могущественный вампир, бывший некогда высокопоставленным Таэнским жрецом…
— Вампир в Имперском Культе? — недоверчиво переспросил Сперат.
— Да. Видимо, недобиток с Великого Очищения. Это когда Регенство очистилось от вампирской скверны… — немедленно включил лектора Эфест.
— Детали пока не нужны. Зачем он там? И можно ли от него избавиться? — перебил я старого волшебника.
— Полагаю, Ректор Фро получил от него большую часть своих знаний касательно некромантии. Убить это чудовище можно. Пока мы с лекторами работаем над деталями… — ответил Эфест.
— Вы рассказали о нем остальным колдунам? — возмутился за меня Сперат.
— Молодой рыцарь, запомните мои слова, — вздохнул Эфест. — Ничто так не объединяет, как общая цель.
— Общий враг, — поправил его Вокула.
— В данном случае, это одно и то же, — в практической дипломатичности Эфест не уступал моему казначею. А скорее, превосходил его. — Подобное чудовище должно быть уничтожено. Это очевидно любому разумному человеку…
Чудовище… Я на секунду отключился от разговора. И бросил взгляд на небо, тут же опустив глаза. Почти испуганно. Существование магии подразумевает и существование чудовищ. Причем таких чудовищ, перед которыми та жалкая дрянь, от которой я отломал себе кусок для кинжала, просто меркнет. Так же как законы физики позволяют существовать таким вещам как газовые гиганты, звезды в тысячи раз большие, чем Солнце, или черные дыры. Что же может быть в местной бесконечной вселенной позволить себе существовать за счет магии? Стеснительный Пожиратель, скорее всего, сам просто песчинка перед тем, что таится в бесконечной пустоте… Я вздрогнул и поежился. Иногда эти мысли преследовали меня по ночам. В моем мире люди иногда чувствуют себя песчинками, когда осознают масштабы вселенной. А теперь добавьте к этому подтвержденный экспериментально факт, что некоторые из объектов во вселенной хотят тебя сожрать?
— Сеньор Магн? — голос Леона вернул меня к разговору.
— Повтори, Леон, — отозвался я.
