Возмездие - Колен Фабрис (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
К вечеру он выходил из своего убежища и в вечерней прохладе чуть-чуть продвигался вперед, таща за собой своего коня. Хромая, он шел и шел под звездным небом, бормоча слова, которые даже сам не слышал.
На третий день околела его лошадь. Она легла на бок, в последний раз подняла голову и взглянула на кружившихся над ней ястребов. Потом тело ее пробрала дрожь, и она замерла навеки. Тириус, оцепенев, долго стоял и смотрел на нее. Потом он вытащил меч, проткнул ей бок и прямо из раны сделал несколько глотков обжигающей крови. Она была чудовищной на вкус, но ему стало легче.
С наступлением темноты ишвен снова пустился в путь. Кожа у него на ногах была вся ободрана. Горло сводило нестерпимой мукой. Наверное, у него лихорадка. Иногда он без причины вздрагивал, и перед глазами его проносились бессвязные образы. Лицо Полония. Привязанный к дереву медленно разлагающийся труп убийцы. Другие непонятные картины.
Вокруг была одна пустыня. Сколько времени он так шел? Целую вечность. У него не осталось ничего, кроме меча и туники. Шея у него перестала гнуться. Щеки заросли грубой щетиной. Он умирал.
Однажды вечером на песчаном холме посреди необъятного плато, которого он никогда раньше не видел и которое, видимо, не было обозначено ни на одной карте, он заметил какое-то животное. За последние два дня он не пил ничего, кроме нескольких капель росы, собравшейся на клинке его меча.
Вот и его конец — спокойно бежит к нему.
Саблезубый лев. «Лайшам», как называют его люди пустыни. Что означает «искупитель». Чудовище с медными клыками и гладкой шерстью, которое уже несколько дней ничего не ело.
Ишвен обреченно смотрел, как тот приближается. Зверь был огромен. Варвар знал, что в его состоянии шансы на победу ничтожны. Он обеими руками вцепился в меч и, хорошенько упершись ногами в землю, стал ждать нападения.
Лев стал кружиться на одном месте. Тириус замер, не сводя с него глаз. Он знал, что зверь нападет на него сзади. Если так, он успеет ответить на удар. Затаив дыхание, он приготовился к атаке.
Внезапно лайшам поднял голову. Он сделал вид, что отходит, а потом в мгновение ока бросился на человека. Тириус успел только развернуться и выставить вперед меч. Клинок вошел в тело зверя, который в тот же миг со всей силы вцепился ему в плечо когтями. Огромная челюсть сомкнулась так близко от лица Тириуса, что тот успел увидеть блеск слюны на клыках. Он вытащил меч и вонзил его туда, где, по его мнению, было сердце. Лев снова ударил его лапой. Тириус почувствовал, что падает на спину. Вместе с хищником они покатились по земле. Резким движением Тириус высвободился, и кровь хлынула на песок. Лев попытался было снова вцепиться в свою добычу, но в тот момент, когда он собирался разогнуться, Тириус нанес ему удар прямо в голову. Зверь испустил крик, стал пятиться и наконец рухнул на песок в нескольких шагах от варвара. Ишвен со стоном упал на колени.
Он поднес руку к плечу и почувствовал, как у него между пальцами течет что-то теплое и липкое. Стиснув зубы, он доплелся до большого камня. Вырыв под ним небольшую ямку, он забился в нее. Он даже не слышал собственных стонов. Стервятники. Он думал о стервятниках. О том, как ночью они набросятся на его раздувшееся тело. Ишвен наугад вытянул руку и почувствовал, как ему на подбородок стекает кровавая пена. Мир вокруг перестал существовать. Пустыня исчезла. Неведомая сила увлекала его куда-то вдаль.
Вырезанные в скале дома.
Он стоял перед деревней — не той, где он вырос, но все же странно знакомой. Ветер вздымал облачка пыли. Тень от скалистого берега накрывала долину. Он стоял на самой границе света и мрака.
У него за спиной что-то было, или не за спиной, а над головой, или не над головой — он точно не знал где. Смутная угроза. За ним следят, ему желают зла. Какая-то незримая сила готова обрушиться на него и безжалостно поглотить его.
Он закричал, но из горла его не вырвалось ни звука. Почему-то он не мог и двигаться. Зной был невыносим, он накрывал его как волна, обжигая лицо, и где-то, за много километров от деревни, скал и каньонов, его тело лежало в святилище, как высохшая мумия, и он в самом прямом смысле умирал от жажды.
Смутная угроза.
Пошевелиться, выйти из убежища — значит отдаться на милость победителя. Разве этому его учили его родные? Но где они, его родные? Он снова закричал, и снова беззвучно.
Деревня была мертва.
Души его предков неслись по воле ветра, танцевали в пыли. От зноя они лишились разума.
Река в долине остановила свой бег.
Он видел склонившиеся над рекой деревья, морщинистые руки, погружающиеся в воду, знакомые лица, смех и медленное наступление вечера. Но все это было готово исчезнуть в любую минуту. Невидимая, затаенная угроза все еще была рядом. Ветер яростно выл над землей, и с этим ничего нельзя было поделать.
Только ждать.
На залитой солнцем террасе принц Полоний прикрыл глаза, наслаждаясь умелыми движениями растиравших его опытных рук. Его тело было намазано маслом с мускусом и распространяло в обжигающем воздухе легкий аромат цитрусовых. Обмахивая его расшитыми шелковыми опахалами, внимательные прислужники сменялись у его изголовья, предвосхищая его малейшие желания.
В полусне его высочество видел, как стоит обнаженный перед своим ложем. Молодая женщина с длинными, гладкими черными волосами приподнялась при его приближении. На ней тоже не было одежды, но, завидя его, она прикрыла свою наготу широкой белой простыней. Принц желал ее. Одним движением он сорвал с нее простыню и упал на колени подле ее лица.
Приоткрыв глаза, он с удовлетворенным вздохом перевернулся на спину. Его мужская плоть была сильно напряжена, и слуги, юноши с бронзовой кожей, машинально продолжали обмахивать его опахалами, избегая смотреть туда.
Принц проснулся.
Улыбаясь, он провел рукой по своему мужскому органу и ощутил его твердость. Его взгляд встретился со взглядом юноши, поступившим к нему на службу всего несколько месяцев назад.
— В чем дело? — спросил он, вставая.
Юноша, оцепенев от ужаса, помотал головой.
Вдалеке, на нижнем этаже дворца трижды ударили в массивный бронзовый гонг. Это означало визит особы императорской крови.
Выхватив простыню из рук другого прислужника, он обвязал ее себе вокруг талии. Его лоб был покрыт испариной. Одним жестом он поправил волосы. Затем он щелкнул пальцами, и ему протянули венец, который он водрузил себе на голову. Потом он снова сел, не спуская глаз с монастыря Скорбящей Матери, черной громадой возвышавшегося над горизонтом.
— Ее величество императрица Аларис, — объявил стражник.
Полоний кивнул. Его прислужники выстроились в линию и напряглись.
На террасу вошла молодая женщина. На ней было платье из алого шелка, которое не могло скрыть ее соблазнительные формы. Взгляд ее накрашенных глаз был направлен куда-то вдаль. Обуви на ней не было, щиколотки были украшены золотыми браслетами. Собранные наверху волосы были черны, как вороново крыло.
Принц знаком велел слугам исчезнуть.
Прислужники тут же скрылись. Императрица сделала еще несколько шагов.
Она была маленького роста, и ее будущий супруг выбрал ее в семье, где кроме нее было еще шестеро детей. Ей тогда не было и десяти лет, но его величеству чрезвычайно понравился ее бледный цвет лица. В соответствии с обычаем, вся ее семья была казнена.
Полоний не повернул головы, чтобы посмотреть, как она приближается. Это лицо и эти глаза он знал наизусть. Это было его наваждение — смысл и мука его жизни.
— Ты с ума сошла, — сказал он, когда она была от него в нескольких шагах.
— Он не знает, где я. Он спит, он при смерти. Он давно потерял разум.
— Дражайший братец, — прошептал принц. — Тучный, смертельно больной. Что тебе нужно? Говори.
В лице молодой женщины ничего не отразилось. Она смотрела на своего любовника, как смотрят на статую — с равнодушием, с которым взирают на неодушевленные предметы.
