Повелитель книг - Одом Мэл (читаем книги txt) 📗
Но когда еще корабль мог войти в гавань украдкой? Джаг понимал, что сейчас для этого был самый подходящий момент. Хотя в гавани все еще суетились ялики, таскавшие на берег различные грузы со стоявших на рейде кораблей, их рулевые вряд ли обратили бы особое внимание на появившийся новый корабль, если с него не требовалось что-либо перевозить на сушу.
— Корабль большой? — спросил двеллер, пробираясь взглядом сквозь переплетение корабельных рангоутов.
— Трехмачтовый. — Рейшо осторожно поднялся вверх по скалистому склону и бросил пристальный взгляд в сторону прибывающего корабля.
Джаг поплелся за другом. Он не хотел далеко уходить от Рейшо на случай, если возникнут неприятности, но кроме того им двигало любопытство. Ему всегда хотелось все знать, и именно благодаря этому Великий магистр Фонарщик обратил на него свое благосклонное внимание. Большинство библиотекарей просто принимали факты как данность, но Джаг всегда старался понять все, что он читал, и связать новые идеи и факты с тем, что он уже знал.
Великий магистр Фонарщик поощрял интерес к учебе, а не только к чтению и выпискам. Конечно, содержимое Хранилища знать было необходимо, но настоящего библиотекаря, по мнению Великого магистра, отличала способность использовать эти знания. Не всем своим подопечным Великий магистр это говорил. Равно как и не всех библиотекарей интересовало применение хранимых ими знаний; большинство ограничивались тем, что просто составляли тематические каталоги томов, находившихся в их ведении.
Джаг ухватился за скалистый выступ и подтянулся вверх по склону. Из-под подошв его башмаков вылетели и покатились вниз мелкие камешки. Ноги двеллеров обычно плохо сочетались с обувью; они привыкли ходить босиком, и для сапожника обувать его сородичей было настоящим кошмаром, потому что ступни у них были большие и широкие. Как ни любил Херби бегать босиком, ему было далеко до настоящего двеллера.
— Рейшо, — сказал Джаг, — если это трехмачтовая шхуна, то она может быть обычным торговым судном.
Гоблины редко ходят на таких судах — на них требуется слишком много команды.
Гоблины действительно предпочитали небольшие корабли — было меньше шансов, что в малочисленных экипажах образуются враждующие группировки. Маленькие трюмы заполнялись быстрее, и требовалось чаще заходить в порты, так что команда могла потратить свои неправедным трудом нажитые доходы.
Воспоминания о долгих часах в раскаленном душном трюме корабля работорговцев не оставляли Джага даже на продуваемом ветрами горном склоне. Он опустился на четвереньки, прижимаясь к земле будто мышь, которая знает, что ее заметил ястреб. Давний страх перед гоблинами почти полностью завладел им, чуть не заставив двеллера сбежать, спрятаться, предоставив Рейшо разбираться во всем одному.
Довольно!
Джаг заставил себя дышать, хотя у него сводило легкие, и не отставать от друга.
Еще через несколько футов матрос остановился. Не снимая руки с обмотанной кожей рукояти сабли, он пристально всматривался в море за гаванью.
— Ты видишь его? — спросил Рейшо.
Пригнувшись в неудобной позе на склоне и надеясь, что обувь не помешает его врожденному чувству равновесия, двеллер посмотрел туда, куда указывал приятель.
— Видишь? — снова спросил молодой матрос, уже чуть погромче.
— Вижу, — отозвался Джаг. — Не надо кричать.
— Я не думал, что ты меня услышишь сквозь шум прибоя.
— С твоим голосом прибой не поспорит. Просто у меня глаза хуже твоих.
— Это все от писанины да рисования, — заявил Рейшо. — Такая работа наверняка на глазах плохо сказывается. Вот поэтому море и хороший ветер для меня всегда в сто раз лучше работы в четырех стенах.
На борту корабля словно плясали огоньки фонарей: похоже, находящиеся на нем пытались разглядеть в бурлящих потоках рифы или скрытые под водой обломки айсбергов.
— Это гоблинский корабль? — спросил двеллер.
— Пока не разобрал, — сказал матрос.
Джаг, старательно вглядываясь в даль, запоминал очертания корабля. В будущем, если понадобится, он без труда сможет изобразить его у себя в дневнике.
— Команда явно неопытная, — заметил Рейшо. — Они еле успевают управляться с парусами.
— Это еще не значит, что корабль гоблинский.
— Верно, я видел такое и на других судах. Но гоблины, и ты, Джаг, это знаешь, к морю не привычны.
— Гномы тоже, — сказал двеллер.
— Верно, — согласился молодой матрос. — И это уж точно не эльфы. Их корабли выделяются изящностью линий.
И проклятий, печально добавил про себя Джаг и встряхнул головой, прогоняя эти мысли.
Сильно кренясь на левый борт, шхуна наконец поймала ветер и вошла в гавань — за защищавшим ее волнорезом море было гораздо спокойнее. Дойдя почти до ее середины, корабль убрал паруса и бросил якорь.
— Судно не сильно нагружено, — заметил Рейшо. — Видишь, как его раскачивает на волнах?
Джаг еще раз взглянул на шхуну, убеждаясь в правоте своего спутника.
С чего бы это какому бы то ни было кораблю приходить в гавань Келлох без груза? Продовольствие для команды стоило дорого, а ремонт еще дороже. Если за них нечего было предложить в обмен, оплату требовали в золоте.
— Не хотел бы я на нем ночевать, — сказал матрос. — Если его даже в укрытой от ветра гавани так болтает, то в гамаке всю ночь будут сниться ужасные штормы и кораблекрушения.
Двеллер терпеливо ждал, надеясь, что через несколько минут все же станет ясно, что это обыкновенное торговое судно. И когда наступит рассвет, они с Рейшо смогут наконец вернуться на «Ветрогон» и отдохнуть.
— Нам нужна подзорная труба, чтобы лучше его раз глядеть, — объявил вскоре молодой матрос. — Вот ведь не подумал у капитана попросить.
Даже будь у них подзорная труба, Джаг сомневался, что они бы смогли как следует разглядеть вошедшую в гавань шхуну. Как только она бросила якорь, почти все палубные фонари были погашены.
— Отсюда корабль плохо видно, — прошептал Рейшо.
— И мне тоже, — негромко отозвался двеллер. Теперь-то они сделали все, что могли, и наверняка капитан Аттикус это поймет.
— Надо подобраться поближе.
— Нет! — воскликнул Джаг.
Рейшо прислонился к склону, глянул на приятеля и глубоко вздохнул.
— Да не про тебя речь, книгочей. Я это сделаю. Капитану нужен полный доклад, что и как. И как я без него вернусь, раз уж меня за этим послали? Капитан Аттикусдела наполовину не делает, и я тоже не собираюсь.
— А что собираешься?
Кивнув в сторону неизвестного корабля и ухмыльнувшись по-волчьи, молодой матрос уронил:
— Пойду туда и сам посмотрю, гоблинская эта шхуна или нет.
— Тебя могут убить! — воскликнул Джаг.
— Ну, этого я не допущу, — ответил Рейшо, сверкнув белыми зубами.
Неподалеку покачивались на волнах несколько грузовых яликов, пришвартованных к берегу. Моряки, работавшие на этих суденышках, оставляли их здесь до утра. Ялики терлись друг об друга, и их глухое постукивание вливалось в общую симфонию звуков гавани, основным фоном для которой служил шум волн, лизавших известняковое основание гор.
Джаг стоял на уступе, прижавшись к горному склону. Камень был скользким от соленых брызг и нанесенных прибоем водорослей.
— Так мы можем допустить очень неприятную ошибку, — прошептал двеллер.
— А ошибки другими и не бывают, — отозвался Рейшо. — Разве что еще жутко неприятными, — добавил он, помедлив.
Двеллер заставил себя проглотить подступивший к горлу комок. Он знал, что капитан Аттикус отругает их за такой риск, но в то же время будет рад любым новостям о странном корабле.
Если они добудут новости, разумеется, а не погибнут и не попадут в рабство.
Джаг знал, что в темноте безлунной ночи и черной воды вряд ли кто-то заметит, что они взяли один из яликов. Их рулевые вернулись домой, изрядно набравшись в тавернах, измученные после многочасовых работ.
Молодой матрос отвязал конец, удерживавший один из яликов, потянул за него и подтащил лодку к каменному уступу.
