Слияние Солнца и Луны - Связов Евгений (мир книг .TXT) 📗
– Я люблю тебя! – отозвался Тот, чуть вздрогнув, и что-то неслышное, качалось, затухая, через костер, пока старейшина не сказал:
– Тогда протяните друг другу руки и посмотрим, пропустит ли их Зеленый свет, терпящий все, кроме смерти.
Они медленно протянули друг другу руки и пламя, повинуясь их желанию, расступилось, и их руки соединились в самом сердце зеленого пламени и замерли, окутанные им.
– Танец! – крикнул кто-то, и их руки распались, повинуясь охватившему поляне движению. Через секунду они очутились в круге эльфов, освещенным мягким зеленым светом. И заиграла музыка.
На пульсирующее бульканье нескольких барабанов нанизалось всепроницающее гудение гигантский струн, ударивших и смолкнувших. Но не отдав тишине ни мига, в воздухе родилось еле ощутимое трепетание, рожденное прикосновением маленьких молоточков к парящим в воздухе серебряным чашам. Трепет проник внутрь, и, захватив, окунул в ледяную прорубь тонких струн, почти рвущихся от стремления пронзить лес своим плачем, и сразу же бросил в середину вулкана огромных духовых труб, чье гудение взметнулось высоко вверх ревом лесного пожара и отпустило, оставив в глубоком колодце неба, наполненном чмоканием барабанов и переливами больших колокольчиков. И на нервущуюся нить барабанов скользнул второй камешек, сотворенный невидимыми музыкантами, и, как создания одних и тех же мастеров, он были чем-то похожи друг на друга, но, как и любые камни любого ожерелья, отличались.
Первый камень они стояли, не в силах укрыться чарующим покрывалом музыки, а потом он и сделали первое неуверенное движение, и из глубин памяти большой волной набежало знание того, что нужно станцевать в музыке вечного ожерелья.
И они потекли, как река в полноводье, и с ударом барабана на мгновение застыли, чуть не касаясь друг друга, как единое изваяние Силы, знающей, что она и зачем она. Потом они вновь потекли, как будто разделенные тонкой стеной, не дающей им коснутся друг друга, и связанные тонкой нитью, не дающей им разойтись. Они вновь замерли, и вновь заструились, то скользя над землей, просачиваясь в нее, то воспаряя высоко-высоко, и хватая небо полными горстями.
Танец Двух Змей…
Тот, взметнув вверх сплетенные руки, и замерев, как натянутая струна за миг до разрыва, почувствовал на своей щеке ее дыхание, и в сплошном потоке света, заполнявшего его, скользнуло что-то темное, звериное, и, приблизившись, зашептало сбивчиво-жарко:
Женщина… схвати… сейчас… овладей… ты сильный… никто не остановит… Жаркая волна ударила в голову, рухнула вниз, гроза разбить разделявшую их стену.
По спине Нейд пробежал легкий сковывающих холодок, и чей-то подленький голосок шепнул:
Извиваешься, как рыночная шлюха, пытаясь завлечь самца. И не стыдно? Сейчас он тебя изнасилует и будет прав. И холодок, проникая все глубже, впился в связывающую их незримую нить, готовый в любой мог порвать ее.
Река танца, наткнувшись на остров, замедлила свой бег и забурлила, пытаясь восстановить течение. И вместе с дрожью, пришедшей в тела, когда они силой удержали движение, вспыхнуло понимание, что осколки разбитой стены вонзятся в сердце и останутся там навсегда, терзая болью, а разорванная нить свяжет по рукам и ногам, лишив возможности творить…
И он отринул в себе зверя.
И она разбила в себе лед.
И они стремительным движением нагнали музыку и продолжили танец, ставший чуть мягче, сильнее и нежнее…
Потом были другие звери, подлые, жаркие, просящие и требующие, и другие стены льда, сковывающие, останавливающие, пожирающие тепло. Но они отступали и рушились, а вместе с ними исчезали и похоть, и брезгливость и холод.
Колодец, открытый из неба на поляну руками музыкантов, притянувшими ток Вечного Ожерелья и направившими его в инструменты, захлопнулся, оставив после себя звенящую отголосками мелодии тишину. Тот и Нейд постояли, прислушиваясь к той песне, что теперь играла и в них, а потом голос старейшины произнес:
– Танец сделан!
Поляна взорвалась гулом голосов, радостных, наполненных жизнью. А они стояли, миг за мигом оттягивая то мгновение, когда их руки соединяться. Но прежде чем это случилось, по поляне вновь прокатился голос старейшины:
– Станцевавшие! Теперь вы вместе! – И вслед за ним хор голосов грянул:
– Я видел!!!
И не успело стихнуть невесть откуда взявшееся эхо, как музыканты заиграли что-то быстрое, воздушное, и Тот, поняв вдруг, что между ними не осталось ничего, подхватил расхохотавшуюся Нейд, и закружил по поляне в стремительных па. Поляна наполнилась танцующими, и ввысь, в темнеющее небо, наперекор сгущающейся над миром тьме взметнулся столб веселья и света.
Эпилог
Гинзли Так-Гроун сдул с маленького деревянного дракончика последние стружки и кинул очередной взгляд на лужайку, приткнувшуюся к стене замка. Взгляд его равнодушно скользнул мимо стройных фигурок нянечек и где-то в глубине он привычно уже порадовался, что трах занимал в его жизни не самое главное место, и после Слияния он смог таки перестроится, в отличие от многих, которые сдохли-таки от тоски, когда Слияние усосало со всего мира, как ее назвали, трахическую силу. Правда, дочка что-то пыталась втолковать, что она с муженьком ничего ни у кого не усасывали, а просто вроде как пример подали, как надо, и теперь кто как ни изогнись – а только по любви и чтоб детей заиметь. Но ежели кто мешать вздумает – сразу же от тоски загибается, это то он сам видел. И хорошо, что видел. У самого потом и ума хватило и сердце заставлять не пришлось, когда притопал этот охотничек и дочку беременной привел. Теперь вот только заскакивают на денек, а так все носятся, упорядочивают чего-то. А ему тут сиди…
Взгляд его упал на возившихся в траве близнецов.
Кассандра подняла светло-коричневую головку, волосы на которой уже начали виться и, хлопнув зелеными глазищами, засмеялась и помахала деду ручкой. Тейя оторвался от недостроенного замка и проследив, чем это занимается сестра, недоверчиво покосился на нее светло-карим глазом. Ну смеется старый дедушка от счастья, Скоро же все такие будут. Вот только подрасту чуть-чуть и обязательно так сделаю.
