Полотно темных душ - Бергстром Элейн (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗

Я дотянулась до свертка на спине, ухватилась за ткань, но тонкое Полотно выскользнуло из пальцев, вырвалось из сжатой ладони. Вырвавшаяся ткань взвилась передо мной. Со всех лиц, вытканных на Полотне, на меня смотрели глаза, полные ненависти, и выражения этих злобных лиц испугали меня больше, чем что-либо раньше виденное в этой жизни. Я вскрикнула. Стала истово молиться всем полузабытым богам, которых могла вспомнить, как будто они в силах помочь мне, как будто могут удержать это зло. И меня услышали. Сквозь сгустившийся дым и трепещущие складки ткани я увидела приближающихся, спешащих ко мне монахов. Они не сводили глаз с Полотна, нараспев громко повторяли одни и те же странные слова. Молебен из одной строки.

Их молитва возымела силу, и сила эта заставила извивающееся Полотно подняться над землей. Пойманная движущимися складками ткани, я стала подниматься вместе с ней. Скользя через двор, Полотно пронесло меня в открытые двери часовни и дальше – к алтарю, к горящим свечам. Я выдохнула, надеясь, что мои мучения сейчас закончатся. Они только начинались. Когда я освободилась от ткани, то увидела, что узор начал двигаться, почти как сама ткань, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Один из монахов, стоявший снаружи перед дверью, протягивал мне руку. Хотя я пыталась ухватиться за нее, пляшущие узоры Полотна вышли из ткани и втянули меня обратно. С ужасом я увидела, как монах отскочил назад, и двери часовни тут же захлопнулись с грохотом. Я похолодела, услышав, как задвинулся снаружи тяжелый засов. И все это время монахи продолжали распевать свою литанию.

Как они могли так поступить? Как могли запереть меня наедине с этой страшной тканью?

Я взглянула на Полотно и увидела, чего больше всего боялись Стражи. Силуэты теперь обрели свою жизнь, один за другим отделялись от ткани, скользили прочь от нее, бились в запертую дверь, как сухие листья на зимнем ветру. Они медленно обретали плоть, которая принадлежала им до тех пор, пока их не пленило Полотно. Настоящие руки касались меня, щипали, дергали за одежду. Настоящие голоса яростным воплем вторили молебну, доносившемуся снаружи. Я завыла вместе с ними – сначала со страхом, а потом с ужасающей уверенностью, что это кара, которую я заслужила за страшный конец Вара.

Но нет! Вар был жив! Я увидела его среди прочих. Когда я открыла рот, чтобы выкрикнуть его имя, все звуки в часовне пропали. Человек с серебряными глазами, то самое прекрасное создание, что снилось мне, шагнул навстречу. Серебряные глаза и серебряные волосы. Его холодные губы накрыли мой рот. Его ледяные руки обняли меня. Хоровод душ закружился передо мной, их прикосновения были холодны как могила.

Я крикнула в тишину. Я вырывалась, но не могла высвободиться. В последовавшие часы я была совершенно бессильна, я могла лишь мечтать, что смогу выбраться отсюда.

Конец ночи оказался столь же внезапным, как и ее страшное начало, – души вновь бешено бились в окна и двери, в ярости пытались сломать запоры – и вдруг замерли, когда зашла луна. Тогда они обреченно легли вокруг меня, плоские и сухие, как осенние листья. Их глаза все еще двигались, пустые оболочки содрогались в последние секунды жизни и замерли, лишь когда двери распахнулись и лучи восходящего солнца упали на них.

Один из монахов выступил вперед, поднял Полотно, которое было теперь лишь блестящей тканью безо всякого узора. Он растянул его из угла в угол по стене часовни, и темные души сложились в новый узор, который останется на Полотне, пока новое полнолуние вновь не оживит его. Мое тело ныло от тысяч ударов и царапин, на мне не осталось живого места. Я лежала, не двигаясь, забыв обо всем, и ждала, что сейчас монахи возьмут Полотно и накроют им меня.

Но они не сделали этого. Монах закрепил Полотно на прежнем месте, затем завернул меня в свой плащ и помог выйти наружу, привел в комнату, где я уже спала с Варом две ночи, – целую жизнь тому назад.

Я отдыхала несколько дней, мало ела, просыпалась и вновь проваливалась в сон, почти не приносивший облегчения. Но все же я потихоньку начала поправляться. Когда я окрепла достаточно, чтобы понимать слова, в мою комнату пришел брат Доминик. Он держал меня за руку и произносил именно те слова, которых я так ждала и так боялась.

Когда мы с Варом попали сюда, в Ордене было семеро. Теперь осталось пятеро. Старый монах, на которого набросился Вар в Линде, умер. Гектора – которому муж перерезал горло ночью у костра – быстро нашли, и он все-таки выжил. Третий, который ждал меня у брода, был убит.

– Судя по ранам на его теле, мы решили, что на него напал тот самый волк, с которым тебе пришлось сражаться в этот же день, – сказал Доминик. Голос его был глух и полон скорби, но он все же ни словом не упрекнул меня. Я же сама проклинала себя и так ему и сказала.

– Ты была ослеплена силами, плененными тканью, и той страстью, что пробуждает Полотно в каждом, кто владеет им, – возразил Доминик. – Когда ты поняла темную суть этих сил, ты сделала все, чтобы исправиться. Если б ты оказалась не такой сильной и решительной, то зло, что высвободилось в часовне и которое ты сама увидела, выплеснулось бы в мир.

Смелой и решительной. Я никогда себя такой не считала. Я сделала лишь то, что считала необходимым.

– А когда-нибудь зло вырывалось? – спросила я. Он кивнул:

– Много лет назад, когда я еще не вошел в Орден, Полотну в открытую поклонялись в далекой-далекой стране. И вот в ночь полнолуния во время службы души, пойманные им, нашли силы и вырвались на свободу. В конце концов тому ордену, что служил Полотну, удалось остановить зло, но страшной ценой.

Он умолк. Я видела – ему больно продолжать, но не хотела, чтобы он прекращал свой рассказ. Через мгновение он вновь заговорил:

– И все же три самых молодых монаха нашего Ордена не могут продолжать служение. Почти все свитки, рукописи, на которых была записана история Полотна, сгорели. И лишь сама ткань не пострадала, ей ничто не принесло вреда.

– А можно сжечь Полотно? – спросила я. Доминик грустно усмехнулся:

– Ты думаешь, мы не пробовали?! Полотно нельзя уничтожить обычным огнем. Его невозможно разрезать, даже просто продырявить. Все заклинания, направленные против него, кажется, лишь усиливают его власть и обращаются против людей. Быть может, основатели нашего Ордена знали, как уничтожить его, но они давным-давно умерли, а те, кто остался, ничего не могут сделать. Похоже, нам под силу лишь сдерживать зло, но не уничтожить его. Теперь это будет гораздо труднее – нас ведь осталось так мало, а власть Полотна, похоже, становится все могущественнее.

Я кивнула. Оно даже сумело протянуть свою тень через миры, чтобы найти меня.

– И все же должен быть способ уничтожить его, – сказала я.

– На одном из уцелевших манускриптов начертано пророчество: «Придет день и любовь победит Полотно. Из других земель придет сила, которая уничтожит его. Любовь сокрушит Полотно». Мы не знаем, что в точности означают эти слова, но они дают нам надежду – быть может, грядущее не столь ужасно, как прошлое.

Я отвернулась от него, посмотрела через узкое окно спальни на сверкающее голубизной небо.

– Грядущее, – повторила я и подумала о своем будущем, ставшем вовсе неясным.

Я подумала, как самоотверженно выхаживали меня монахи, как они благодарили меня за то, что я вернула Полотно. Казалось невозможным, что эти же самые люди в ту первую ночь, что я оказалась здесь, могли хладнокровно обсуждать мое убийство. Я внимательно посмотрела ему в глаза и повторила слова Маттаса, сказанные в ту ночь:

– Лучше, если они умрут скорой смертью от нашей руки, тогда никто не узнает о нашем существовании.

– Ты не пила вина в ту ночь, верно? – спросил он. Я мотнула головой, и он продолжил: – Спящие в этих стенах засыпают так, как хотят силы Полотна. Вам дали тот же настой, что пил и я, когда не сторожил Полотно и не охранял стены крепости. Он вынуждает отступать самые страшные сны.