Город ящеров (СИ) - Багирова Марина (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
Но Глава поступил иначе. После минуты молчания он выдал:
— Везите его на станцию…
Мы привыкли постоянно быть на связи с Главой, знали характер этого человека и умели распознавать его мысли с полуслова. Поэтому одна фраза сказала о его настроении более чем достаточно —он рад нашему улову.
Только после этого мы расслабились и на некоторое время получили право вспомнить о том, что мы не только команда, но ещё и друзья… иногда… когда обстоятельства позволяют.
Глава третья
Через много лет я могла бы рассказывать правнукам, что разговаривала с пленённым ящерром сквозь прутья решётки. Что имела наглость смотреть ему в глаза и улыбаться. Что заразительно смеялась и обещала: я позабочусь о его «благополучии».
Что подходила к решётке и начинала свою любимую игру вроде «иди сюда, посмотри на меня, это я тебя сюда засадила — в тюрьму, созданную земными людьми. Это я разработала всю операцию. Я смогла обмануть великого судью. Как ты ничтожен, как ты слаб, ящерр, как жалок, будучи во власти слабых людишек».
Я могла бы…
Могла…
Но нечего будет внукам рассказывать.
На самом деле я хотела уйти. Хотела забыть, что где-то на «Станции 5» присутствует ящерр. Забыть, что здесь, в другом отсеке, далеко-далеко и в то же время бесконечно близко находится великий судья. Заперт, но всё равно смертоносен.
Но больше всего я хотела, чтобы Лекарь меня не трогал, чтобы подчинённые доверяли. Чтобы Глава уважал и прислушивался… и назначил наследницей. Чтобы мне было спокойно. И Виру рядом — добрую, понимающую и заботливую.
Но я никогда не хотела глумиться. Этого во мне не было. Никогда.
Мой авторитет как руководителя упрочился. Нашей группе поклонялись. Маленькие дети, рождённые и воспитываемые на «Станции 5», наслушавшись «взрослых» разговоров, восхищённо замирали при виде меня. В школе учителя задавали домашние задания о любимых героях, из чего становилось понятно: наша четвёрка лидирует в рейтинге. Больше всего детям нравилась Четвёртая — она среди нас самая красивая. Я — вторая в списке популярности.
Глава всё чаще вызывал в свой кабинет, я даже перестала вздрагивать при этом — он просто советовался.
Прошло несколько дней. Я вернулась к прежнему образу жизни, возобновила тренировки, попросила парикмахера на сантиметр укоротить мне волосы и через перекупщиков достала себе новые духи.
Спрашивается, зачем мне духи?
Однако спать стала хуже. Снились кошмары под грифом: «А если бы…».
А если бы операция провалилась? Что этот ящерр приказал бы со мной сделать? Сразу убил? Где бы я была сейчас?
Но утро приносило обычные каждодневные заботы. Со мной консультировались, меня приветствовали, и в столовой больше не приходилось заранее занимать любимое место — оно теперь всегда меня ждало.
О ящерре я старалась думать поменьше. После прибытия на станцию его сразу же увезли и поместили на нижнем уровне — в камеру, самую надёжную из имеющихся в наличии.
Информация о пленнике ходила разная, чаще всего —недостоверная. Касательно меня, то мне не было до него никакого дела. Меня совершенно не волновало, каким было пробуждение ящерра, впрочем, как и всё остальное, связанное с ним. Я пленника привела — дальше ваша забота: допрашивайте, пытайте, обменивайте.
Если бы не одно «но»…
Из-за бумажной волокиты мне нужно было получить подписи приставленных к ящерру охранников, чтобы прикрепить документы к отчёту для Главы (нас приучили строго следовать правилам, подобная мера предосторожности возникла в процессе разрастания «Станции 5» много лет назад).
Мне нужно было собрать сорок восемь подписей — по двенадцать человек на смену. О встрече с ящерром не могло быть и речи, я бы всего лишь оставила планшетник на проходной и ушла.
По прошествии времени я задавалась вопросом: а зачем я вообще спустилась на нижний уровень? Могла ведь передать документы с посыльным. Так почему, почему пошла к нему собственнолично?
Пленник находился в клетке, с виду обычной, а на самом деле оснащённой кучей датчиков и защитных систем. Сама клетка стояла в герметичной белой комнате.
Стена с односторонней видимостью прятала меня от Руанна, зато мне было прекрасно видно и слышно всё то, что происходило в комнате.
А там шёл допрос. И проводил его сам Лекс-Ка — заместитель Главы, его единственная и самая «правая» рука. В общем-то, человек он был довольно молодой, не старше тридцати пяти. Я его уважала, но побаивалась. Внимательный, высокий, глазастый и обманчиво медлительный.
— Нам нужны данные об устройстве Маятника. Что это за кабины на его шпилях? — спросил Лекс-Ка в своей обычной, растянутой манере речи.
В ответ Руанн громко засмеялся. Это был его третий день на станции, и тело всё ещё было покрыто ранами и кровоподтёками — клетка замедляла регенерацию. Ящерру приходилось несладко.
Лекс-Ка спокойно нажал кнопку на пульте, и ящерриный судья трепыхнулся от болезненного удара током.
Отдышавшись, Руанн подошёл к решётке. Посмотрел на Лекс-Ка. Я приклеилась к стеклу в попытке расшифровать смысл этого взгляда.
— Я могу дать тебе ответы на некоторые вопросы… — взгляд внимательный и обманчиво честный.
Лекс-Ка хранил молчание, но его поза изменилась, он подался вперёд, тем самым выдавая своё нетерпение и заинтересованность.
Я посмотрела на ящерра и поняла — радоваться нечему. Противное подозрение нежной лаской сжало сердце.
— Девушшшка, которая меня пленила…
— Что с ней? — сразу же отозвался допрашивающий.
— Я могу ответить на некоторые вопросы… И это будут правдивые ответы… Я даже доказательства предоставлю… ведь не станете же вы верить на слово, — он скривился, — ящерру.
— А взамен?
Глаза ящерра сверкнули.
— Отдайте мне её на час с условием, что я могу калечить, насиловать, а, при большом искушении, убить. И никто не попытается мне препятствовать. Тогда вы получите любой ответ.
Пауза.
— Вам нужна девушка?
Лекс-Ка всё прекрасно понял, лишь давал себе время, чтобы осознать требование пленника. Но ящерру несложно повторить, он получал от этого удовольствие.
— Девушшшка, благодаря которой я здесь оказался… Видите ли, никому не чуждо желание отыграться. Мне — тем более. Хочу её… Вы можете смотреть… как… я её хочу, — и ухмыльнулся.
Я замерла по ту сторону комнаты, забыв, зачем пришла и где нахожусь. Горло сдавило так сильно, что даже вдохнуть не получалось.
Нет! Нет! Нет!
— То есть ты хочешь девушку?
То, как спокойно Лекс-ка разговаривал с пленником, рождало во мне чувство… что меня предали. Умом я понимала: ему нужны ответы, которые могут защитить целую станцию, да и что такое один человек в сравнении с тысячами, но…
Эмоции разрывали на части.
«Я столько лет верой и правдой служила станции. Так защитите же меня кто-нибудь! Защитите не потому, что слабая, а потому что сильная! Я нужна вам!
Не предавайте! Не отдавайте! Ведь я вам верна! Не смотри на него так, Лекс-Ка, стань на мою защиту! Ведь я — ближе! Я такая же, как вы!»
От боли всё тело сжалось. Я оперлась о стол, пытаясь удержать равновесие.
Внезапно ящерр резко повернул голову. Он как будто увидел меня, хотя я знала — это невозможно. Самодовольная улыбка сползла с его лица.
Два охранника на проходной слушали допрос. Они тоже знали.
Что это? Неужели действительно стыд? Когда это я успела дойти до той стадии, что мне стыдно за действия других?
Я понимала: Лекс-Ка согласится не сразу, сначала поговорит с Главой и остальной верхушкой. Они повздыхают о том, какая я хорошая девочка и как сильно люблю станцию… А потом отдадут. Не могу так!
Поэтому приняла внезапное решение — не хотела видеть, как Лекс-Ка даст согласие, предпочла оставить себе иллюзию добровольности. Переборола все внутренние противоречия и сомнения. Охрана не успела среагировать — я нажала на кнопку. Круглая дверь-болт открылась — я оказалась в белой комнате.
