Разведка боем - Юрин Денис Юрьевич (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– Прошу! – скупо изрек моррон, протягивая шеварийцу сразу всю котомку.
Дарк нутром чуял, что лучше вести себя сдержанно, уважительно, но не раболепствовать и не заискивать; отвечать только на вопросы и не допускать заигрываний с разозленным чином иль панибратских фамильярностей.
– Ваша дорожна цель? – спросил чиновник по-шеварийски, делая вид, что читает одну из грамот, хотя на самом деле даже не думал утруждать слезившиеся глаза.
– Турнир в Верлеже, – тут же прозвучал четкий и краткий ответ моррона.
– Поглазетели-заозерники не пропускаются, токмо состязатели…
– А я и есть участник, – кивнул Дарк, не решившись употребить шеварийское слово «состязатель». Это могло разозлить офицера.
– Во как! – хмыкнул толстячок, оторвав взор от бумаг и пытливо взглянув моррону прямо в глаза. – А где ж услужители, где ж бронька да инвентарь ристалищный?
– Мне посоветовали на месте, в Верлеже, доспехи приобрести. Путь мой долгим был, везти с собой уж больно неудобно, да и кузнецы, говорят, у вас в городе отменные…
– То правда, – кивнул шевариец, приятно удивленный столь лестным отзывом герканского рыцаря о верлежских мастеровых.
– Вот мне и посоветовали в Маль-Форне доспехи шеварийские приобрести да подручных прямо перед турниром нанять, – видя, что избранная им манера общения уже приносит плоды, стал осторожно развивать успех Дарк. – Тем паче я спешил… опоздать боялся, а с телегами быстро не поедешь…
– То верно, – снова кивнул шевариец, возвращая Аламезу котомку. – Мастеровые наши знатны, броньку хорошую куют, а вот с посильниками тя обманули. Даж оголодавший шевариец к герканскому верховнику в служки не пойдет! Так что сутки не теряй, а у своих, у заозерников, подмоги попроси. Обратись с моленьем, пусть они на часики служек своих к те приставят…
– Совет дельный, воспользуюсь, – кивнул Дарк. – Сколько кронгеров с меня полагается? Шеварийских кверт у меня нет.
– Ясно дело, – хмыкнул офицер, а затем, демонстрируя гостю, что самую малость проникся к нему симпатией, заговорил тихо и по-геркански: – Ты, вижу, рыцарем только недавно стал, да и в Шеварию впервые пожаловал, поскольку порядков наших не знаешь. С новичков – участников ристалища мы ничего не берем, даже если они заозерники, то бишь герканцы. Ты кронгеры свои лучше у наших мастеров оставь, не поскупись! Сейчас дойдешь до конца причала, палатку увидишь, там тебе все подробно объяснят, но вот те мои советы добрые! Герб на щите до начала турнира лучше тканью завесь. Не любят у нас герканцев и к рыцарям вашим постоянно цепляются, но тех же, кто гербами не сверкает и доблестью по трактирам не кичится, гораздо реже трогают. Ножны и рукоять меча сразу лентой перевяжи да у стражников городских, как только устроишься, печать сургучовую на них поставь. Меч у рыцаря никто отобрать не вправе, но лучше, чтоб все сразу узрели, что ножен оружие твое на нашем берегу не покидало. В центре города не селись, отправляйся лучше в восточный квартал, там и ваших больше, и горожане к герканцам чуток потерпимей. После заката по улицам не слоняйся, да и днем без дела гостиницы не покидай. Не ищи приключений, а то найдешь и не возрадуешься!
Аламез слушал офицера внимательно и, как только тот замолчал, сразу хотел поблагодарить его за участие, однако служивый не дал такой возможности.
– Все в порядке, ступай! Перепись заозерных участников ристалища в конце причала! – произнес пограничник чересчур громко и нарочито строго, а затем грозно прикрикнул на старшего паромщика: – А ты чо, бездельник, прохлодишься?! Нечего возле нашего брега нужду испражнять да вонючи ступалки мыть! Вертай свою плотяру гнилушную в Заозерье поганое!
Первый час пребывания на северном берегу Немвильского озера стал для Дарка тяжким и утомительным, и дело было даже не в том, что впервые посетивший Верлеж моррон постоянно ощущал на себе неприветливые, презрительные взгляды шеварийцев и слышал раздражающую причудливыми словечками чужую речь. Аламез никак не мог избавиться от непривычного и крайне неприятного ощущения, что спит и видит яркий, абсурдный как по форме, так и по содержанию сон, из плена которого никак не может вырваться.
Верлеж совершенно не походил на город из реального мира, а, скорее, напоминал магическую иллюзию, созданную ради забавы недоучкой-чародеем, не сумевшим выдержать правильность форм построек и гармонию не раздражающих глаз цветов. Где это видано, чтобы дома были не квадратной и не прямоугольной формы, а строились в виде неправильных овалов, вытянутых ромбов или кособоких трапеций, которые, как могло показаться чужестранцу, вот-вот должны обрушиться на мостовую, замощенную камнем неестественно крупной величины и странного голубоватого оттенка. При определенном освещении моррону даже казалось, что прохожие не шагают по улицам, а расхаживают по воде, столь же гладкой, как поверхность Немвильского озера, кстати, называемого здесь Верлежским.
Если к непрактичным, безумным плодам шеварийской архитектуры еще кое-как, но можно было привыкнуть, то яркость ядовитых расцветок вокруг и нелепые их сочетания вызвали у Дарка жуткую резь в слезящихся глазах и монотонную головную боль. Только безумец мог раскрасить фасад дома в блеклый, грязно-серо-зеленоватый цвет, а крышу выложить темно-фиолетовой, почти черной, черепицей к тому же хорошо отражающей солнечные лучи. Красному цвету постоянно сопутствовал желтый или зеленый, а синий чаще всего соседствовал с салатным, бежевым или слегка розоватым. Одним словом, горожан Верлежа или постигло коллективное помешательство, или они в прошлом перенесли неизвестную эскулапам болезнь, побочным эффектом которой стала потеря способности различать цвета. Что именно явилось причиной столь необычных цветовых пристрастий, Аламезу оставалось только гадать. Впрочем, он этим заниматься совсем и не собирался, его цель была куда скромнее – пообвыкнуться в этом чудаковатом мире безвкусицы и избавиться от боли в висках.
Наверняка любой иноземец, не только герканец, посетивший Верлеж, тут же перефразировал бы известную поговорку «Яблоко от яблони недалеко падает!» и с важным видом изрек бы: «Город достоин своих горожан!» Верлеж был творением рук не совсем здравомыслящих жителей, безумие которых просто не могло не отразиться и на их одеждах. Еще нигде Дарк не видел, чтобы мужчины носили на головах не шляпы, а предпочитали ходить или в высоких разноцветных колпаках, украшенных перьями, когтями зверей и прочими охотничьими трофеями, или в приплюснутых беретах с длинным, вытянутым козырьком. К фасону мужских одеяний Аламез уже немного привык, пока рассматривал форму стражников в порту. Теперь уже шеварийские пограничники не казались ему огромными петухами. Шеварийской мужской моде были свойственны следующие черты: мешковатость форм рукавов и штанин; двух– или трехцветная раскраска одежд, преимущественно в вертикальную полоску; огромные пряжки на широких поясах и остроконечных башмаках с высокими каблуками; полупрозрачные чулки бледных расцветок; а также перчатки иль наручи, доходившие аж до локтей.
В цветовом плане и по манере покроя наряды горожанок мало отличались от одежд их мужчин. Они были такими же пестрыми, разноцветными, причудливыми и мешковатыми. Как и в Геркании, шеварийки носили длинные платья, но по бокам, а иногда и спереди юбок верлежских дам красовались разрезы, доходившие порой до самых бедер. Странствуя по городу в поиске места, где можно было бы остановиться на ночлег, моррон вдоволь насмотрелся на стройные ножки молоденьких горожанок и на туго перетянутые чулками нижние конечности их бабушек и матерей. Сначала Дарку это нравилось, но затем наступило пресыщение, да такое сильное, что истосковавшийся по женской компании рыцарь поменял планы на вечер и решил повременить со знакомством с местными борделями.
Конечно же, скромный дорожный костюм Аламеза выделялся на фоне этого пестрого великолепия, и каждый встречавшийся ему на пути горожанин тут же признавал в морроне презренного «заозерника», но в этом, как ни странно, скрывалось и огромное преимущество, трижды облегчившее приезжему жизнь. Герканцы сразу бросались в глаза, и именно у них Дарк справлялся о дороге к восточным кварталам, обитатели которых более терпимо относились к чужакам. Верлеж был большим городом, и путник непременно проплутал бы по его площадям да улочкам до позднего вечера, если бы не советы проникшихся сочувствием соотечественников.
