Полководец - Хаецкая Елена Владимировна (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗

— Зеленоволосый? — удивился Арванд.

Девушка глянула ему в глаза. Она хорошела и молодела с каждым мгновением.

— Да, был такой человек в замке из грязи. Но он умер. Мы захватили его твердыню. И потеряли Моревиля. А Гезира — он жестокий.

— Наверное, этот Гезира любит дисциплину? — осведомился Арванд. — Что ж, если ты ушла от жестокого командира потому, что он заставлял тебя подчиняться, то…

Он сделал выразительную паузу.

Геврон затрясла головой.

— Нет, нет! Я ушла потому, что не могла больше выносить… Болото, болото, болото.

— Ты выглядела просто отвратительно, когда Фихан поймал тебя, — сообщил Арванд. — Это из-за болота?

— Никто не знает, даже Моревиль, — криво ухмыльнулась девушка. — Я тоже сперва не узнала Фихана. Конечно, он и тогда, в нашем тоннеле, был омерзительным гаденышем, но то, во что он превратился здесь…

Стройный человек в пыльной одежде подошел к пленнице и солдатам. Лохмотья болтались на его плечах. Ни оружия, ни украшений, ни даже пояса он не носил. Длинные светлые ресницы затеняли кобальтово-синие глаза. Это было существо одновременно древнее и невероятно юное, с удлиненным овалом лица и золотистыми волосами. Он рассматривал Геврон со спокойным состраданием. Потом протянул руку и сломал стрелу, торчавшую у девушки из ладони.

— Ей нужен врач, — сказал он.

— У нас нет врача, — напомнил Арванд.

— В таком случае, позволь мне позаботиться о ней, — предложил он.

Арванд сдвинул брови и несколько секунд рассматривал незнакомца. Потом коснулся вздувшегося рубца у него на запястье:

— Фихан?

— Да.

— Ты был таким — в других тоннелях?

— Я не знаю, — честно ответил Фихан. — Я даже не представляю себе, каким выгляжу в твоих глазах.

Арванд распорядился:

— Ты и Евтихий — заберите пленницу. Остановите кровь, умойте ее, дайте ей поесть. Я хочу завтра поговорить с ней. Возможно, ей известно кое-что важное.

Он кивнул солдатам, которые толкнули Геврон в руки Фихану и, посмеиваясь, отошел в сторону. Никто не расходился: всем любопытно было посмотреть, как клыкастый приземистый Евтихий и невесомый красавец эльф вдвоем тащат полумертвую женщину к той самой убогой пещерке, где обитало похожее на жабу печальное чудовище.

Вечером к Геврон вполне вернулся тот облик, который запомнился обоим ее приятелям по тем временам, когда все они месили грязь у подножия холма, в лагере Моревиля. Евтихий и Фихан не без радости узнавали ее миловидное личико, испорченное злым и голодным выражением, и капризно-повелительные интонации в голосе.

— Когда ты бросила нас с Евтихием в лесу, — спросил Фихан, подавая ей ломоть хлеба с куском вываренного жира, — куда ты направилась?

— Ну, коль скоро я рассказывала про замок из грязи, то, очевидно, к замку из грязи, — огрызнулась Геврон.

— Это вовсе не очевидно, — отозвался Фихан.

А Евтихий попросил:

— Можно мне тоже хлеба с жиром?

Не дождавшись ответа, он схватил кусище потолще и сунул себе в рот. Откусывать деликатные кусочки Евтихий теперь не мог — из-за клыков.

Геврон сказала:

— Ну хорошо. Не к замку. Я пошла куда глаза глядят, а дороги сами вывели меня обратно. Дальше вы знаете, что было. Штурм, замок наш, Моревиль погиб. А я опять ушла.

— Хочешь остаться с нами?

— У меня больше никого нет. — Она вздохнула и принялась жевать с удвоенной силой. — Как вкусно! — выговорила наконец она. — Я дня два ничего не ела. Или три. Тут даже закатов не видать. Устала — смерть.

Раненая рука ее не слишком беспокоила: эльф ловко вытащил стрелу и перевязал девушке ладонь.

Он поглядывал на нее так тепло и ласково, что она в конце концов смутилась.

— Перестань на меня таращить свои эльфийские плошки! — сердито произнесла она. — Я не могу есть, когда ты так смотришь.

Фихан молча закрыл глаза. Геврон отложила еду и рассмеялась.

— Ладно, смотри. Не могу, когда ты вот так закрываешь глаза.

Фихан тотчас поднял веки и улыбнулся:

— А тебе полегче.

— Это очевидно, — буркнула она.

— Нет, не очевидно… — опять возразил эльф. — В этом мире не существует ничего очевидного. Ко всему следует относиться скептически.

— Как тебе удавалось выдерживать такое обличье? — поинтересовалась Геврон.

— Какое из двух? — уточнил Фихан.

— Не притворяйся, будто не понимаешь! Вроде жабы, только хуже, — объяснила девушка.

— По правде говоря, я был уже готов сорваться, — признался Фихан. — Терпел как мог. Ребят блевать тянуло при одном только моем появлении. Даже Евтихий старался поменьше смотреть в мою сторону.

Евтихий залился багровой краской.

Фихан поспешил успокоить его:

— Я не в обиде. Ты ведь не делал мне ничего плохого. Наоборот, приносил поесть, даже вытребовал у командира отдельную порцию для меня вместо объедков.

— Да ладно, все равно я себя вел по-свински.

— А ты почему остаешься… таким? — повернулась к нему Геврон. — Нет, я понимаю, что свои причины имеются, — спохватилась она, видя, как Евтихий насупился. — Внушительная внешность, ничего не скажешь. На тебя посмотреть — страх берет. Но вообще-то… Ты же на самом деле другой.

Евтихий потрогал свои клыки.

— А что именно тебе не нравится?

— Как бы это выразить… — Геврон задумалась на миг. — Просто ты перестал быть привлекательным молодым парнем, с которым я познакомилась на болотах… Но, в общем-то, ты мне, конечно, очень нравишься, — добавила она быстро.

— Боишься меня разозлить, — проницательно заметил Евтихий.

Она пожала плечами:

— Понимай как хочешь.

— Правильно боишься, — одобрил Евтихий. — У меня вообще портится характер.

Он клацнул зубами.

— Заметно, — храбро сказала Геврон.

— А все Фихан!.. — Евтихий вдруг усмехнулся, совсем не зло. — Это его идея.

— Какая идея? — нахмурилась Геврон. — Оставить тебя в обличье урода?

Она покраснела, сообразив, какой допустила промах, но исправлять было уже поздно.

— Я предположил, что перемена облика не идет на пользу, — вмешался Фихан.

— Да уж какая тут польза — выглядеть эдакой образиной, — пробурчала Геврон.

— Я имел в виду нечто иное, — откликнулся Фихан. — В тоннелях Кохаги я делаюсь похожим на… весьма неприятное существо. Если пустить мне кровь, я снова становлюсь тем, кем был, то есть эльфом. Эльфом в представлении Кохаги, надо полагать. Юным, прекрасным, стройным и все прочее.

— Бессмертным, — вставила Геврон тихонько.

— Возможно, — не стал отрицать Фихан. — Но — здесь начинаются всякие «но». Совершенно очевидно, что с каждым превращением я все больше утрачиваю связь с изначальной реальностью. С истиной, если угодно. С той истиной, к которой мы привыкли «наверху».

— То есть там, «наверху», ты не юный, прекрасный и стройный? — заинтересовалась Геврон. — А какой же?

— Для начала — не бессмертный, — сказал Фихан. — Волосы темнее. Рост ниже. Черты лица менее правильные. У меня есть морщина на лбу, над бровями. — Он показал пальцем — какая. — А в здешнем мире она пропала.

— В общих чертах понятно, — кивнула Геврон.

— С каждым новым превращением неприятный облик становится все отвратительнее, — продолжал Фихан. — И возвращается все быстрее. Подозреваю, что в конце концов то существо, в которое я превращусь, окажется вообще нежизнеспособным… Поэтому я и не советовал Евтихию прибегать к подобному способу манипуляций с наружностью.

Геврон помрачнела и посмотрела на свою раненую руку.

— Похоже, я ступила на ту же тропу, что и Фихан, — вздохнула она.

— Похоже, что так, Геврон.

Они помолчали, все трое. Старые друзья, вечер, тихая беседа.

Неожиданно Евтихий подумал обо всех переменах, которые случились с ним за последние годы. О нескольких жизнях, которые он прожил. О том, как примерял на себя, точно одежду, судьбу за судьбой — и все только ради того, чтобы отбросить предыдущую и взяться за следующую.

Пока что только одна участь представлялась ему желанной. Рассказать кому — засмеют. Честолюбивых стремлений у Евтихия не было. Даже обычное для безродного авантюриста желание разбогатеть не посещало его. Он всего лишь хотел бы жениться на Деянире и остаток дней прожить с ней под одной крышей — тихо, без особенных забот, без взлетов и падений.