Волчьи тропы - Фролов Андрей (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
Неожиданно в наступившей тишине коридора ожила рация.
— … Сигурд, приём… — Помехи, создаваемые стенами, шипящим эхом накрыли идущих.
Нелюдимый викинг вынул из-за пояса передатчик, поднёс к лицу.
— Приём, прибыли они, да, все нормально…
— Поднимайтесь.
— Сейчас мы трэлей по кабинам и наверх, так что тащите пиво. — Он хитро улыбнулся и подмигнул ярлу, убирая прямоугольник рации за пояс.
У следующего поворота направо группа остановилась. Рёрик, быстро оглядев всех, сказал:
— Сигурд и Харальд, трэлей в камеры, двергу — отдельную. Хельги, поможешь им добро на склад сбросить. Хлёдвиг, возьми пару человек, соберите оставшееся на пирсе, и найди Бьёрна, пусть поставит дракку в сарай. Через половину часа — в длинном доме. Давайте оружие подброшу наверх, чтоб сподручнее было. — На его протянутую руку один за другим надели автоматы и две снайперские винтовки.
Миха ещё раз глянул на Рёрика, Атли, Орма и Хальвдана, направляющихся к заметным в конце коридора лифтам, и, подталкиваемый Сигурдом, вошёл в сырой тоннель.
6
Камера была квадратной, метра три на три, с обтёсанными каменными стенами, потолком и полом. Естественно без окон, с узкой трубкой вентиляции в углу и заплетённой в решётку лампой, включать и выключать которую мог сам заключённый. Узкая кровать вдоль стены, на ней — тюфяк. Стул, столик. Отхожее место в углу. Солома на полу. Все.
Михаил сидел на кровати, притянув ноги к груди, и осматривал своё новое жильё. Было прохладно, как это всегда бывает под землёй, и он вдруг подумал, что контрабандисту Юрику будет нелегко отвыкнуть от солнца. А для него? Ну, по большому счёту, чем не Убежище?
Привстав, Миха осторожно втянул носом воздух из вентиляционного отверстия. «Глубина, — прикинул он, — не меньше десяти-пятнадцати метров». Сырость шла от реки, катившей совсем рядом, так что прогреть эти казематы практически нереально. Люди-рабы тут наверняка долго не живут…
Он в очередной раз удивился пустоте, наполнявшей его душу вместо необходимой ярости, гнева за порабощение или стремления вырваться на свободу. «Как там сказал Юрик? Сам поверишь в то, что Хеймдалль родил тебя трэлем?»
Кузнец встал, подошёл к столу, наполнил мутный стакан водой из пластиковой бутыли, глотнул. Не так давно их покормили, тщательно перевязали, рассадили по камерам и забыли. До поры.
В то время как наверху… Пенилось опрокидываемое в рога пиво, дымились жареные бараны, немногочисленные прислужники трэли торопливо расставляли по столам чистую посуду и затаскивали в дом бочки. Падали на скамьи тёплые шкуры, и мечи занимали почётные места на гвоздях…
Хоть пытай, он не знал, как приходит это знание. Наваливалось, топя в волне света, и приносило то мысль, словно жил с ней с малых лет, то образ, будто издавна знакомый. Миха не понимал, откуда приходят картинки, не знал, верить ли им, или считать последствиями ранения, плодом воспалённого воображения. Может, посидеть ему, подземнику, поразмыслить пару деньков в тиши, так повезёт и придёт мысль какая… Плечо, к слову сказать, продолжало гореть и пульсировать, словно гарпун был все ещё в нем.
А видения приходили яркие и насыщенные, словно видеоизображение, и они не собирались отступать. Очередной бред?
Вот Рёрик прошёл в зал, поклонившись на пороге, затем радостно осмотрел дом, покинутый две недели назад. Улыбнулся, приветствуя сидевших за столами, ответил объятиями на объятия стоящего у дверей воина, прошёл дальше, где в незамкнутом прямоугольнике трех длинных столов на полу, выложенном камнями, ровно горел огонь в открытом очаге. Ярл остановился, глядя на возвышение.
Торбранд-конунг сидел за коротким столом во главе очага, у дальней, торцевой стены длинного дома. Свечи на столбах, подпирающих массивный стул правителя, горели неестественно ярко, наброшенный на плечи плащ серебрился меховой оторочкой. Конунг кивнул Рёрику и, приветствуя, поднёс к губам кубок. Пригубил, улыбаясь и рассматривая родные лица.
Следом за Рёриком в комнату вошли остальные прибывшие из похода воины, и зал тут же наполнился шумными приветствиями. Северяне вскакивали с мест, бросались к прибывшим и обнимали, словно не виделись несколько лет. Не одну минуту шум и смех царили под высокими сводами, а от дружеских похлопываний трещали кости. Затем все понемногу расселись, строго соблюдая свои места. Рёрик, опустившийся за короткий стол справа от конунга, поднял руку, призывая к тишине.
Миха словно парил, совершенно не чувствуя собственного израненного тела. Видение было очень похоже на сон, когда витаешь в воздухе, незаметный другим людям, но стоит моргнуть, как сквозь картинку длинного бревенчатого зала проступают каменные стены камеры и тусклый свет лампы.
Подземник снова расслабил взгляд, возвращаясь в видение. Перевернувшись в воздухе, пользуясь неожиданной свободой передвижения, что так щедро дарует сон, кузнец полетел над столами, осматриваясь.
Прямоугольник залы был метров пять на пятнадцать, вход в которую располагался в противоположном возвышению торце; невысокие стены без окон, почти сразу же переходящие в крышу, были сложены из брёвен, и кузнец удивился, прикидывая: где это за пределами борга в таком срубе могли собраться викинги?
Видение… Крутая двускатная крыша, покрытая то ли мхом, то ли дёрном, подпираемая не менее чем десятком массивных резных столбов, сходилась в семи метрах над полом, а над длинным очагом в ней находилось дымовое отверстие. Массивная дверь, круглые напольные лампы дневного света, в беспорядке наставленные по всему дому.
Вдоль стен через равные промежутки установлены деревянные перегородки, образуя за спиной каждого сидящего как бы индивидуальную клеть. В них находились лавки-лежаки, покрытые шкурами зверей, а также какие-то полки, ящики. Дальше к центру зала стояли широкие лавки, на которые в случае необходимости можно и Улечься. А далее узкие столы — два длинных, друг напротив друга через очаг, и короткий стол конунга на небольшом возвышении, за которым уже не на скамьях, а на креслах сидели он и его ярлы. Сейчас, кроме Рёрика, там Находились сам конунг, по левую руку от него — Атли, а Дальше невероятных размеров детина в ярко-красной рубахе, лицом очень похожий на дебила. За их спинами, отгороженные занавесью, располагались отдельные спальные места.
Хотя в зале за столами Миха насчитал не меньше двадцати человек, как минимум штук шесть мест и клетей определённо пустовали. Женщин за столами не было, хотя среди неприметных серых теней, разносящих еду и напитки, кузнец углядел несколько наложниц. Разнесли, разлили и мигом спрятались, затаившись в посыпанном соломой углу подле двери.
Стоп!… Взглядом возвращаясь к столу, Миха неожиданно различил среди сидящих по правую руку от конунга женское лицо. Точно, так и есть — женщина. Хоть и одетая во все мужское, но определённо женщина. Зим тридцати отроду, симпатичная, хотя и не совсем во вкусе подземника. Нет, под мужика не косит, скорее наоборот, с удовольствием сменила бы простую и грубую одежду на нормальное платье… Длинные тёмные волосы заплетены в косу, браслеты на руках потоньше да поизящнее, чем у мужчин, колечки на пальцах. Воительница сидела между мрачным на вид Сигурдом и широкоплечим бородатым силачом, о чем-то споря с последним и заразительно смеясь.
Кузнец взглянул на стены и подумал, что, если бы бесплотные видения могли падать в обморок, он бы рухнул. Прямо на стол конунга.
Стены были увешаны оружием. Не только стены, но и столбы, подпирающие крышу, и даже перегородки клетей — все в оружии. Тут были мечи, которые каждый садящийся на лавку вешал над своим местом, были топоры — настоящие боевые секиры, длинные ножи-скрамасаксы в изукрашенных жестью ножнах, прислонённые к стенам копья-рогатины, с которыми и по сей день деревенский люд по дичь ходит. Были щиты, причём не бутафорские, а боевые, порубленные, посечённые, тоже укреплённые над каждым сидящим. Короткий широкий меч и небольшой щит висели также и над местом девы-воина. Кольчуги и набранные из пластин доспехи были любовно развешаны по стенам, чаще всего красуясь поверх волчьих шкур, которых в доме было преизрядно. На полатях лежали тяжёлые шлемы.
