Вендия 1. Город у священной реки - Йенсен Брэнт (серия книг .txt) 📗

Киммериец пододвинул одно из кресел поближе к водопаду, но так, чтобы до него не долетали брызги.

Оставляя Конана ожидать Телиду, Залиль всё-таки решилась и чмокнула северянина в щеку.

Милая маленькая девочка. Казалось, она всегда была весела и жизнерадостна. Будь на то воля киммерийца, он бы большую часть времени проводил с ней, а не с Рамини и другими жрицами Иштар. Но строгая Телида очень редко отпускала Залиль в город.

— О чем мечтаешь, сотник? — спросила вдова. Следом за ней в залу вошли трое слуг. Первый нес два кувшина с вином, второй блюдо с жареным мясом, обильно приправленным вендийскими специями, третий фрукты.

Киммерийцу внезапно захотелось честно сказать Телиде, что он думает о том, как бы почаще встречаться с ее внучкой, но это означало бы новую степень откровенности, к которой Конан был еще не готов.

— О лесистых предгорьях моей далекой страны, — сказал он, — чьи озера таят в себе прохладу, увы, недоступную в этих краях.

— Да, Вендия — страна жаркая, — согласилась Телида и добавила. — Попробуй мясо, Конан. Повар очень старался, это его новый рецепт.

Конан благодарно кивнул.

Вдова каким-то образом умудрилась заметить, что он не только устал, но еще и голоден. Всю ночь сотник просидел с солдатами у костра, поминая Хамара. А по возвращению в казарму выяснилось, что там накопилось гора не терпящих дальнейшего отлагательства дел. Так что спать лег киммериец только на десятый колокол, и то его постоянно кто-то будил. Вот и решил Конан проведать вдову посла, у нее хоть спокойно было. И так спешил северянин покинуть казармы, что забыл даже зайти на кухню.

Мясо, оказавшееся на редкость вкусным, улетело в одно мгновение. Телида, чтобы не смущать гостя, разделила с ним трапезу, но больше внимания уделяла фруктам. Вино они оба пили с удовольствием.

— Хорошо знать, — сказал Конан, — что есть место, где всегда можно рассчитывать на радушный прием.

— Мне приятно твое общество, сотник, — улыбнулась Телида и тут же перевела разговор в русло политической жизни Вендии. — Я слышала о распоряжении Шеймасаи, он поступил крайне неразумно. Мой покойный муж никогда бы не сделал подобной глупости. Вендийцы решат, что Туран отрекается не только от своего солдата, но и от ответственности за причиненный им вред.

— Мы с воинами ходили к реке прощаться с Хамаром, — Конану не хотелось говорить о Шеймасаи. Киммериец даже вспоминать о нем лишний раз не хотел. — Отыскали храм бога Агни. Ты бывала там?

— Нет, зато много слышала о его почитателях, — сказала вдова. — Почему вы выбрали это место? Я не понимаю.

— Агни, как и Эрлик, бог Огня.

Телида покачала головой.

— У них разная суть, Конан. Эрлик по своей сути творец, а Агни – разрушитель.

— Тогда, быть может, правильно, что именно у него мы просили заступничества для Хамара, — киммериец подумал, что пламя подчас слепо разит и правых, и виноватых. Точно так же, как и поддавшийся безумию солдат. — После молитвы мы сидели и вспоминали его. Я услышал о нем много нового. Он был хорошим человеком, но приезд в Вендию его сгубил.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Телида

— С этой страной у него были связаны жуткие воспоминания, — ответил Конан. Рассказывать историю Зархеба он не собирался никому, а тем более Телиде. — Он не смог совладать со своими прежними страхами, и они сгубили его разум.

— Ты всё-таки с ним говорил, — вздохнула вдова. — Я же не советовала тебе туда ходить. Зачем себя мучить понапрасну? С самого начала было ясно, что убийца безумец. Что он тебе там наплел, Конан?

— Не получилось у нас нормального разговора, — сказал северянин. — Он всё время причитал, умолял его спасти. Клялся мне, что в тот день даже не подходил к дворцу брамина.

Конан не сомневался, что Телида знала, о чем кричал Хамар перед смертью. Для того и вставил последнюю фразу.

— Мне кажется, он сам не сознавал, – предположила вдова посла, — где правда, а где вымысел.

— Он очень хотел жить. Боялся смерти, не был готов принять ее достойно. Больно было смотреть, как он цеплялся за призрачную надежду на спасение. Верил, что его товарищи придут к нему на помощь, вырвут из лап палачей. Знаешь, Телида, я так и не избавился от чувства вины перед ним. Надеялся, что вчерашнее прощание у реки поможет, но напрасно.

— Во всем виноват Шеймасаи, — процедила Телида. Она возненавидела посла с первой же их встречи.

— Не думаю, — покачал головой киммериец. — Сам себе не могу признаться в этом, но, похоже, я до сих пор сомневаюсь, что Хамар убил всех этих людей и что за ним не стояла чья-то чужая воля.

— Ни туранские, ни вендийские маги не нашли никаких следов управления сознанием, — возразила Телида. — К тому же ты говоришь, что у Хамара были плохие воспоминания о Вендии. Вот и объяснение его безумию.

— Ты, безусловно, права, — сказала Конан. — Доказательств его вины предостаточно, но я не могу себе представить Хамара хладнокровно убивающим младенцев.

— Это был не он, Конан, — убеждала киммерийца вдова. — Хамар в те моменты не был Хамаром. Я тебе с самого начала говорила, что убийца не сознавал того, что делал. Успокой свою совесть.

— А тебе не кажется, что все очень хорошо разрешилось? Бессмысленные убийства, которые совершает безумец. Легко представить, легко поверить.

— Самое простое объяснение обычно самое правильное.

— Не в Вендии, — внес поправку Конан.

Неожиданно Телида с ним согласилась.

— Не в Вендии, — сказала она. — Что ты намерен делать? Продолжишь искать убийцу? У тебя же, вернее у нас с тобой, ничего не получилось, когда Хамар еще был жив. Теперь же, когда смерти прекратятся, независимо от того, виновен он был или нет, новых зацепок не появится.

Конану еще во время суда над Хамаром пришло в голову, что есть нечто общее между судьбами солдата и бывшего посла Турана. И в том, и в другом случае у киммерийца были сомнения в том, что очевидное объяснение произошедшего и есть истинное. И там, и там маги говорили об отсутствии внешнего воздействия, но Конан не верил, что в Вендии не сыскалось бы колдуна, способного скрыть от властей следы своей волшбы.

Возможно ли, что за убийством посла и обвинением Хамара стоят одни и те же люди?

Телида, похоже, только сейчас додумалась связать смерть мужа и казнь солдата. Странно, при ее-то уме.

— Это как посмотреть, — возразил киммериец. — Если убийца не был сумасшедшим, он преследовал какие-то свои цели. Надо постараться увидеть эффект от совершенных действий.

— Общие фразы, — ответила Телида. — Смотреть всюду значит смотреть в никуда. Свяжись с кшатриями. Может, кто-то из них и разделяет твои взгляды и не откажется поработать вместе.

— Они были в тупике, — сказал Конан. — Их домыслы только запутают меня. Хотя, возможно, я и последую твоему совету. Еще не решил.

— Есть у меня один знакомый, — вдова тянула слова так, будто ей очень не хотелось произносить их. — Он высказывал те же мысли, что и ты, сотник, только раньше. Ему в точности удалось предсказать финал этой трагедии. Он говорил, что люди, которые стоят за убийствами, подведут под виселицу какого-нибудь беднягу, за которого некому будет вступиться.

— Почему же ты мне о нем не рассказывала? — удивился Конан.

— Тебе бы слишком понравились его идеи, — призналась Телида. — Я же считала и продолжаю считать, что все это лишь попытка выстроить воздушный замок, поиски заговора, которого нет и в помине. Встретишься с ним, сотник?

— Да, интересно будет поговорить с человеком, которому ты уделяешь внимание, несмотря на то, что почитаешь его измышления бредовыми.

— Зовут этого кшатрия Сатти. Сегодня вечером он будет в садах повелителя. Спросишь стражей, где там его можно найти. Они тебе ответят.

— Спасибо за помощь, Телида, — сказал Конан. — Мне пора идти, я и так отнял у тебя немало времени.

— Всегда тебе рада, — ответила вдова. — Зайди ко мне на днях. Расскажешь, что вы с Сатти смогли узнать.