Яд (ЛП) - Форд Ша (мир бесплатных книг TXT) 📗
Глаза Мейсона блестели, плечи опустились. Его язык беспомощно выкатился из-за зубов, а потом он смог прошептать:
— Не хочу… умирать…
Оливия улыбнулась и присела рядом с ним. Она провела ладонью по его намокшим волосам и нежно обхватила подбородок.
— Так почему бы нам не поговорить о твоей сделке с канцлером? Если понизишь цену… я подберу для тебя противоядие.
* * *
Оливия возвращалась в Сосновую стражу, и ей казалось, что она улыбалась весь путь.
Слабый дождь лился на ее плащ, грязь запятнала штаны, пока ее кобылица мчалась по лесу. Шумное дыхание существа совпадало с трепетом в груди Оливии, от которого немели носки и дрожала хватка на поводьях.
О, не было ощущения приятнее, не было восторга сильнее. От этого свободы кровь кипела в ее венах.
Вернув лошадь в конюшню, Оливия побежала по дорожке. Она была уверена, что не привыкнет к тому, как быстро ее могли нести ее ноги. Усталость конечностей после малейшей пробежки пропала после тренировок и испытаний, и мышцы под ее кожей затвердели и теперь могли нести ее по холмам и через ручьи с легкостью.
Гаррон хорошо обучил ее.
Она добралась до дома, толкнула двери и ворвалась в коридор. Она не остановилась, пока не попала в кабинет.
— Получилось, — выдохнула она, войдя.
Гаррон, как всегда, был за столом с очками на носу.
— Получилось вычесать и поухаживать за лошадью перед тем, как ты сюда ворвалась?
— Да, но…
— Ворвавшись в мой дом, ты закрыла за собой дверь? Ты знаешь, что я не люблю, когда залетает дождь.
Оливия вышла в коридор, захлопнула дверь и вернулась в кабинет.
— Вот. Ты доволен?
— Не совсем, — Гаррон свернул письмо, которое читал, и отложил его. Снял очки. Его пронзительные голубые глаза окинули ее взглядом, проследили до двери за ней. — Не знаю, как может радоваться мужчина, чей коридор теперь в грязи.
От нее остались следы.
— С этим справятся слуги. Будет, чем заняться.
Гаррон прищурился.
— Заняться?
— Да. Если бы твои коридоры не были такими чистыми, они были бы заняты сильнее.
Гаррон отклонился.
— Ясно. Ты думала, мадам, что мои коридоры такие чистые, потому что мои слуги много времени тратят на это? И что им не хотелось бы в конце дня увидеть, что их работу затоптала грязными сапогами подопечная аристократа? Нет, — пробормотал он, следя, как ее брови ползут вверх, — ты об этом не думала. Ни мгновения. Что ж… это нужно исправить, да?
По его приказу служанка принесла тряпку и ведро в кабинет. Она оставила их на полу и ушла.
— Вытри за собой, — приказал Гаррон. — Когда закончишь, я проверю. Если мое лицо не будет отражаться, придется тебе оттирать и кабинет. О, и тебе лучше сначала снять эти сапоги, — добавил он, хмуро глядя вниз. — Иначе будет так бесполезно, как копать во время снегопада.
Оливия сняла не только сапоги. Она сняла грязную одежду и бросила в огонь, пока не ней не осталась только нижняя одежда. Она повернулась, уверенная, что увидит, наконец, как у Гаррона раскрылся рот, но он был занят письмами, бормотал под нос, пока подсчитывал прибыль за неделю.
Она шагнула к нему.
— Ты даже не посмотришь на меня?
— Мне нужно многого достичь работой, куда больше, чем я получу, глазея на тебя, — сказал он, взгляд двигался по странице. — Надеюсь, ты меня простишь, но я считаю, что эти цифры важнее, чем твоя фигура. За уборку, мадам, и при этом расскажи мне про Мейсона.
Оливию еще не заставляли работать как служанку. Деревянный пол неприятно давил на ее колени, вода в ведре была обжигающе горячей. Но пока она водила тряпкой по грязным местам и возвращала доскам сияние, ее тело начало расслабляться.
Эта грубая работа исцеляла, простота выводила Яд из ее вен. Она ощутила это впервые, когда Гаррон заставил ее снять с лошади седло и вычесать ей гриву: ее сердце перестало колотиться, а ладони — дрожать. Она постепенно успокоилась.
А теперь ритм уборки успокоил ее так же, как и вычесывание.
Гаррон внимательно слушал, пока она рассказывала, что сделала с Мейсоном. Порой он что-то бормотал, перо двигалось по странице. Но почти весь ее рассказ он был тихим.
— Ты не убила его? Управляла собой?
Оливия не могла назвать это управлением. Если бы мольбы Мейсона не повеселили ее, она бы убила его. Но ей нравилось смотреть свысока на того, кто чуть не умер в ее руках, а теперь поправлял воротник и пытался делать вид, что его Смерть не смотрела на него ее глазами.
Но она знала, что Гаррон отругает ее, если она расскажет об этом. Ему нравилось думать, что она менялась к лучшему. И она сказала:
— Да, я смогла управлять этим.
— Хорошо. Очень хорошо. И ты смогла… убедить его подписаться на желания канцлера?
— Я передала документ курьеру в следующей деревне. Тристан получит его через пару недель.
Гаррон рассеянно кивнул. Он поднял голову и даже не посмотрел ниже ее подбородка, зато заметил лиловый синяк на ее лбу.
— Полагаю, ты пришла ко мне сегодня, потому что хочешь укрыться в Сосновой страже, пока не исцелишься?
— Да. Спасибо, что спросил.
Он вернулся к бумагам, а она — к уборке. Они работали в тишине, шли минуты, а их поглотили занятия. Оливия вытерла остатки грязи и подозвала Гаррона проверить.
Она смотрела, как его взгляд резко движется по полу, слушала, как его шершавые ладони щупают ее работу. В конце коридора осталась тонкая полоска.
Оливия намеренно оставила ее там.
— Почти идеально, но все испортила беспечная ошибка, — прорычал Гаррон, увидев это. — Вытирай, мадам.
— Не буду.
Гаррон окинул ее взглядом, как делал всегда, когда ему перечили. Только в этот раз он забыл, что она была почти без одежды.
Его лицо вспыхнуло красным. Его взгляд скользнул к ее глазам, и она выдерживала этот взгляд, дразня его. Она искала голод. Он был где-то там, мелькал в глубине зрачков. Вот-вот его желание вспыхнет. Он пронзит ее взглядом, руки вопьются в ее плоть…
— Беспечно, — сказал Гаррон. Он схватил тряпку, оттер полоску сам, ворча. А потом позвал служанку, отдал тряпку и ведро и решительно прошел к столу.
Оливия последовала за ним, злясь сильнее обычного.
— А мое наказание?
— Какое наказание?
— Ты сказал, что, если я не отмою коридор дочиста, мне придется убирать кабинет.
— В этом нет смысла, мадам. Мой кабинет уже вымыт, и ты только его запачкаешь.
Он грубо сел за стол, Оливия стояла, скрестив руки, и сверлила взглядом огонь.
Через миг Гаррон вздохнул.
— Мне жаль услышать про леди Бассет. Прими мои соболезнования.
Оливия вздохнула. Она отчаянно старалась исцелить ее до конца. Она подсыпала леди Бассет травы, как только удавалось, чтобы исцелить ее кашель. Но ничего не сработало.
И теперь прошел почти месяц после смерти леди Бассет, лорд Бассет был безутешен. Он просил, чтобы Оливия была с ним, пока он не спал, молил ее остаться рядом, не выпускал из поместья. Только визит Тристана убедил его выпустить ее.
И Оливия не спешила возвращаться.
— Жаль, что она умерла… теперь никто не отвлекает лорда от меня.
Она повернулась и увидела, что рот Гаррона был приоткрыт, а брови — высоко подняты.
— Прости. На миг мне показалось, что ты скажешь что-нибудь сентиментальное, — сухо сказал он. — Но факт остается, умерла женщина, что по своей воле играла роль твоей матери все эти годы. Она заслужила чего-то большего, чем твое раздражение.
— Мне жаль, что она умерла, — сказала Оливия, стараясь звучать искренне. Она двигалась к Гаррону, пока говорила. — Она растила меня как своего ребенка, хотя не должна была. Если я звучу резко, то лишь потому, что переживаю из-за нее. Мне очень ее не хватает. Ты меня знаешь, Гаррон… — она понизила голос до шепота, оказавшись рядом с ним, — ты знаешь, что я плохо… выражаю эмоции. Может… — ее ладонь задела его плечо и медленно поползла к шее, — может, если ты обнимешь меня на миг, я наберусь смелости выразить это.
