На службе у Мораны: Захватывая Атмеш (СИ) - "Praetorian98" (книга жизни txt) 📗
"Не знаю, что на меня находит в такие моменты, но это началось после того летнего денька, когда был разорен мирный городок Верн. Или это всегда было?"
Мою правую ладонь обволок черный туман. Менгу занервничал и перестал атаковать.
"Да как он смеет смотреть мне в глаза! Раздражает."
Туман на руке принял форму длинных когтей.
"Правильно, смотри на них."
Легко шагнув вперед, резко ускорился. Вождь наотмашь махнул топором. Пропустил летящую сталь над головой и вонзил когти глубоко в плоть тавра в районе печени. Послышалось шипение, а в воздухе распространился едкий запах кислоты и разъедаемой плоти. В следующий миг мне пришлось отвести удар врага в сторону щитом и разорвать дистанцию. Менгу с болью на лице прижал ладонь к ране и тут-же одернул ее.
"Я могу свободно менять свойства своего тумана, так что ему еще повезло, ведь мог что-нибудь и посерьезнее использовать."
Тавр затравленно посмотрел на меня.
"Да, во мне что-то сломалось. Даже на песках арены, я себя так не вел. Хм-м… Позже об этом думать буду!"
Хищно облизнув пересохшие губы, продолжил издеваться над врагом.
8759 год. Степь. Кресень (Июнь). Неббель.
Неббель стояла в первом ряду и смотрела за боем. Вот сейчас Менгу резко рванет вперед и, как всегда, махнет своим топором. Так и случилось, вот только парнишка не пострадал. Скептическое выражение лица сменилось заинтересованным. Удар, еще один. Мимо. На лице парня давно появился оскал, что в купе с уродливым рваным шрамом на левой щеке и белесым, видимо, слепым глазом вызывало желание убежать подальше, ради выживания. Если уж Неббель, наблюдавшей за боем со стороны, стало жутко, то Менгу пришлось намного хуже. Вождь ушел в глухую оборону, что лишь раззадорило парня. В его зеленом глазу засиял безумный огонек и было в нем что-то действительно страшное. Предвкушающе облизнувшись, чужак рванул к Менгу, пропустил топор над головой и вонзил туманные когти.
Призванное оружие — не такая уж и редкость, так что девушка несильно удивилась. Миг и парень разорвал дистанцию. Неббель посмотрела на Менгу и еле заметно скривилась. Рана на его боку выглядела мерзко и стала смердеть. По выражению лица пока еще вождя было понятно, что ему очень больно. Девушка перевела взгляд на чужака. Он уставился на свою жертву немигающим взглядом, будто удав, гипнотизирующий кролика, попавшего в его смертельные объятья. Менгу упал на колени и взмолился о пощаде, но парень его не слушал. Он схватил вождя за лицо. Снова крик, шипение и запах уже паленой плоти. Продолжалось это буквально пару секунд. Когда рука исчезла с лица Менгу, зрителям открылось неприятное зрелище. Лицо тавра покрылось крупными волдырями, он даже глаза не мог открыть. По всему лицу сочилась какая то жидкость. Вождь упал на землю, прикрывая раненое лицо руками. О топоре Менгу уже забыл. Парень подошел к нему сзади и поднял свою жертву на колени, схватив того за грязные патлы и потянув на себя.
— Шаманка, иди сюда! — крикнул он.
— Неббель! — повторил он вскоре, уставившись на единственного человека.
Девушка, сглотнув комок, вышла из толпы. Через десяток настороженных шагов, она подошла к нему вплотную.
— Убей. — прозвучал громом в тише спокойный голос Эмита.
Девушка ошарашенно переводила взгляд с паренька на вождя и наоборот.
— Ну же, возьми кинжал и перережь ему глотку. Ты же хотела этого. — приказным тоном добавил чужак.
Неббель достала стальной клинок, но, посмотрев в изувеченное лицо, застыла. Тогда парень крепко схватил ее руку, в которой она держала кинжал. Медленно, так, чтобы она почувствовала, как жизнь покидает тело вождя, Эмит направил движение ее руки. Кровь брызнула из перерезанной артерии. Этот момент навечно впечатается в память девушки. В насыщенно желтых глазах шаманки появились крупные слезы и она, медленно осев на колени, закрыла свое лицо ладошками.
"Кажется, я перегнул палку. — подумал про себя Эмит."
Руки парня аккуратно легли на плечи девушки, отчего та вздрогнула. Чтобы прийти в себя, ей понадобилось пару минут, после которых шаманка гордо встала, повернулась лицом к Эмиту и преклонила колено и голову перед новым вождем. Ее примеру последовали и все остальные. И только крысомордый остался стоять в немом изумлении, за что поплатился головой в прямом смысле.
8759 год. Архипелаг тридцати пяти морей. Кресень (Июнь). Вигдис.
Вигдис, дочь капитана Кенрама сегодня прибыла на остров Аскона — сердце всего архипелага для прохождения обряда инициации. В синих, словно морская пучина, глазах плескался азарт и предвкушение. У девушки были выбриты виски, а метровая косичка колыхалась на ветру. Заостренные, вдвое длиннее человеческих, ушки шевелились в попытке услышать разговор своих сопровождающих. Дернув кончиком носика и облизнув розовые губки, девушка посмотрела на высокую башню, к которой они приближаются. Ее кожа была красного цвета, что свидетельствовало о ее принадлежности к расе красных эльфов, славящихся своим непобедимым флотом.
На протяжении тысяч лет, пращуры красных развивали кораблестроение и мореходство, что позволило потомкам добиться чуть-ли не единоличного господства над морями. Однако не всем это нравиться. После многочисленных войн, Империя Иштар и Архипелаг заключили торговое соглашение и договор о ненападении. Кровопролитие, длящееся веками, прекратилось практически сразу, так как народ, включая военных, устал от тягот и лишений войны. По началу, торговля не вязалась, ибо обе стороны конфликта помнили дым, зарева пожарищ и запах крови, но, переступив через себя, красные и снежные все-же наладили мирное существование.
Аскона была и до сих пор является самым защищенным поселение на всем Архипелаге. Здесь нет громадных стен и бастионов, только одна высокая башня на острове среднего размера. Безопасность Асконы обеспечивается десятками элитных кораблей и их фанатично преданными капитанами, каждый из которых умрет за сокровище своего народа, хранящегося в недрах этого острова. Сегодня Вигдис увидит это сокровище.
Через полчаса неспешной прогулки, в сопровождении четырех матросов, девушка оказалась перед вратами башни. Многометровое, серокаменное строение, диаметром с сотню метров, было испещрено бойницами, прикрытыми деревянными ставнями. Двое сопровождающих вышли вперед и открыли невзрачные, но от того не менее тяжелые, двери. Когда группа оказалась внутри, вход самостоятельно закрылись.
— Иди вперед, Вигдис. — сказал один из сопровождающих, показав в сторону винтовой лестницы вниз.
Сглотнув, эльфийка кивнула и начала спускаться. С каждым шагом вперед, перед ней загорались голубоватые светляки и гасли в пяти метрах позади. Бездонная яма в центре откровенно напрягала нервы. После трехтысячной ступеньки, в душе Вигдис поселился страх, но вот показался освещенный пламенем дверной проем. Страх исчез, словно его и не было, сменившись любопытством.
— Подойди, присядь на против меня. — донесся старческий голос еще у входа.
Войдя в помещение, девушка увидела камин в середине комнаты, у которого в кресле-качалке сидела старушка с клюкой. Повсюду висели, неизвестные Вигдис, пучки трав, замысловатые амулеты, охотничьи трофеи в виде челюстей морских тварей и треуголок вражеских капитанов. Все это создавало особую, мистическую обстановку.
— Да, не многие попадают в эти чертоги в столь юном возрасте. Сколько тебе?
— Восемнадцать зим, госпожа Асхи.
— Восемнадцать… Обычно сюда попадают хотя бы после двухсот зим. Почему капитаны решили, что ты достойна оказаться здесь.
— … - Вигдис не было, что ответить.
— Хм, тогда давай посмотрим. — старушка что-то бросила в пламя, от чего то заволновалось и стало фиолетовым.
— А ты не так проста, девочка. Постичь язык моря так рано. Быть может, когда-нибудь ты займешь мое место, если выдержишь конкуренцию. А пока…
Старушка улыбнулась и, поднявшись, двинулась к лестнице, увлекая Вигдис за собой. Перед дверным проемом, Асхи трижды стукнула тростью о камень и вся бездна озарился белым светом. Вигдис посмотрела вниз. Похоже, идти им не менее часа. В конце пути, на дне пропасти оказался еще один проход. Последовав за Асхой, Вигдис попала в огромную пещеру. Невольно, она стала рассматривать окружение. Высоченный потолок, несколько естественных, сияющих колонн, множество кораллов на дне глубокого, чистого озера, в которой плавали стайки разноцветных рыбок.
