Круг двенадцати душ - Матлак Ирина (читать книги .TXT) 📗
В конце концов, не может ведь быть, чтобы, выполняя распоряжения лорда Баррингтона, они совсем ничего не знали о его намерениях. Особенно дворецкий, так бесцеремонно ворвавшийся в мою жизнь и кардинально ее изменивший.
Я обошла комнаты первого этажа, надеясь застать кого-нибудь из прислуги за работой, затем поднялась на второй, но так никого и не нашла. Подниматься на верхний этаж, где находились спальни челяди, я сочла неуместным.
Дом словно вымер, погрузившись в абсолютное безмолвие. Некоторые девушки, пользуясь хорошей погодой, гуляли в саду, а некоторые проводили время у себя. Прислуга же напоминала неуловимых духов, какими пугают непослушных детей. Дядя бы сполна оценил их умение оставаться незаметными — для него это являлось важнейшим критерием. Если слуги исправно выполняют свою работу и при этом не попадаются на глаза — значит, подходят для службы. Впрочем, угодить вспыльчивому лорду не всегда могли даже лучшие работники.
Дядя, дядя, зачем же ты меня сюда отправил?..
Ненадолго зайдя в свою комнату, я положила найденную подвеску в шкатулку с украшениями. Сперва хотела спрятать ее надежнее, но, поразмыслив, решила, что в том нет необходимости.
Перед тем как закрыть крышку, я на несколько мгновений задержала взгляд на крупном ограненном камне. Черный цвет в наших краях всегда ассоциировался с магией, и потому мало кто предпочитал носить черную одежду или украшения. Даже вдовы рядились в темно-вишневые платья, хотя именно черный цвет считался траурным.
Найденная вещь вызывала смешанные ощущения, но очень сильные. Я не могла определить, что именно испытывала, держа ее в руках. Казалось, под холодным металлом и камнем скрыто нечто горячее, похожее на тихие негаснущие искры.
В отличие от дворецкого и экономки Виола довольно быстро отыскалась в небольшой оранжерее, пристроенной к южной части дома. Здесь царило то же запустение, что и во всем поместье. Некогда ухоженные апельсиновые деревца, выращивание которых уже больше десяти лет считалось очень модным, засохли. Та же участь постигла карликовые лимоны и некоторые цветы. Даже декоративная лоза, ползущая по специальному деревянному каркасу, выглядела довольно жалко. Единственными, кто в буквальном смысле цвел и пах, являлись розы. Помимо красных здесь росли белые и кремовые.
Еще — черные.
Виола сидела на мраморной, местами потрескавшейся скамье и смотрела в одну точку. Рядом лежала раскрытая книга — кажется, любовный роман, один из тех, какие благочестивые родители прячут подальше от своих юных дочерей.
Услышав шум моих шагов, Виола очнулась и, вздрогнув, подняла на меня взгляд. Машинально расправила ссутуленные плечи, и с ее лица мгновенно слетело всякое подобие задумчивости. Зато появилась видимость спокойствия и готовности вести диалог.
Я аккуратно присела рядом с ней и, тронув цветущие рядом розы, спросила:
— Тебе страшно?
— С чего ты взяла?
На Виолу я не смотрела, но почувствовала, что она пренебрежительно усмехнулась.
— Ведь не просто так хотела отсюда сбежать. Как ты вообще здесь оказалась? — Обернувшись к ней, я сделала паузу и добавила: — Если хочешь, можешь не отвечать.
— Почему же, отвечу. — Виола взяла книгу и, закрыв, переложила к себе на колени. — Ехала я сюда в полной убежденности, что стану женой графа. Обо всем договаривался отец, а самого лорда Баррингтона я никогда прежде не видела.
— Полагаю, твой отец тоже не был с ним знаком, — возразила я. — И это более чем странно. Это он сказал, что граф намеревается жениться?
Пальцы Виолы на книжном переплете сжались, и она кивнула.
— Поездка сюда должна была стать знакомством с женихом. Меня с самого начала удивляло, что предстоит жить в одном доме с мужчиной, имея рядом одну только горничную. Еще больше удивило, что отец с легкостью согласился. Впрочем, — ее губы сложились в кривую улыбку, — круглая сумма явилась определяющим фактором. Действительно ли отец не знал, для чего меня сюда отправляет, или просто мне соврал, я не имею представления. Лорд Баррингтон уже давно не посещает столицу и не выходит в свет. С тех самых пор как скончалась жена, он ведет образ жизни отшельника. Еще лет десять назад его дела процветали, а состояние росло. Но, судя по теперешнему виду поместья, либо граф его промотал, либо он, ко всему прочему, еще и жаден.
— Либо настолько погрузился в собственное горе, что не замечает ничего вокруг, — дополнила я, вспомнив об одном виконте, ситуация которого была схожа.
Только у того умер ребенок, и после этого мужчина мало того что не расставался с бутылкой, так еще и неоднократно пытался свести счеты с жизнью.
— И все-таки почему ты решилась на побег? Да, все оказалось не совсем так, как себе представляла, но для такого шага нужны веские основания. Ведь не домой же ты собиралась возвращаться?
— Это вышло спонтанно. Просто это место… — она замялась, подбирая слова, — не знаю, как объяснить. Вначале разговора ты спросила, страшно ли мне. Да, страшно. Особенно ночами. Сверху постоянно доносятся какие-то странные звуки, миссис Эртон не отвечает ни на один из задаваемых ей вопросов, а Дженкинс вообще напоминает ожившую мумию. Мне кажется, — несколько побледнев, она понизила голос до шепота, — здесь присутствует… магия.
Знала бы она, насколько верны ее предположения!
Сейчас Виола совсем не походила на ту надменную аристократку, какой предстала передо мной вчера. За налетом избалованной леди скрывалась обычная девушка, не чуждая простых человеческих страхов. И если уж она, по всей вероятности не имеющая дара, ощутила в поместье магию, значит, мои ощущения от этого места более чем верны. А если приплюсовать к этому наше здесь заточение и таинственного лорда, чьи мотивы неясны, картина вырисовывалась более чем тревожная.
В следующую минуту в оранжерее раздались приближающиеся шаги. Синхронно посмотрев в сторону входа, мы с Виолой увидели молодую женщину, по форменному платью которой стало понятно, что она горничная. Светловолосая, чуть полноватая, с открытыми чертами лица, горничная производила приятное впечатление. В сравнении с той же экономкой и дворецким женщина обладала подкупающим обаянием, источаемым даже без слов.
— Ох, леди! — Заметив нас, она поспешно присела в реверансе. — Прошу прощения, не думала, что здесь кто-то есть.
В ее руках находились ведро и лейка, красноречиво говорящие о том, для чего она пришла. Вот только почему оранжереей занимается не садовник?
Я сдержанно улыбнулась:
— Вы нам не помешаете.
Виола хотела было возразить, но я предупреждающе сжала ее руку. Робко улыбнувшись, горничная приблизилась к кустам роз и принялась за работу. Оранжерею наполнил звук журчащей воды, чья мелодия казалась необычной, но приятной колыбельной. Да и сами движения женщины были подобны податливой воде — мягкие, размеренные.
— Как тебя зовут? — спросила я.
На миг оторвавшись от занятия, она снова сделала реверанс, взявшись за край форменного платья, и ответила:
— Оливия, миледи.
— Оливия, — мягко продолжила я, вслушиваясь в звучание этого имени, — как давно ты здесь работаешь?
Показалось, что женщина несколько напряглась, утратив присущую ей мягкость, а голос ее прозвучал натянуто:
— Пятнадцать лет. Как пришла в дом графа шестнадцатилетней девчонкой, так здесь и осталась.
— И тебя все устраивает? — Я старалась осторожно подбирать слова. — Насколько мне известно, помимо тебя, горничных в поместье больше нет.
Теперь звучание моего голоса напоминало неспешное, обволакивающее течение воды, и женщина несколько расслабилась. Видимо, она подумала, что мой вопрос связан с тем, что дом по большей части находится в запустении.
— Устраивает, миледи, — кивнула она, слабо улыбнувшись. — Идти мне больше некуда, да и привыкла я здесь. Боялась очень, что выгонят после смерти графини, тогда почти всю прислугу на улицу выставили. Но меня вот пожалели.
Разговор принимал интересный оборот и медленно, но верно уходил в нужное мне русло. После последних сказанных слов возник вопрос о том, случайность ли, что многие слуги потеряли место после смерти графини? Объясняется ли это горем безутешного супруга, рвущего на себе волосы и срывающегося на все и всех, или причина совершенно в ином? Например, в том, что смерть хозяйки поместья была неестественной — что подтверждает наличие в этих стенах призрака.
