Коллекционер чудес - Петровичева Лариса (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Ваша фамилия?
— Мавгалли. Максим Мавгалли, — проворчал любитель сивухи.
Дерек раскрыл папку на месте подписей тех, кто вел дело, развернул ее к полицейскому и попросил:
— Укажите, где ваша подпись, господин Мавгалли. Будьте любезны.
Полицейский прищурился и ткнул толстым пальцем в одну из закорючек. Палец был отвратительным — с заусенцами, грязью под неровно обстриженным ногтем — и, когда этот палец захрустел и сломался в его ладони, Дерек испытал острое, почти физиологическое удовольствие, даже в паху сладко заныло.
Мавгалли рухнул на колени возле стола и тоненько завыл, прижимая к груди покалеченную руку. По запястью бойко струилась кровь, а сквозь вспоротую плоть торчали белые обломки кости — со своего места Дерек не видел их, но знал, что они есть. Коллеги несчастного Мавгалли дружно вытянулись во фрунт, и их взгляды стали оловянными. Ни следа мысли, только слепая готовность подчиняться.
Вот теперь их накрыло правильным страхом — тем, который не парализует, а заставляет действовать.
— Господа, если вы собственноручно расписываетесь в своем непрофессионализме, то я так же собственноручно сломаю вам пальцы, — с прежней сладкой вежливостью сказал Дерек и добавил: — Для начала. По опыту я знаю: когда дело валят на упырей, русалок, Царя Небесного — это значит, что дело и не открывали. Что вы трясетесь от страха, словно какая-нибудь кухарка, а вашу работу должен делать, пожалуй, как раз Царь Небесный. А вы, трусливые уроды, будете напиваться!
— Страшно же, господин старший советник, — пискнули из угла. Туда забился самый молодой полицейский, огненно-рыжий, с широко распахнутыми голубыми глазами. — Господь свидетель, ужас неописуемый.
— Ваша фамилия? — спросил Дерек, не глядя в сторону рыжего.
— Гресян, господин старший советник.
— Идите сюда, Гресян.
Рыжий послушно вышел из-за расступившихся коллег и оттеснил воющего Мавгалли от стола.
— Вы лично видели убитых девушек? — поинтересовался Дерек, задумчиво поигрывая обгрызенным пером, которое машинально взял с подставки.
Действительно, глухомань — писать нормально и то нечем.
— Так точно. Белые все, лежат в чем мать родила, а на руке, — Гресян задрал голубой форменный рукав чуть ли не до плеча и потыкал пальцем в запястье, — вот тут… след от зубов! И двери закрыты изнутри, и следов нет. И собаки воют и скулят… ну вон как Мавгалли примерно. Я им: «След!» А они воют.
Кто-то нервно хихикнул. Дерек скользнул по собравшимся тяжелым равнодушным взглядом, и полицейские вытянулись во фрунт еще старательнее.
— Даю вам час, — произнес Дерек. — Вновь опрашиваете родственников, соседей, всех, кто мог что-то видеть и слышать. С отчетом — ко мне. И если в отчете снова будут ссылки на нечистую силу, каждый лишится пальца. Потому что на службе надо не в носу ковырять, а дело делать.
— Простите, господин старший советник. — Гресян испугался до того, что даже осмелел настолько, что отважился задавать вопросы новому начальству. — Разве колдовство, всякая там магия — это не по части инквизиции?
Дерек устало посмотрел на него — под этим взглядом полицейскому явно захотелось спрятаться куда-нибудь подальше и поглубже.
— Гресян, я-то тебе кто? Хвост собачий? Я и есть инквизитор, чего тебе еще? Святого архангела Михаля? Считайте, что вы всем составом проходите курсы повышения квалификации у старших товарищей по ремеслу, — произнес Дерек и посмотрел на часы. — У вас осталось пятьдесят минут.
Когда кабинет опустел, а топот на лестнице стих, Дерек опустился в кресло и подумал, что формально Гресян прав. Полиция занимается преступниками-людьми. Если в деле замешаны артефакторы или маги, то на сцену выходит инквизиция, и конкретно этим делом следует заниматься именно ей, разрешив полиции откланяться. Но Эверфорт, в котором не проживало ни одного артефактора, попал под программу сокращения и оптимизации, и единственное отделение инквизиции на весь округ было закрыто за ненадобностью.
Дерек устало подумал, что в этом есть и его вина. Надо было убедить государыню, что бдительность и осторожность нужны всегда, особенно в таких местах, как это. В отдаленных уголках силы зла обладают особым могуществом, и об этом не следует забывать. Надо было работать, а не упиваться собственным горем.
Но он узнал, что Вера снова вышла замуж, и упился в прямом смысле слова. До стрельбы по бутылкам в кабаках, обмороков и валяния в канавах. До опиумных притонов и борделей самого низкого пошиба, из которых его чуть ли не со слезами на глазах вытаскивал старина Игорь. Конечно, недруги не дремали, государыня узнала про загул и настоятельно предложила министру инквизиции сменить обстановку и уехать в деревню. Личной аудиенции его не удостоили. Распоряжение об отставке прислали обычной почтой.
Вера, его обожаемая бывшая жена, наверняка ничего не узнала. Она была счастлива с новым мужем, которого любила задолго до того, как в ее жизни появилась пугающая неприятность по имени Дерек Тобби, так зачем лишать счастья любимую женщину? Пусть ей будет хорошо, птиц нельзя сажать в клетки, и прочее, и прочее… Что там еще говорят, когда пытаются оправдать свою глупость? Что насильно мил не будешь? Что не надо гнаться за теми, кто без тебя счастлив?
А надо было не играть в благородство. Надо было оставить свое своим. Дерек почувствовал, как сжалось сердце. С переживаниями пора завязывать. И пожалуй, дело об упыре — лучшее, что может предложить судьба.
Полицейские вернулись в его кабинет спустя полтора часа. В судорожно сжатых потных ладонях они держали исписанные огрызки бумаги — весь вид стражей порядка говорил, что они готовы вкалывать от зари до зари, как черные рабы на юге, лишь бы сохранить свои пальцы в целости.
Впрочем, Дерек не узнал ничего нового из этих огрызков. Одна из семей уехала в Дреттфорт, и в их оставленном доме никто не пожелал поселиться. Другие слово в слово повторили свои показания.
— Простите, господин старший советник. — Рыжий Гресян прискакал последним, споткнулся на пороге и едва не растянулся, и его бумажки также не добавили в дело ничего нового. — А как же он кровь-то вытягивает? Ну… если он все-таки не вампир? Следов крови на полу и мебели никаких. Ни капельки. А так-то там же все должно быть залито.
Дерек с мрачным видом пожал плечами.
— Скорее всего, использует артефакт, — произнес он, сердито подумав, что все-таки придется идти к анатому и допрашивать его без обиняков. — Где у вас тут прозекторская?
Гресян просиял, всем своим видом выражая готовность помогать. Дерек подумал, что из парня может выйти толк, конечно, если рыжий не увязнет окончательно в этом пьяном болоте.
— Разрешите проводить?
Анатомический театр Эверфорта располагался в двух кварталах от кладбища, и Дерек невольно признал разумность такого размещения. Вскрыли — и закопали. Он равнодушно относился к смерти — в конце концов, когда дважды заглядываешь за ее край, перестаешь думать о ней со страхом или пиететом, но посещение анатомического театра всегда вызывало в Дереке не интерес, а какую-то брезгливость.
Гресян, видимо, пожалел, что вызвался сопровождать нового начальника. Когда они проходили по коридору мимо длинного-длинного шкафа, в котором, как в музее, были выставлены посмертные маски неизвестных людей — широкие, какие-то нелепые, с растянутыми ртами и вытаращенными глазами, то молодой полицейский качал головой, негромко поминая имя Господа и с трудом подавляя желание задать стрекача.
— Страшно, — услышал Дерек. — Кто его знает, что там, потом. И будешь лежать… вот так.
— Там нет ничего страшного, — бросил Дерек, сворачивая на лестницу, — прозекторская, судя по схеме возле входа, располагалась на втором этаже. — Тьма, и больше ничего.
— А вы откуда знаете, господин старший советник? — Голос Гресяна дрогнул.
— Умирал, — проронил Дерек и добавил: — Два раза.
Гресян ахнул и снова помянул Господа. Ну и помощничек, от каждой тени шарахается.
