Печать мастера Том 2 (СИ) - Ри Тайга (книга регистрации TXT, FB2) 📗

Что-то ползло по песку. Перемещалось. Пульс ускорился мгновенно и разом, в горле пересохло, но чувство других за спиной, давало ощущение защиты.

Сегодня — не как вчера. Сегодня — можно не бояться. Сегодня…

Но чувства не подчинялись разуму, и Коста почти шагнул назад, повинуясь инстинкту — «бежать», как тень впереди — более плотный сгусток темного воздуха, внезапно… зевнула… и желтые глаза с узкими кинжальными зрачками уставились прямо на него на высоте двух его ростов.

Коста молчал, замерев от страха, забыв, зачем вообще настолько глупая идея пришла ему в голову… кому и что он хотел доказать…

Черная тень покачалась впереди из стороны в сторону и начала медленно отползать назад — желтые плошки отдалялись, и тогда Коста — очнулся.

Извинения.

Он здесь — загладить вину и нанесенный ущерб. Он — не хотел. Он — был вынужден. Он — защищался из страха.

Пульс сбоил, попытки выровнять дыхание не помогали, и Коста попытался представить, что впереди не шекк… не тварь… не — оно… а — картина. Просто картина, исполнением которой он восхищается.

Ожившее чудо, сотворенное Мастером, имени которого он не знал… Ведь кто-то же создал шекков? Создал этот мир? Создал его — Косту? И соединил их в этой точке — на песке Арены.

И он шагнул вперед. Медленно и осторожно. Собирая внутри все чувства, какие смог достать — печаль, вину, раскаяние, жалость, сочувствие, принятие, уважение, толику страха и много-много сожаления о том, что причинил вред.

И — поклонился. Как равному.

Шекк замер. Замер в поклоне Коста. Сзади — не дышали. И через миг послышался шорох песка. И медленно, в круг тусклого светляка выполз кончик.

Черный.

Немного погрызенный с одной стороны. Шипастый. И совершенно не симметричный.

Шекков…хвост?

Пока Коста изучал это в пяти шагах от себя, кончик свернулся в черное колечко, сделал дугу и… застучал о песок — раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… и сейчас Косте не нужно было быть Да-арханом, чтобы понять шекка.

Это значило — извинения — приняты.

Желтые глаза открылись и закрылись, прозрачная пленка второго века на миг сгладила свечение. Кинжальные черные зрачки дрогнули — расширились и сузились, и… опустились ниже, почти на уровень его головы.

По тому, как облегченно-восхищенно пискнул сзади Миу, Коста понял, что прошел.

Прошел то, что не знал, как назвать. Прошел и — принят. Не кланом Да-архан, но теми, кто на самом деле правил этой пустыней.

— Направь его правее, и пусть подождет, — скомандовал Дариан, и Коста не сразу понял, что приказ относился к Кло. Черная тень прошуршала назад, и сместилась правее — в дальнюю, совершенно темную часть Арены. — Открыть купол на одну двадцатую…

Плетения сверху вспыхнули, что-то дрогнуло в вышине, и заскрипело — сработали механизмы.

В центре купола появилось маленькое светлое пятно, тонкий луч света, который упал, коснувшись песка. Лепестки сверху продолжали раздвигаться в стороны — пятно на арене увеличивалась, пока не стало равным пяти шагам, и тогда сир Дариан отдал новую команду:

— Достаточно! А теперь пусть покажет… только аккуратно, береги глаза…

— Они не любят свет, — шепот Миу испугал — Коста не заметил, как тот подкрался близко. — Смотри, смотри…

Шекк приближался к пятну яркого света, льющегося сверху — Коста отслеживал перемещения по звуку. Темная тень остановилась на границе и замерла. И потом осторожно, и явно нехотя высунула кончик хвоста — украшенного черными чешуйками с зазубринами, прямо в круг освещенного песка, и быстро оддернула.

— Кло! — приказал сир Дариан.

И тень высунула кончик на свет ещё раз — так же неохотно, но теперь не убирала. Воздух над хвостом начал искажаться маревом — Косте проморгался, но все осталось по прежнему. Воздух дрожал, как будто испаряясь, пока чешуйки хвоста не вспыхнули, переливаясь, и… исчезли…

— Он — там, — хихикнул Миу, пихнув ошеломленного Косту в бок. — Это защита… они так прячутся… смотри…

Шекк перевернулся, обогнув пятно света на песке, и только потом осторожно, опять высунул на свет кончик совершенно черного хвоста, как будто тот мог поджариться в лучах светила. Воздух над чешуйками задрожал серебристой взвесью, марево окутало хвост и тот… исчез. И вэтот момент Коста отследил момент — свет преломлялся. Он — преломлялся, отражаясь от чешуек, и создавал иллюзии… иллюзии того, что там ничего нет…

— Ещё… — сказал кто-то сзади, но Коста не слышал, совершенно очарованный, и сам не понял, как сделал шаг вперед — рассмотреть ближе.

— Ещё… покажи с другой стороны…

И часть задней половины шекка оказалась в светлом пятне — часть спины и хвост… и эта гора вспыхнула… марево дрогнуло, засияло… и шекк исчез, растаяв на месте светящейся пылью…

Луч спускался из купола вниз, касаясь песка. Пылинки кружили в воздухе. Чешуйки переливались, то появляясь, то нет, кончик хвоста застыл, поднятым вверх… и всё это — сияло…то исчезая, то появляясь…

Это было самое красивое из того, что он вообще видел на этом Юге.

Самое. Красивое.

Переливающееся, как снег, среди песка. Невероятное… то, что он хотел бы нарисовать…

Чувство восхищение переполняло. Он забылся, сделал ещё шаг вперед — ближе к красоте, забыв, что следует бояться. И ещё шаг. И ещё. И протянул руку вперед вкруг света, желая дотронуться пальцами до марева… и… шекк издал какой-то звук, что-то между курлыканьем и свистом, и кончик хвоста осторожно коснулся пальца Косты.

Теплый. Он — теплый.

— Достаточно!

Довольный голос сира Дарина разбил картинку, лепестки купола сверху пришли в движении, закрываясь, шекк нырнул в темноту арены, Коста… очнулся.

— Ну-ну…ну! — Тормошил его Миу, требуя восторгов. — Ну же, Син! Тебе понравилось? Скажи, это было красиво⁈

— Красиво, — тихо откликнулся Коста. Говорить громко не хотелось. — Это было самое красивое из того, что я видел тут…

— Теперь ты сможешь нарисовать! И помни — первый рисунок ты обещал мне! Мне!!!

— Миаллис!

Кло не приближался. Бледный от напряжения, с покрасневшей щекой и заплывшим глазом. Светляк кружил прямо над ними, и было отчетливо видно, как на висках старшего Да-архана выступили бисеринки пота.

Коста — кивнул. Просто кивнул, глядя в глаза Клоакису. Благодаря и восхищаясь, одновременно.

— А теперь скрепите мир…

Миу толкнул его в спину раньше, чем он успел сообразить, и Коста оказался прямо перед Кло, который смотрел прямо на него. Первым руку поднял Кло. Сомневаясь, но подал.

Коста посмотрел на чужую ладонь и подал свою, скрепив приветствие салютом. Рука Клоакиса была холодной и влажной, и немного дрожала. Миу подлетел сбоку, сделал полукруг, а потом схватил их обоих одновременно за пояса, почти столкнув лбами, обнял и заверещал:

— Мир восстановлен, мир восстановлен, мир восстановлен… А теперь я хочу обедать!!!

Миу елозил под локтем, и так и норовил боднуть его лбом, и Коста посторонился, пропуская его в центр — он — главный.

Неясная угроза, напряжение, которое до этого Коста ясно ощущал в воздухе, наконец-то исчезло.

Сир Дариан улыбался. Тихо.

Не такой широкой и натянутой улыбкой, которой улыбался в кабинете, нет. Он улыбался тихо. Глядя на своих сыновей.

Гостевые покои рода Фу

Спальня Главы

— Внутреннее кровотечение остановилось, но я не дам никаких гарантий, если сир нарушит постельный режим, хотя бы! Хотя бы до вечера, — Усталый целитель обращался в большей степени к менталисту, надеясь на его разум — они же вместе бок-о-бок прошли эту ночь, чем к Главе. Господин пребывал в каких-то своих мыслях, изредка замирал, улыбаясь, и потом клал ложку жидкого бульона в рот. — Не вставать до вечера, — повторил лекарь. — Хотя эликсиры госпожи творят чудеса, но есть предел того, что организм может…

«Выйди-выйди-помолчи-заткнись уже» — жест означал всё это разом, и целитель, бросив последний предупреждающий взгляд на менталиста — откланялся.