Сети Культа (СИ) - Московских Наталия (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Бенедикт прерывисто вздохнул, но, уловив разумное зерно в словах некроманта, хватку чуть ослабил.
— Что ты с ним сделал? — Колер бегло кивнул в сторону Киллиана. — Отвечай. Немедленно.
— Начнем с того, что твой ученик умирал. Умирал долго и мучительно от страшной болезни, с которой я справиться не в силах. Воскресить его я мог, но ты этого не хотел. Тебе было нужно, чтобы я твоего ученика вылечил, но это не в моих силах. Я мог лишь старательно пытаться поддерживать в нем жизнь, но закончилось бы все одинаково: организм этого юноши не способен противостоять этой болезни, неспособен вылечиться от нее, и никакие мои снадобья не помогали — жрец Харт слаб здоровьем, и ты сам его угробил, Колер. Это ты должен понимать.
Бенедикт нахмурился. Колдун продолжил с легкой полуулыбкой.
— Работая над вариантами твоего эликсира, я получил вещество, которое было бы отторгнуто любым здоровым человеком, воспринято как… болезнь, которую срочно нужно излечить, бросив на это все резервы. Это если по-простому. Такого сопротивления этот самый здоровый организм попросту не выдержит и угаснет очень быстро. Но твоему ученику этих резервов и так не хватало, его организм уже ни за что не борется, поэтому был шанс, что не станет он отторгать и это.
— Что «это»? Что ты ему дал?
— Не просто дал. А ввел под кожу. Концентрат того самого эликсира, который ты от меня хотел получить. Очень жесткое вещество, способное перекроить весь его организм под себя. Немного магии, немного знаний, и… возможно, твой ученик перевоплотится во что-то совсем иное.
— Чтоб тебя! — практически сплюнул Бенедикт.
— У него не было шансов, Колер, пойми ты это! Я дал ему единственный шанс — пусть небольшой, но дал. Результат совершенно непредсказуем, но, если ситуация повернется в положительную сторону, то те самые способности хаффрубов, о которых ты так грезил, привьются твоему ученику навсегда. Правда, не знаю, насколько его после этого можно будет считать человеком, но и одним из моих подопечных он не станет. Если повезет. Сейчас, пока я тут с тобой разглагольствую, он уже ходит среди моих людей, привыкая к невозможности есть мясо.
— Что? — непонимающе переспросил Бенедикт, нахмурившись. Ланкарт закатил глаза.
— Я это к тому, что ты бы лучше отпустил меня и позволил мне закончить процесс, потому что, если не ввести достаточное количество этого вещества, перевоплощение не будет закончено, и жрец Харт умрет. Поэтому лучше отправляйся-ка ты на поиски данталли, которые помогут нам нашу теорию проверить на практике. А я закончу свою работу.
Несколько секунд Бенедикт мучительно размышлял, переводя взгляд с раздражающе спокойного некроманта на умирающего ученика, тело которого била крупная дрожь.
— Если ты не справишься, — угрожающе тихо заговорил он, усиливая хватку. — Если ты облажаешься, клянусь, я сожгу здесь каждый дюйм, тебе понятно?!
— Более чем.
Бенедикт резко отпустил колдуна и, не оборачиваясь, зашагал прочь из хижины.
На четырнадцатый день Мезона Мальстен дал на борту «Золотого Луча» еще одно представление. Зритель был капризный и избалованный, кукловод это понимал, поэтому каждый раз придумывал нечто новое, чем мог бы поразить воображение богатеев, не выдав при этом свою природу. Связав нитями тело Аэлин, он заставил охотницу показывать головокружительные трюки на мачтах. Самому же ему пришлось отказаться от идеи рассказывать сказки, хотя некоторые зрители были явно раздосадованы тем, что иллюзионист на этот раз убрал из репертуара занимательные истории, сопровождаемые внезапными фокусами. Правда, когда Мальстен начал вызывать из толпы собравшихся зрителей добровольцев, чтобы поучаствовать в его представлении, досада быстро сменилась на увлеченность, вверх взметнулось множество рук, и пассажиры попросили удивительного циркача еще повторить похожие номера, только с другими зрителями.
Заграт Кхан изредка поглядывал на манипуляции данталли и хмурился. С момента, как он вошел в каюту во время расплаты, он старательно избегал общества Аэлин и Мальстена, хотя страха не выказывал. Трудно было понять, как именно он относится к тому факту, что взял на борт корабля демона-кукольника, который лично знал малагорского царя. Почему капитан «Золотого Луча» решил поверить двум беглецам, Мальстен тоже не понимал. У него была лишь одна догадка: возможно, Заграту или его близким когда-то насолил Красный Культ, и он готов укрыть данталли и его пособницу врагам назло? Такая позиция и впрямь бывает свойственна некоторым малагорцам. Впрочем, разговоров об этом капитан Кхан вести явно не собирался, и Аэлин убедила Мальстена, что не стоит об этом задумываться: главное, что не было опасности попасть на морское дно, связанными по рукам и ногам.
После представления данталли вновь удалился в свою каюту. Аэлин же пришлось на некоторое время остаться и поговорить с изумленными пассажирами, желающими выказать свое восхищение и пожелать удачи в гратском цирке.
Расплата за контроль над разумом нескольких десятков людей проходила тяжело и болезненно, сопровождаясь кровотечением из носа, однако, как ни странно, заканчивалась она быстрее, оставляя после себя на некоторое время лишь легкую дрожь в пальцах, и Аэлин периодически ощущала эту дрожь, когда руки данталли касались ее тела.
— Знаешь, а ведь эта каюта — своеобразная ловушка, — задумчиво произнесла Аэлин, поворачиваясь на бок и кладя голову на плечо Мальстена. Не задумываясь, она легонько провела рукой по рубцу от недавно зажившей раны на его левом боку.
— Ловушка? — приподняв бровь, переспросил данталли, выскользнув из своих мыслей, которые готовы были ужу унестись далеко отсюда.
— Да, — усмехнулась Аэлин. — Раньше, даже когда мы оставались вдвоем, я могла сбежать от тебя, постараться не думать о тебе… это всегда было возможно, а здесь… — аметив, что Мальстен нахмурился, она качнула головой и прикрыла глаза, — нет, не начинай. Я знаю, о чем ты думаешь, и спешу заверить: ты думаешь неправильно. Я это не к тому сказала, что я о чем-то жалею. Это просто мысли вслух.
Несколько секунд Мальстен молчал, глядя в потолок. А затем тихо усмехнулся.
— Как ты это делаешь? — спросил он.
— Что именно?
— Ты почти всегда точно знаешь, о чем я думаю. Никак не пойму, как у тебя это получается. Я не встречал раньше такого. Причем, ты почти с первых дней нашего знакомства научилась это распознавать.
Аэлин неопределенно качнула головой, прильнув к нему сильнее: в каюте было довольно прохладно этой осенней ночью.
— Говорят, женщины вообще лучше мужчин чувствуют других людей.
— Разве я не должен хорошо чувствовать других людей? — криво улыбнулся Мальстен, и на его левой щеке вновь показалась глубокая ямочка. Аэлин игриво коснулась ее рукой.
— Ну, сейчас я готова тебе сказать, что ты отлично чувствуешь людей.
Улыбка данталли вдруг стала более робкой, однако, вопреки опасениям Аэлин, не пропала вовсе.
— О чем думаешь ты? — спросил Мальстен. Аэлин чуть отодвинулась, приподнялась на кровати и потянулась к своей сорочке, продолжая заговорщицки улыбаться.
— Тебя это, скорее всего, смутит.
Мальстен растерянно улыбнулся, приподнявшись на локтях.
— Если честно, вот теперь мне не очень верится, что ты можешь меня смутить.
Она адресовала ему скептически-снисходительную улыбку, накинув сорочку, и присела на край кровати.
— Ну, первая мысль о том, что, зная твои… гм… таланты, я иногда не уверена, что ты не применяешь свои способности и со мной, здесь.
Мальстен порадовался, что в каюте достаточно темно, и горящая на столе масляная лампа не дает достаточно света, чтобы выдать то, как зарделись его щеки. Он недовольно нахмурился в ответ на слова женщины.
— Знаешь, мне кажется, если бы я их применял, вот сейчас ты бы об этом догадалась.
