Слуга Империи - Вурц Дженни (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Вздохнув, Мара подвела итог.
- Пока что я переговорила с семнадцатью властителями и только четырех склонила к согласию. - Она покачала головой. - Плохой результат. Никто не хочет принимать на себя никаких обязательств, хотя многие делают вид, что рады бы пойти навстречу. Слишком многие группировки вступили в борьбу за место Имперского Стратега, и тот, кто окажет открытую поддержку какому-то одному кандидату, сразу же навлечет на себя злобу всех его соперников.
Аракаси развернул записку, пахнущую рыбой:
- Мой агент с пристани сообщает о прибытии Даджало из Кеды.
При упоминании этого имени Мара встрепенулась:
- Он разместился в своем городском доме или в Имперском дворце?
- Терпение, госпожа. - Аракаси порылся в ворохе записок и извлек из них три, а потом бегло просмотрел шифрованные письмена еще на одной, которая источала интригующий аромат благовоний. - В городском доме, - объявил наконец мастер. - Во всяком случае, на эту ночь.
Мара хлопнула в ладоши, вызывая писца:
- Отправь депешу властителю Даджало из Кеды. Прежде всего принеси наши соболезнования в связи с кончиной его отца, а также вырази уверенность, что он погиб смертью храбрых, как доблестный воин. Потом доведи до его сведения, что в распоряжении Акомы имеется документ с личной печатью властителя Андеро, обязывающий главу дома Кеда присоединить однажды свой голос к голосу Акомы по нашему усмотрению. Даджало, в качестве нового правителя Кеды, обязан исполнить это условие.
- Госпожа, - вклинился Аракаси в ее диктовку, - не слишком ли это... резко?
Мара пробежала пальцами по своим густым волосам, концы которых еще завивались локонами, храня следы дневной прически.
- Может быть, я переняла какие-то привычки у этого варвара, которого постоянно держу при себе. - Она помолчала, прислушиваясь к отдаленному раскату грома. - Но не сомневайся... очень скоро среди нас окажется Тасайо Минванаби, и голос Кеды может мне понадобиться немедленно.
Раздался тихий стук. В дверном проеме появился часовой, который с поклоном доложил:
- Госпожа, наши разведчики сообщают, что по внешним галереям дворца передвигаются вооруженные люди.
Мара взглянула на Люджана, который водрузил шлем на спутанные волосы и вышел, на ходу закрепляя застежки. Молния полыхнула серебряным светом за наружными перегородками, которые виднелись теперь только сквозь узкие щели между баррикадами: к этому часу их успели укрепить прочными досками. Кевин чувствовал себя как зверь, лишенный даже возможности метаться по клетке; Мара и Аракаси делали вид, что читают донесения. Скрип пера писца заполнял весь промежуток времени до возвращения военачальника.
После торопливого поклона он сообщил:
- Наши дозорные высмотрели два отряда, каждый численностью от двадцати до сорока солдат. Они стараются держаться в тени и направляются якобы в другую секцию дворца.
- Из какого дома? - спросила Мара, почти страшась услышать ответ.
- Из никакого, прекрасная госпожа. - Это служило сомнительным утешением. - На них черные доспехи, без символов и без кокард.
Мара подняла глаза:
- Значит, это начало.
Люджан передал спокойные приказы воинам в передней комнате. Последнюю перегородку, которая была сдвинута, чтобы в апартаменты проникал свежий воздух, закрыли и закрепили деревянными колышками. Стол был перевернут набок и придвинут к наружной двери, а затем также закреплен массивным брусом. Теперь влага, принесенная ливнем, превратилась в удушающую пелену, повисшую в воздухе. Аракаси, казалось, ничего этого не замечал: он спокойно сидел на месте, углубившись в свои записки и пометки.
Но Кевина прошиб пот; он бесновался и кипятился; его праздные руки требовали клинка. Но часы тянулись и тянулись к полуночи. Звуки, проникая через стены, казались обманчиво приглушенными. Было слышно, как кто-то шлепает по лужам. Иногда доносился стук сандалий - с лестниц или из коридоров; порой к этим звукам примешивались резкие возгласы. Дождь утих, и насекомые в саду у Мары завели свою скрипучую ночную песнь.
Поскольку никто не изъявлял намерения уделить внимание повседневным человеческим надобностям, Кевин в конце концов опустился на колени рядом с Марой и отобрал у нее пергамент, который она уже целый час не выпускала из рук, так и не прочитав ни одного слова.
- Ты, должно быть, проголодалась, - напомнил он ей.
Мара прислонилась к нему головой.
- Не очень-то. Но мне нужно что-нибудь съесть, если я собираюсь завтра в Совете держаться на ногах.
Кевин поднялся, готовый к неизбежному столкновению воль, которое происходило каждый раз, когда он наведывался на кухню. Джайкен считал своей законной добычей каждого раба, у которого руки не заняты делом. Сегодня, как видно, он был настроен по-боевому, ибо целая бригада поварят уже усердно чистила котлы и тарелки. Он требовал, чтобы каждый ковш, чашка или миска были почищены с песком и протерты ветошью, словно в звоне посуды содержались некие чары, способные отогнать подкрадывающееся зло.
Джайкен увидел Кевина в дверях, и его озабоченное лицо просияло:
- Госпожа хочет поесть?
Кевин кивнул, и в ту же минуту в руках у него оказался поднос с теплым хлебом, сыром и фруктами. Несколько разочарованный столь легкой победой, он проглотил тщательно приготовленную колкость и вернулся к госпоже. Он поставил перед ней поднос и сам присел с ней рядом; уступая его настояниям, Мара некоторое время добросовестно старалась что-нибудь проглотить. Кончилось тем, что с ужином расправился Аракаси. Кевин заставил Мару лечь поспать, а у каждой двери и у каждого окна неподвижно, как статуи, стояли воины, готовые к отражению нападения, которое так и не произошло.
Наступило утро. Мара поднялась с подушек и потребовала, чтобы ей принесли умыться и прислали горничных. Под гримом не были видны тени, оставленные на лице неотвязной тревогой, а три слоя парадного одеяния скрадывали худобу властительницы. В последнюю минуту, уже готовая к выходу, она обернулась и в упор взглянула на Кевина.
Удрученный перспективой еще одного томительного дня, он с упреком смотрел на нее своими голубыми глазами.
Опасаясь, главным образом, того, что нападение на апартаменты Акомы состоится в ее отсутствие, Мара поддалась сердечному порыву и сжалилась:
- Пойдем со мной. Держись рядом и молчи, пока я не разрешу тебе говорить.
Мгновенно сорвавшись с места, Кевин присоединился к ее свите. Люджан приказал охране построиться, и через несколько минут отряд Акомы вступил в Палату Совета.
Косые солнечные лучи пробивались сквозь прозрачный купол, высвечивая пожелтевшие фрески над галереями. Верхние ряды сидений уже были заполнены, а нижние еще пустовали. Хаос уже достаточно улегся, чтобы, как выразился Кевин, цуранская знать вспомнила о столь тонких предметах, как старшинство и ранг.
Мидкемиец сопровождал Мару вниз по лестнице; позади них держались Люджан и еще два воина. Остальные гвардейцы из ее охраны остались на развилке, как будто этот Совет ничем не отличался от любого другого.
Но когда они проходили мимо одного из пустых кресел, Мара прижала пальцы к губам, чтобы не позволить себе вскрикнуть.
- Беда? - прошептал Кевин, позабыв про свое обещание помалкивать.
Мара чуть заметно кивнула. С самым несчастным видом она прошептала:
- Властитель Патаки из Сиды погиб.
- Кто? - переспросил Кевин.
- Человек, который однажды проявил ко мне доброту, когда все шарахались от меня, как от прокаженной. Кроме того, он был нашим возможным сильным союзником. Вчера он был здесь, но сегодня его место пустует.
- Откуда ты знаешь, что он не просто засиделся за завтраком? - пробурчал Кевин.
Мара устроилась в кресле, кивком приказала своему рабу встать позади нее, справа, и быстрым взглядом окинула зал.
- Только убийца мог бы удержать Патаки вне этой палаты. Кроме него, отсутствуют еще трое властителей, которых я предпочла бы здесь видеть.
- Твои друзья? - Кевин очень старался приглушить собственный голос.
