Мечи и темная магия - Эриксон Стивен (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
А затем, когда старейшинам казалось, что хуже быть уже не может, явился юный ученик алхимика с толстой кипой расчетов и выводов, основанных на образцах тканей тролля. Старейшины довольно долго перекладывали исписанные листы и так и сяк, и никто не хотел признаться первым, что на самом деле не понимает ни слова из прочитанного. Наконец ученик алхимика кашлянул, заставив старцев обратить на себя внимание.
— Вообще-то, все просто, — сказал парнишка. — Дело в том, что некоторые телесные жидкости любопытно устроенного организма тролля проявили тенденцию к предсказуемым отклонениям в ходе процесса разложения.
Старцы вытаращились на него, кажется не менее озадаченные словами юноши, чем теми страницами, исписанными кудрявым почерком, которые лежали перед ними.
— Если совсем в двух словах, — продолжал ученик алхимика, — то кровь этой твари горючая. Пожароопасная. А при значительных концентрациях, что наверняка имеет место в данный момент, даже взрывоопасная.
Лица старейшин Инверго почти разом побелели. Один из них немедленно вскочил с места и потребовал, чтобы мальчишка сейчас же привел своего наставника, но услышал в ответ, что алхимик уже бежал из селения. Тот нагрузил мула и ушел по извилистой узкой тропке, ведущей через болота на запад, в пустынные земли. «Он надеется, — сказал ученик, — наблюдать во всей красе грандиозное явление неизбежного воспламенения, однако с безопасного расстояния».
И сейчас же был издан третий приказ, чтобы все огни в домах были потушены, все очаги, топки, плиты и даже все свечи и фонари Инверго. Даже дымящийся трут или трубка были объявлены вне закона, настолько серьезной была угроза жизни и собственности. Однако многие мужчины лично позаботились о том, чтобы приказ дошел до жителей, опасаясь, как бы листок с ним не унесло на болота, в холмы или на другой берег мутного сине-зеленого залива, который был признан достаточно удаленным и потому безопасным. И на улицах деревни зазвучали выкрики, но не просто «Притушить огни!» или «Не оставляйте без присмотра очаги», а «Бегите спасайтесь, тролль скоро взорвется!».
Малмури с Дотой дремали на своей постели в крохотной, но уютной комнатке над «Почившей треской». Однако волнение снаружи, буйство пирующих падальщиков и паника, стремительно распространившаяся по деревне, разбудили их. Малмури выругалась и потянулась к стоявшему на полу кувшину с яблочным бренди, который Дота стащила из кладовки. Дота лежала, прислушиваясь к шуму, и поскольку она была трезвее, то начала догадываться, что где-то что-то пошло наперекосяк и, возможно, им сейчас угрожает опасность. Дота передала Малмури бренди, та как следует приложилась к кувшину и покосилась на трактирщицу.
— Они не собираются платить тебе, — ровно проговорила Дота, застегивая блузку, — Мы с самого начала это знали. Все знали, все жители Инверго.
Малмури заморгала и протерла глаза, не вполне улавливая смысл только что услышанных слов. Она снова приложилась к кувшину, в надежде что крепкое пойло прочистит уши.
— Мы совершили ужасный поступок, — призналась Дота. — Теперь-то я понимаю. Ты такая храбрая, так сильно рисковала и…
— Я выбью из них награду, — пробурчала Малмури.
— Наверное, у тебя получилось бы, — негромко проговорила Дота, кивая. — Если бы награда у них была. У старейшин то есть. Но только во всех сундуках Инверго не наберется и четверти того, что они обещали.
За стенами таверны раздавался ужасный шум, который время от времени прорезали женские крики.
— Малмури, слушай меня. Ты останешься здесь и допьешь пока бренди. Я скоро вернусь.
— Я выбью из них награду, — снова пообещала Малмури, хотя на этот раз и с меньшей уверенностью.
— Хорошо, — сказала Дота. — Я нисколько в тебе не сомневаюсь. Но пока что посиди здесь. Я вернусь, как только смогу.
— Негодяи! — засопела Малмури. — Неблагодарные скоты!
— Допивай бренди, — сказала Дота, указывая на кувшин, который Малмури стискивала в руках. — Это отличное бренди, очень дорогое. Может, не дороже золота, но все-таки… — И трактирщица замолкла, убедившись, что Малмури снова провалилась в сон.
Дота оделась и поспешила вниз, оставив чужестранку, которая не казалась такой уж чужой и странной, когда лежала голая на постели и звучно похрапывала.
На улице у «Почившей трески» трактирщицу ждало настоящее столпотворение. Вонь гниющего тролля, едва ощущавшаяся в трактире, здесь пробирала до костей, и девушка закрыла рот руками, удерживаясь от рвоты. Мужчины, женщины и дети метались из стороны в сторону, многие волокли с собой тюки с ценностями и припасами, одни ехали верхом, другие пытались прогнать через толпу стадо свиней или овец. И над всем этим поднимался оглушительный ор птичьих стай, кошек и собак, пытающихся урвать себе кусок тролля. На причале бил медный набатный колокол, которым пользовались только в случае самых серьезных бедствий. Дота прижалась к стене трактира, вспомнив предостережения старой ведьмы. Девушка уже была готова увидеть воочию, как титан из числа тех существ, что были раньше человеческих богов, поднимается над крышами домов и шагает прямо к ней через деревню.
В этот момент рядом остановился лудильщик, который частенько проводил в трактире вечера, просаживая заработанные денежки. Он схватил трактирщицу за плечи обеими руками и поглядел прямо в глаза.
— Надо бежать! — прокричал он. — Прямо сейчас, сию минуту, надо убираться отсюда!
— Но почему? — спросила Дота, пытаясь сделать вид, что она ни капельки не испугана, пытаясь вести себя так, как могла бы вести себя Малмури. — Что стряслось?
— Горит! — сказал лудильщик, и, прежде чем она успела спросить, кто и что горит, тот выпустил ее и исчез в толпе.
Зато, словно в ответ на ее вопрос, послышался глухой треск, а затем удар, от которого содрогнулась даже мостовая у нее под ногами. Клубящееся облако угольно-черного дыма над языками яркого красно-оранжевого пламени с ревом взметнулось со стороны общественных конюшен, и Дота развернулась и бросилась обратно в «Почившую треску».
Раздался еще один взрыв и еще, и к тому моменту, когда девушка добралась до кровати наверху, пыль уже вовсю летела с потолка и стропила начали тревожно потрескивать. Малмури по-прежнему спала, не подозревая о катастрофе, обрушившейся на Инверго. Дота сдернула одеяло из белого медведя с Малмури, после чего влепила ей несколько звонких пощечин, отчего глаза Малмури слегка приоткрылись.
— Перестань, — проворчала та, похожая больше на разозленную девчонку, чем на воительницу, которая ныряла на дно морское, чтобы уничтожить тролля.
— Надо уходить, — сказала Дота, почти прокричала, чтобы перекрыть грохот. — Оставаться здесь опасно, Малмури! Надо уходить из Инверго!
— Но я же убила несчастного жалкого негодяя, — пробормотала Малмури, дрожа и пытаясь снова завернуться в медвежью шкуру. — Или что, вы нашли еще одного?
— Честно говоря, — отозвалась Дота, — я не знаю, что именно происходит, но оставаться здесь нельзя. Там пожар и все грохочет.
— Я спала, — недовольно пробурчала Малмури. — Мне снилось…
Трактирщица снова залепила ей пощечину, но на этот раз Малмури перехватила ее руку и сердито уставилась на Доту:
— Я же сказала, чтобы ты не делала так.
— Ага, а я сказала, чтобы ты поднимала свою толстую задницу и пошевеливалась!
В этот момент раздался новый взрыв, на этот раз гораздо ближе, и обе женщины упали на пол, который заходил под ними ходуном. Малмури кивнула, смутное понимание пробило дорожку сквозь бренди и пиво к ее разуму.
— У меня в конюшне лошадь, — сказала Малмури. — Я не могу уйти без нее. Лошадь подарил мне отец.
Дота покачала головой, силясь поднять Малмури на ноги.
— Мне жаль, — сказала она. — Но слишком поздно. Конюшни уже горят.
Больше никто из них не сказал ни слова, и Дота повела чужестранку вниз по шатающейся лестнице в охваченную пожаром деревню.
С острого утеса высоко над Инверго дочь морского тролля наблюдала, как горит деревня. Даже с такого расстояния и высоты ощущалось, как содрогается от каждого нового взрыва земля. Одиночные камни вырывало из почвы, и они скатывались по крутому склону. Небо почернело от гари, а ниже дымовой завесы все было залито свечением адского пламени.
