Эхо драконьих крыл - Кернер Элизабет (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Акор говорил мне, но я позабыла. Со смертью внутренний огонь, что поддерживает Большой род, высвобождается — и, неуправляемый, уничтожает тело изнутри. То, что лежало на полу из кхаадиша, было лишь жалкими обугленными остатками его костей, покрытыми пеплом.
Я заставила себя взглянуть снова.
Мне следовало искать самоцвет его души возле того, что осталось от его черепа.
Собравшись с духом, я медленно и благоговейно направилась к огромной груде его костей.
В слабом свете мне показалось, будто я заметила какое-то движение, но не стала обращать на это внимания, решив, что меня просто обманывают глаза.
Ну же, Ланен, это ведь всего лишь кости, — произнесла я вслух, чтобы успокоиться.
Но, едва замолчав, я услышала приглушенный звук — подобный тем, что издает спящий, готовый вот-вот проснуться. Неужели там кто-то был?
Нет, ничего там не могло быть — ничего, кроме праха. И одного-единственного самоцвета величиной с два моих кулака, который я должна забрать и отнести Хадрешикрару.
Я вскарабкалась чуть ли не на самую вершину груды и теперь уже ясно видела, что там что-то было, — нечто большое и бледное, лежавшее неподвижно под прикрытием окружавших костей.
Первым моим побуждением было броситься вперед и завопить, чтобы прогнать это бледнокожее существо, кем бы оно ни было, заползшее сюда в поисках теплого местечка, осмелившееся осквернить останки моего любимого! Но даже во тьме наполовину расплывчатые очертания казались почему-то странно знакомыми.
Оно пошевелилось.
Солнце, должно быть, взошло выше, и в чертоге стало светлее.
Нет, этого быть не могло. Безумие какое-то. Я просто сошла с ума.
Прямо передо собой, в окружении обугленных и покрытых пеплом ребер, крошившихся у меня на глазах, я узрела человеческую фигуру. Человек был обнажен и лежал на боку, свернувшись на ложе из костей. Одну руку он положил под голову, а другая сжимала что-то возле лба. Длинные серебристые волосы мягко струились по широким плечам — бледным, точно первый снег.
В сердце у меня шепотом зазвучала песнь, необузданная, но далекая, — та самая, что сложили мы с Акором в этом самом месте. Но я не смела к ней прислушаться. Я не могла произнести ни слова, боялась даже дышать, чтобы ненароком не разрушить это последнее волшебство.
Ибо лежавший передо мной человек имел облик Акора из моей мечты — среброволосого мужчины, каким представлялся он мне в человеческом обличий.
Не дракон.
Человек.
Ноги у меня подкосились, и я опустилась на колени; сердце мое едва билось, и меня всю трясло от ужаса и изумления. Этого не могло быть. Это сумасшествие. Неужели разум мой в отчаянии сотворил этот призрак, чтобы облегчить муки моего сердца?
Настоящий ли он?
Я заставила себя заговорить.
— Акор? — выдохнула я, потянувшись к нему сквозь клеть из мертвых ребер. — Акор!
Он не шевельнулся, и я замерла. Я стояла на коленях, не в силах сдвинуться с места — дрожащая, потерянная. Но что же это тогда, если не плоть и кровь? Ходячий сон? Посланец демонов? Сумасшествие?
Он по-прежнему не двигался.
Огромным усилием воли я встала на ноги и развернулась, чтобы уйти, позвать Шикрара и Идай, чтобы они взглянули на это, но тут услышала за спиной шорох, вызванный движением, и в следующий миг чистый голос сонно произнес: «Ланен?»
Словно во сне, я развернулась — медленно, точно мне препятствовало сильное течение.
Он стоял передо мной, по-прежнему в окружении костей, пошатываясь на ногах, восхитительно живой, обладающий вновь сотворенным телом. Я лишилась дара речи, лишь пожирала его глазами.
— Ланен? Что произошло? — спросил он не совсем внятно. Я протянула к нему руки. Он попытался ступить мне навстречу, но было видно, что он не привык передвигаться на двух ногах. Он споткнулся.
Я схватила его прежде, чем он упал, и, поддерживая, помогла ему вновь обрести опору. Действовала я не раздумывая, не помня себя от изумления, когда прикасалась к нему, кожей к коже. Любовь моя, он жив, избавлен от страшных ран, цел и невредим и обращен в человека!
Когда он вновь прочно стоял, я заметила, что он пользуется только одной рукой, чтобы поддерживать себя. Я потянулась к его правой руке, чтобы посмотреть, не повреждена ли она, но тут он поднял ее, и я увидела, что он сжимает что-то в кулаке. В полной тишине он повернул кисть ладонью вверх, и пальцы его раскрылись, точно лепестки розы, чтобы явить ограненный драгоценный камень, что он сжимал все время в руке, — он сверкал в полутьме и был зеленым, подобно морю.
Самоцвет его души!
Мне нужно было заговорить. Сжимая его мягкую руку в своей, полная изумления, я могла произнести лишь одно слово. Первое и последнее — слово любви.
— Кодрешкистриакор?
— Да, Ланен? Я здесь, — глаза его так и блуждали: он смотрел то на меня, то на себя. — Если только это не вех-сон. Но нет, ты настоящая. Здесь все по-настоящему. Почему я не могу говорить? Какой у меня странный рот. Что произошло? Кем я стал? — он посмотрел на меня глазами Акора из-под длинных светлых волос — широко раскрытые от удивления, они были подобны изумрудам посреди серебристого моря. — Ланен?
Я должна была сказать ему это. То, что казалось невозможным. Но было правдой.
— Акор, ты… человек. Мужчина, один из моего народа один из гедришакримов. — И эта истина обрушилась на меня внезапным водопадом, отчего по спине у меня пробежала дрожь — точно спящего внезапно ударили по лицу, и я засмеялась от радости в этом мрачном месте, громко и заливисто. — Акор, любимый мой, мы думали, ты мертв, но ты жив! Благословение Ветров и Владычицы — ты жив, жив!
Повернувшись к выходу из пещеры, я закричала, и от восторга голос мой взлетел до небывалой высоты:
— Шикрар, Идай! Идите сюда, гляньте! Он жив, Акор жив!
Он быстро выбрался из своего ложа из костей, больше напоминавшего гроб, и мне пришло в голову, что негоже ему предстать перед своими сородичами нагишом. Поскорее сняв с себя плащ, я завернула в него Акора.
Шикрар и Идай стояли у входа, и после яркого утреннего света глаза их не могли привыкнуть к полутьме. Я встала между ними и вновь сотворенным человеком. Поначалу они не видели ничего, кроме костей Акора, темневших в неверном свете, струящемся из окна сверху. Шикрар мягко обратился ко мне, голос его был нежен и грустен:
— Ланен, возьми себя в руки. Я знаю, что это ужасно, но смерти не избежать никому из нас. Боюсь, что…
Он умолк, когда Акор, пошатываясь, вышел из тени за моей спиной. Новое его тело было безукоризненным, здоровым, стройным, а его длинные серебристые волосы ярко мерцали в свете рождающегося дня. Он протянул вперед руку с лежавшим на ней самоцветом, чтобы они как следует его рассмотрели, а затем передал его мне. С благоговением я положила его в свою поясную сумку.
Мне показалось, что он пытается мысленно воззвать к ним, ибо лицо его поначалу нахмурилось. Потом он заговорил, и с каждым словом голос его становился все чище и все более походил на человеческий, но при этом в нем слышалось лишь дальнее эхо глубокого, певучего голоса Кордешкистриакора.
— Приветствую вас, Хадрэйшикрар и Идеррисай, дорогие мои друзья, — сказал он. — Вы для меня так же желанны, как и рассвет, ведь, по совести говоря, я уже не надеялся увидеть ни его, ни вас.
Тут он рассмеялся. Это был самый изумительный звук во всем мире — чистый, радостный смех, исходящий из горла, никогда не знавшего плача.
— Давайте-ка выйдем отсюда, — сказал он весело. — А ты, Ланен, придерживай меня, чтобы я не упал.
Он протянул мне руку; я взяла ее, перекинув себе через плечо.
Шикрар и Идай стояли, пораженные, не в силах шевельнуться, лишь наблюдали, как я помогала Акору идти по коридору, и видели, как он обнаружил, что ему не нужно теперь пригибаться, чтобы выбраться из пещеры. При этом открытии глаза его засияли, и, пока мы шли, он улыбался мне, свободной рукой ощупывая свои губы, чтобы понять, что происходит с его лицом, когда он охвачен восторгом.
