Кот баюн и чудь белоглазая (СИ) - Ладейщиков Александр (читать книги регистрация .txt) 📗
Так, что там происходит?
— Поэтому я возлагаю княжескую корону… на свою голову! Храм даст вам порядок, богатство и славу.
Собрание ошеломлённо молчало. Самые умные приготовились тянуть руки вверх, показывая согласие неожиданному ходу волхвов. Палец Коттина дрожал в напряжении, прожигаемый взглядами соратников.
Вдруг что-то мелькнуло тёмной молнией. Верховный волхв захрипел, пошатнулся. Его шею пронзала тяжёлая чёрная стрела.
Возникла некоторая паника. Вокруг лежащего на полу Тридрева пронёсся вихрь людских тел, к нему склонились памы, дружинники. Коттин растолкал круг людей — волхв был ещё жив, губы, окрашенные кровью, хлынувшей изо рта, что-то шептали. Древний странник наклонился, услышал обрывки слов, раздражённо замахал рукой — тихо, мол!
— Чую, что это не ты! Зачем бы тогда… сюда тащил? — голос раненого прерывался, хрипел. — Третья сила здесь… спасай народ, древний…
Все слушали, вытянув шеи, приставив к ушам ладони — когда человек умирает, он иногда говорит высокие слова или страшные тайны.
— Коттин… у меня есть дочь… она в Чудово… у неё волшба осталась… видимо… Я хотел её призвать… но она…
Храмовые волхвы, стоящие в толпе, заговорили, начали собираться вокруг древнего странника, почуяв в нём новую опору — надо бы найти женщину-ведьму, в эти тяжёлые времена любая сверхъестественная сила на вес золота. Старый бородатый волхв, когда-то получивший золотую монетку, бросился к Коттину, что-то зашептал на ухо. Коттин оглянулся — Тридрев хрипел, закатив глаза, затем вытянулся, задрожал. Коттин всмотрелся в умирающего, прошептал Слово. Магия отсутствовала. Волшба не работала. Он напряг всю волю — ничего. Тут не только обернуться в Кота Баюна, но даже передать привет снежному великану или Бабе Яге — и, то не получится. Рука Коттина машинально пошарила за подкладкой и наткнулась на золотую проволочку Великого Полоза, внутри которого путешественники бежали от ревнивого Змея Горыныча. Коттин потёр пальцем колдовское золото — в ушах раздался слабый шум. От золота шло тепло — признак необычности. Коттин потёр ещё раз — в его глазах проскочила искра, бывший Кот осознал, что он видит вторым, колдовским зрением. О, ужас! Тридрев, умирающий возле ног, светился слабым зеленоватым светом! Коттин схватился за голову — он его прямой потомок! Что он говорил про покинувшую его дочь? Она должна обладать силой! Неужели Стина? Она говорила, как её украли норманны, она была чьей-то женой в далёкой стране, потом обучалась волшбе у словенского волхва…
Как жаль, что во время встречи он не посмотрел на неё сквозь волшебное Слово! Ведь, в те времена, когда волшба уменьшается, женщины-колдуньи становятся редкостью! У мужчин другая магия, она основана на великом Знании, на великом Делании: ал-химия — наука о веществе, ал-гебра — наука о числах. Там где мужчина-маг думает, изобретает, женщина просто берёт необходимое из иного места, иного мира — золото, или эллинский автомат для раздачи вина, или хрустальный мост. Коттин взглянул вниз — глаза волхва остекленели, его душа уже взметнулась в верхние миры…
С момента рокового выстрела прошло всего ничего — около минуты. Коттин выскочил из толпы, окружившей покойного, запрыгнул на стол, чуть было, не наступив на чьи-то руки. Вторая толпа образовалась возле дальней стены, там виднелась голова Аминты, блестел широкий меч воеводы — кого-то держали. Памы и боярские дети, стоявшие возле столов, побежали и туда и сюда — в соответствии с любопытством и личным интересом. Коттин страшно закричал и прыгнул на княжеский престол, на лету выдернув из-за плеча меч Индры. В полутьме пиршественного зала, при свете факелов, немногочисленных свечей в подсвечниках, меч светился, разбрызгивал искры — отсутствие волшебства в Мидгарде его нисколько не касалось.
Толпа повернулась, многие встали на колено, устрашившись божественного оружия. Белели чудские глаза, которыми, как боялись соседи — словене, вятичи, северцы — чудь видит не только этот мир, но и заглядывает в ближайшие — Навь и Правь. Торчали всклокоченные бороды, сияли мехом летние собольи шапки.
— Народ Великой Перми, славная чудь! — крикнул Коттин, используя последние капли исчезающего волшебства золота, для придания голосу особой силы. Толпа дёрнулась, её зацепила интонация, атмосфера вече, сказочная необычность происходящего. — Мы подошли к последней черте! — обводя толпу строгим взглядом. Стояла тишина, только дружинники — люди Чудеса и Аминты, потихоньку пробирались к стенам — окружить зал по кругу. — Династия пала, потомков древних скифских царей не осталось! Вернее, они всё ещё есть — непризнанные дети от Рогнеды. Хотите войны? Выбирайте их.
Толпа не шелохнулась, только сурово морщила лбы, скрипела зубами.
— Ещё есть я.
Словно куклы в театре, все одновременно посмотрели на белокурого бродягу, дружинника воеводы.
— Только я не имею в своих жилах крови скифских царей.
Непонимающие взгляды, шевеление голов.
— Это скифские цари имели мою кровь. Покойный Тридрев знал, и успел многим поведать, — Коттин оглядел толпу, — что я не сяду на княжеский стол. Я прихожу на время и исчезаю, когда приходит срок. И это правда. — Бывший Кот сошёл с престола, пошёл меж столов, положив волшебный меч на плечо, к воеводе с дружинниками и волхвами, плотно зажавшими какого-то старого воина. Выяснилось, что держали Чухрая, сжимающего в руке большой боевой лук.
— Ты зачем убил Главного волхва? Кто тебе велел? — спросил бывший Кот.
— Какого ещё волхва? Я никого не убивал!
— Как это не убивал? — рассердился Коттин. — А в руках у тебя что?
— В руке у меня лук, — скромно отвечал старый воин. — Дальше что?
Коттин непонимающе уставился на Чухрая, потом до него дошло — у старика была только одна рука. Древний странник кивком велел отпустить калеку, почесал затылок.
— Да, действительно, — прошептал Коттин, обходя старика, — как же это я не подумал! Что-то тут не так!
Внезапно бывший Кот увидел знакомое лицо. За стариком стоял, усыпанный мелким сеном, Стефан. Он зевал, тёр глаза, будто его только что разбудили.
— О, знакомые всё люди! Ты что же, братец, до сих пор спишь на сеновале?
— А где мне ещё спать? — огрызнулся молодой человек. — Мишна квартирует у дядьки Чухрая, вот, послала меня за ним — ужин остывает. Только она сама последнее время всё больше во дворце пропадает.
— Так, а ты не во дворце? Вы же вроде того… это…
— А что я? — обиделся Стефан. — Нет, конечно, иногда и я не на сеновале сплю, — покраснел юноша. — Только она, вот…
— Всё понятно, — подвёл итоги Коттин. — Она тобой полностью руководит, даже помыкает.
— Да, нет, может быть…
— Точно! — засмеялся Коттин. — Такой ответ довёл бы до самоубийства любого заморского книжника! И да, и нет, и неопределённость…
— Так, она же теперь… — начал, было, Стефан, но его перебил быстро повернувшийся к нему Чухрай:
— Она теперь первая подруга княгини! Всё время с ней проводит!
— Мне говорили, что она… Стоп, — вдруг остановился бывший Кот. — А не ты, ли, братец, случайно помог умереть Тридреву?
— Что ты, Коттин! — недоумённо покрутил головой Стефан. — У меня и лука-то нет!
— Действительно, — оглядел юношу древний странник. — Господа вече, все видели? У него нет лука!
Все закивали, почёсывая затылки. Выходило, что Главного волхва убили неведомые заговорщики.
Для памов сойдёт и такая трактовка событий.
Коттин сидел на лавке, прислонившись спиной к тёплой печке — во время похода его продуло, пришлось повелеть, чтоб натопили. Древний странник со своими людьми занял практически всю мужскую половину княжеских хором, пустовавшую последнее время и частично занятую прислугой. За столом сидел воевода Чудес, богатырь Аминта, несколько влиятельных памов и боярских детей. Несмотря на то, что стояла глубокая ночь, в палатах наблюдалось постоянное движение — всё время входили и выходили люди: дружинники, сельские старосты, тотемские волхвы. Факела раздражающе чадили от сквозняков, по стенам плясали тёмные тени.
