Пять имен. Часть 2 - Фрай Макс (версия книг txt) 📗
Ниже я привожу перевод заключительной части дневников Иеремии Бартоломью Стейна, копию которых мне любезно представил профессор Кхан Муханкар из Пешаварского университета.
27 мая. [30] Сегодня опять приходил Дангар Бадат. Мы, как всегда, играли с ним в шахматы и беседовали о различных религиозных верованиях. Он всегда говорит о себе как о тантристе и последователе Падма Самбхавы, но меня поражает его широкая осведомленность в различных бытующих здесь верованиях. Сегодня разговор зашел о жертве, и я попытался объяснить ему значение Христа и его жертвы. Дангар внимательно слушал меня, время от времени задавая уточняющте вопросы, а потом сказал, что христианство, без сомнения, великое учение, но идея жертвы в нем представлена недостаточно точно. Я спросил его об идее жертвы в буддизме. Он рассказал мне о боддхичите — "просветленной мысли", направленной во благо всех живых существ, а потом добавил, что и эта идея кажется ему через-чур абстрактной и расплывчатой. (Интересно, что образованные буддисты позволяют себе открыто критиковать и подвергать сомнению основные догматы своей религии, тогда как нам, христианам, даже трудно представить себе такую возможность). Несколько раздраженный его тоном, я спросил его напрямую, какая идея жертвенности его бы устроила. Сделав вид, что не замечает моего раздражения, Дангар ответил, что есть одно древнее учение, в котором идея жертвенности представлена исчерпывающе точно. Я спросил, что он имеет ввиду, но он ловко ушел от ответа, переведя разговор на другую тему.
29 мая. Я крайне заинтригован заявлением Дангара о существовании какого-то неизвестного учения, в котором идея жертвенности нашла свое полное выражение. Думаю, впрочем, что он говорил о религии бон, с которой у буддистов очень много общего. Последнее время у меня довольно много работы, но, несмотря на это, я продолжаю заниматься составлением словаря бурушаски.
10 июня. После довольно долгого отсутствия ко мне опять заходил Дангар. Как ни странно, он первым завел разговор о том самом древнем учении, где идея жертвенности, по его мнению, представлена с наибольшей силой и точностью, чем в других религиях. Относительно моих догадок о бон, он заметил, что бон в этом смысле также не является совершенным учением, и что он имел ввиду нечто совершенно другое. На мою просьбу подробнее рассказать об этом древнем учении Дангар ответил, что рассказывать особенно нечего, но он может устроить так, что я все смогу увидеть своими глазами. Я понял, что возможно буду допущен к участию в каком-то архаичном обряде. Европейцев здесь не очень жалуют и приглашают разве что только на крупные официальные праздники, так что приглашение Дангара — великая честь и знак расположения. Так я ему и сказал. На это мне было сказано, что речь идет скорее не о чести и расположении, а о выборе, который сделали высшие силы. Он сказал, что «событие» (он использовал именно слово «событие», а не обряд), которому нам предстоит стать свидетелями, предполагает участие пяти человек, из которых трое являются непосредственными участниками, а двое — наблюдателями. Он сказал, что все произойдет прямо здесь, в Пешаваре, ехать никуда не нужно, и что он зайдет за мной вечером 13 июня.
17 июня. Произошло очень много совершенно необъяснимых событий. Я действительно стал свидетелем чего-то, что не укладывается в рамки здравого смысла и научных объяснений. Но обо всем по порядку.
Вечером 13 июня ко мне зашел Дангар, и мы отправились к месту, где должен был проходить обряд. Дорогой я пытался выяснить у Дангара, что же мы собственно идем наблюдать и о каком таком учении идет речь. На все мои вопросы он отвечал однозначно: сначала, мол, я должен все увидеть, а пока и разговаривать не о чем.
Хотя я отлично знаю весь Пешавар, Дангар выбрал такую дорогу, что уже очень скоро я потерял всякие ориентиры и плохо понимал, в какую сторону мы идем. Мы очень часто поворачивали то вправо, то влево, и я перестал следить за дорогой, полностью доверившись моему проводнику. Наконец мы подошли к сложенному из камней кругу, расположенному, по-видимому, где-то на окраине Пешавара.
В разных местах Пешавара находятся несколько таких каменных кругов диаметром 20–30 метров, значение которых не вполне ясно. По одним сведениям, это — каменные скамьи (maro), которые складывают пастухи, почитающие пери; [31] по другим — часть сложного погребального сооружения. Я никогда не замечал, чтобы местное население как-то использовало эти круги во время праздников и других обрядов, и считал, что каменные круги — остаток какой-то более ранней архаичной культуры, распостраненной в районе Пешавара в древние времена.
У круга нас ждали трое человек, одетых в белые балахоны. Их лица были замотаны тряпками. Они молча проводили нас к большому камню, откуда нам предстояло наблюдать происходящее, а сами вошли в круг и расположились по периметру на равном расстоянии друг от друга. Их белые одежды выделялись на черном фоне, и я мог видеть каждое их движение.
Словно повинуясь какой-то неслышной команде, они резко выбросили свои руки вверх, и в пространстве над кругом вдруг возник огромный шар. От неожиданности и я, и Дангар резко откинулись назад, и я услышал, как Дангар сказал: "Так всегда бывает. Как ни готовься, а это всегда неожиданно, как смерть". Я хотел было что-то ему ответить, но не смог, — происходящее настолько захватило мое внимание, что я просто забыл обо всем на свете.
Шар диаметром метров в 20–25 висел над каменным кругом поддерживаемый непонятными силами. По всей его поверхности на равном растоянии друг от друга располагались круглые отверстия, из которых излучался голубоватый свет. Шар медленно вращался, и создавалось впечатления, что множество глаз наблюдают за тобой. Трое жрецов, находящихся в круге, сбросили свои балахоны и тряпки прикрывающие лица, оставшись совсем нагими. В синеватом свете, исходящем от шара, я сумел заметить, что один из жрецов — женщина. Потом я увидел, как жрецы, словно потеряв всякий вес, взлетели в воздух и, как большие птицы, стали кружиться над шаром. Вскоре их кружение прекратилось и они зависли в воздухе над шаром, образовав равнобедренный треугольник. Шар по-прежнему медленно вращался, время от времени меняя направление своего вращения. В тот момент, когда одно из отверстий на шаре совпадало с зависшей в воздухе фигуркой человека, свет, исходящий из отверстия, становился насыщенно красным. Вращение шара постепенно ускорялось, соответственно участились и вспышки красного цвета. Наконец вращение достигло такой скорости, что пятна синего и красного цвета слились в сплошные линии. Вдруг шар резко остановился, и парящие тела, как сухие листья, мягко опустились на землю. Шар стал разбухать быстро увеличиваясь в размерах, и я понял, что сейчас должно произойти что-то ужасное. Раздался негромкий сухой щелчок и тысячи молний, пронзив пространство, унеслись во все стороны света. Я потерял сознание.
Когда я пришел в себя, было уже довольно светло. Надо мной стоял Дангар. Он помог мне полняться и повел в каменный круг. Молча мы обошли круг по внутреннему периметру, и он показал мне три кучки совершенной сухой кожи, волос и костей, — все, что осталось от трех жрецов. Все также молча он проводил меня до дома, и лишь на прощание сказал, что зайдет через несколько дней, и тогда мы поговорим. Я был не в состоянии ни о чем думать и сразу же после его ухода лег спать.
Когда я проснулся, выяснилось, что я отсутствовал не одну ночь, как мне представлялось, а целых три дня. Миссия уже снарядила на мои поиски специальный отряд. Этот провал во времени, как впрочем и все то, чему я стал свидетелем, никак не укладывается в мои представления о мире. С нетерпением жду Дангара с объяснениями. Может быть, с его помощью мне удастся все расставить по своим местам.
19 июня. Наконец-то сегодня пришел Дангар. На мою голову свалилось сразу так много совершенно новой информации, что лучший способ ее организовать — представить в виде диалога. Самое главное — ничего не упустить.
