Фаворит богини (СИ) - Распопов Вячеслав Валерьевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Из какой дыры ты, юноша, выполз? Будуары, чтоб ты знал, примыкают к женским спальням, а к мужским — кабинеты…
И пока я решительно его не прервал, начал читать лекцию по названиям и назначениям помещений дворца — точно, зануда. После возвращения беседы в нужное русло, Антоний сказал, что мне неслыханно повезло, потому что накануне вечером его не пустили с дровами в кабинет из-за проходящего там военного совета. Когда же он решил подождать, и вовсе выгнали из крыла взашей. Действительно — повезло, а то бы до самого утра пришлось ждать, пока прогорят угли и остынет топка. Перед тем, как нырнуть в жерло камина, наказал истопнику, если не вернусь до утра, то чтоб нарисовал мелом или выложил дровами крест на кровле. На недоуменное:
— Да кто же его заметит?! Я показал пальцем вверх.
— Кому надо — заметят! Главное, сделай…
Подъем по скобам на десяток метров, короткая перебежка, аналогичный спуск, только максимально осторожный, и вот я затаился в камине кабинета императора, весь превратившись в слух. Звуки, услышанные мной, показались мне более чем странными. Будто сантехник-иностранец пытается скрутить протекающий кран, но у него это плохо получается, и он вполголоса материт на своем языке мастера, который его поставил. Осторожный взгляд проясняет картину — здоровенный детина в доспехе гвардейца, с кучей косичек в бороде, отламывает от бюро золотые ручки. Промахнуться дымоходом я точно не мог — значит, Роман покинул свое лежбище. Неслышно подхожу, и бью по затылку мародера. Кабан, отрубаясь, заваливается вбок, опрокидывая со страшным шумом бюро. Матерясь про себя, ныряю в зево камина, достаю арбалет. Из приоткрытой двери спальни слышится полушепотом эмоциональная матерная речь, и появляется не менее колоритная фигура подельника. Не дойдя пару метров до лежащего тела, быстро вглядывается в портьеры, и достает меч. Бряцать оружием среди ночи мне не с руки, поэтому навожу арбалет и спускаю тетиву. Болт по самый хвостовик входит в ухо мародеру, и тело с грохотом валится на пол. Вот чего, спрашивается, ковров не стелят — экономят, что ли? Перезаряжаю оружие, жду — вроде все тихо. Покидаю убежище, вяжу бессознательную тушу, поливаю рожу парня из его же фляги — вроде вода. Лицо гвардейца оживает, он делает попытку втянуть побольше воздуха, и закашливается от попавшей в дыхалку воды. Взгляд приобретает осмысленность, он быстро оглядывается. Труп товарища не вызывает особых эмоций, по рассыпанному золотишку взгляд скользит гораздо дольше. Во время осмотра помещения его лицо слегка багровеет, наверняка проверяет на прочность путы — ну-ну. И наконец, глядя на меня, ухмыляется.
— Умыл бы ты рожу, парень, а то на черта похож…
— Ты все правильно понял, служивый. Твоя жизнь мне не нужна. Ответишь честно на мои вопросы — и можешь валить на все стороны, даже золотишко сможешь прихватить, а его, я смотрю, порядком, да и доля приятеля тебе переходит.
— Спрашивай! Все как на исповеди расскажу, и даже про фрейлину Елены — Марию, — тут он хохотнул, — что от попа утаил — тебе расскажу.
— Где Роман Лакапин?
— Эта сука сбежала. — тут же ответил он, — Мы как раз с Муном — кивок головой в сторону трупа, — стояли у дверей кабинета, когда проходил совет. Посыльные летали, как угорелые, и не всегда плотно прикрывали двери. Из услышанного, могу сказать, что Роман с Иоаном и тремя тысячами наемников сейчас погрузились на галеры, и идут по Фракийскому проливу (Босфор) в Северное (Черное) море. Дальше через Халдею в Армянское царство. Еще много разговоров было про греческий огонь, и на что готов халифат, чтоб получить его тайну. Больше ничего не знаю. А мы с Муном решили, что если по-тихому избежать посадки на драмон, и вернуться сюда, то добычи хватит на всю жизнь, да еще и внукам останется.
— Ладно, живи. Меч твоего подельника поможет избавиться от пут. Прощай!
— Э… постой! Срежь веревки. Я с ними провожусь непонятно сколько! А если конкуренты?!
— Ну, значит, тебе следует поторопиться…
Пока я снимал предметы гвардейской экипировки с трупа, мародер, тюленем-калекой, активно сквернословя и помогая себе головой, добрался до «ключа» к свободе, и пыхтя, лег на меч спиной.
— Ну бывай, служивый!
Служивый только коротко дернул вспотевшим от напряжения лицом — он сосредоточен, ему не до меня. Уже нырнув в камин — чумазым, как черт, расхаживать по дворцу — только привлекать ненужное внимание, пришла в голову мысль.
— Стой! — мародер застыл, непонимающе глядя на меня, — Какая центурия сейчас охраняет центральные ворота?
— Должна была тринадцатая, но она на площади стояла, в центре… Вряд ли кто-то выжил. А кого поставили вместо них — не знаю.
В каморке Антония и с его помощью немного оттерся от сажи. Пока приводил себя в порядок, и нацепил на себя цацки гвардейца, сказал истопнику чтоб включал «сарафанное радио» дворца на полную катушку. К утру вся обслуга должна знать, что Роман сбежал и прихватил казну. После чего отправился в караулку, где располагалась бодрствующая смена (треть центурии), охраняющая центральные ворота. Предрассветную — собачью смену, возглавлял сам центурион. На мой стук двери караулки сразу распахнулись, и меня взяли в коробочку четверо стражей с обнаженными мечами.
— Спокойно, парни! Я из тринадцатой центурии, и сейчас моя вахта. — сказал я слегка пьяным голосом, — Я ждал своих ребят в казарме, но никто не пришел. Наверное, они уже здесь, а я немного опоздал…
Парни как-то разом растеряли служебное рвение, опустили мечи, а старший вздохнул, и убрав меч в ножны, положил мне руку на плечо, сказал.
— Нет больше твоей центурии, парень, вся полегла. Наша, сорок вторая, хоть и была с края, тоже лишилась шести парней. Если хочешь, я тебя провожу к нашему сотнику, везучие воины, такие, как ты, нам нужны. Думаю, договоритесь.
Сотник — крупный мужик лет тридцати с устрашающего вида лицом, украшенным широким шрамом — находился в отдельной небольшой комнате, видимо, специально отведенной для начальника караула. Когда Центурион обратил на меня внимание, оторвавшись от своих раздумий, я проторчал на пороге не меньше пяти минут.
— Мне все рассказали… Но думаю, тебя не было на августейоне (дворцовая площадь). Твою центурию сначала закидали булыжниками, потом сожгли, потом втоптали в мостовую. А ты наверно провалялся в схоларии (казарме) якобы с больным животом — я прав?
— Я был на площади. И то, что случилось, видел своими глазами… И еще я видел, что некоторые центурии рванули к воротам раньше, чем получили приказ к отступлению. Но твоя не такая — я прав?
Сотник молча встал и приблизился ко мне. На его пристальный взгляд мне было начхать, но когда он провел пальцем по моему подбородку, я моментально отбил его руку. Он как бы не обратил на это внимание, рассматривая свой палец.
— Сажа. А ведь не врешь! — наскоро протертое лицо неожиданно стало весомым аргументом, и избавило меня от дальнейших вопросов, — Предлагаю тебе стандартный контракт гвардейца — с ребятами, думаю, проблем не предвидится.
— Я согласен. А кто будет платить? — видя удивление в глазах центуриона, поспешно добавил, — То, что деньги буду получать от тебя — понятно. С кем контракт будет — с императрицей Зоей?
— Ты что, пьян?! — лицо гвардейца начало багроветь. — Ты что несешь?!
