Бойня (СИ) - Панасенко Дмитрий (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Чувствующий, как по его венам растекается ледяной огонь наркотика, Наммер с трудом сдержал циничную усмешку. Сколько «материала» он получил из «Ящерицы» за последний год? Двадцать? Тридцать? Интересно, а знает ли эта шлюшка, что как только она перестанет приносить доход, ее определят либо в теплицы, либо к нему на секционный стол? Может, стоит рассказать? Окинув оценивающим взглядом расстегивающую ему рубаху девушку, Наммер сердито нахмурился. Да что, черт возьми, с ним не так? Он пришел сюда расслабиться, а в результате только и думает, что о предстоящем завтра опыте. Подумаешь, пересадка мозга — Зэд их уже штук двадцать провел, и ничего. Ну, да, придется немного повозиться с ориентацией магистральных нейрокордов, но девяносто девять процентов работы, всё равно, сделает наноколония.
— Что-то не так, милый? — Слегка обеспокоилась девушка. — Тебе что-то не нравится… — Рука проститутки деловито скользнула ему под ремень.
— Нет… — Чувствуя, как к нему снова возвращается желание, Макс улыбнулся. — Всё в порядке, милая. Просто, задумался…
— Ты такой напряженный, милый… — Картинно надула губы девушка. — Как будто…
Внезапно раздался звук, словно столкнулись два биллиардных шара, и проститутка, закатив глаза, безвольной куклой осела на пол.
— Какого…
Неведомая сила жестко ударила Наммера под колени, верх и низ поменялись местами, и мужчина, вскрикнув, повалился на кровать.
— Что… — Удивленно моргнув, Макс с ужасом уставился на незваного гостя. Вернее, гостью.
Ученый застонал. Как ЭТО можно называть женщиной… Грубые, состоящие, казалось бы, из одних мозолей и ссадин руки. Фигура, навевающая мысли об осветительных столбах и сваях теплиц. Жилистая, густо покрытая рубцами и шрамами шея. Абсолютно лысый череп и лицо, лишенное даже намека на волосяной покров, выглядящее, будто собранная пьяным безумцем из разнокалиберных кусков сыромятной кожи и подтаявшего воска маска, резко контрастировали со всем тем, что Макс привык ассоциировать с женским полом.
— Помо…
Громадный кулак коротко, без замаха ткнул его в горло, и мужчина поперхнулся собственным криком.
— Мой сын. — Прохрипела незнакомка. — Где мой сын?
— Я не…
— Его зовут Накс. Шесть лет. Голубые глаза… На верхней губе родинка. Правое ухо…
— Я не понимаю… — простонал Наммер и поспешно отвел взгляд в сторону.
Проблема была в том, что он понимал. Черт, это было… странно, можно сказать, ненормально, что он запомнил лицо этого мальчишки. Сколько он препарировал в тот день? Троих? Четверых? Казалось, образцы давно превратились для него в конвейер, серый поток, но именно этого он запомнил. Странно, ведь этот материал оказался совершенно бесполезен и быстро отправился в утилизатор, но почему-то он запомнил именно его. Даже не того мальчишку, что обеспечит ему грандиозный прорыв в работе, а этого сверкающего глазенками, отчаянно старающегося не кричать и не стонать звереныша. И что теперь сказать этому монстру? «Да, я помню, и даже с точностью до сантиметра и грамма могу описать особенности внутренней анатомии вашего… сына?».
Зародившаяся где-то внизу живота ледяная волна осознания скрутила внутренности мужчины в тугой леденеющий комок. — Я… не… — проблеял он.
— Жаль девочку, — вздохнула с брезгливым видом осматривающая залитые кровью сапоги незнакомка. — Красивая. Была. Я немного перестаралась. Но зато… — подойдя к столику, женщина с брезгливой гримасой вытащила из вороха секс-игрушек кляп, — нам теперь точно никто не помешает…
— Я… не…
Невероятно сильная рука с легкостью перевернула ученого на спину, зубы неприятно хрустнули, а из глаз Наммера невольно хлынули слезы.
— Помолчи… Пока… — Вдавливающая его в кровать женщина потуже затянула ремень кляпа и, слегка ослабив хватку, продемонстрировала ему короткий, неприятно загнутый нож. — Меня этому папаша научил. Старый трюк. Зато потом не побрыкаешься… — Острие ножа уперлось в поясницу Макса. — Ни орать толком не сможешь, ни убежать… — Задумчиво протянула, медленно увеличивая давление на клинок, женщина. — А потом я тебе яйца отрежу…
— Я… н-э-э-э… — неразборчиво простонал Макс.
— Тихо, тихо, милый. — Усмехнулась его мучительница. — Знаешь, сколько народу мне пришлось освежевать, чтобы до тебя добраться? А теперь ты хочешь сказать, что всё было зря? — Давление усилилось, и клинок с хрустом вошел в поясницу.
Чувствуя, как мир схлопывается, сокращается до пульсирующей, агонизирующей точки, где боль, а брюки пропитываются позорной влагой, Наммер хотел было закричать, но с удивлением понял, что разучился дышать.
— Обоссался… — донесся до него стремительно удаляющийся голос женщины. — И почему вы, городские, так легко тратите воду?..
****
В отделенной от остального гаража стеллажами и ширмами душевой было душно. Наполненная парящей, несмотря на царящую дневную жару, водой огромная, литров на восемьсот ванна, а точнее, распиленная маленьким механиком напополам то ли огромная бочка, то ли небольшая цистерна, дышала волглым жаром и нестерпимо пахла дегтярным мылом. По поверхности исходящей паром воды плавали неопрятные шапки пены.
— Спасибо, что пришла, кисонька. — Буркнула уже успевшая избавиться от большей части одежды Элеум и, повернувшись к девушке боком, подняла руки. — А то у меня тут небольшие проблемы. Не поможешь? Я, похоже, обожралась. Чертовы ремни, никак не поддаются.
— Конечно, — прикусив губу, Кити приблизилась к наемнице и, засопев, принялась возиться с тугими застежками корсета. — Слушай, Ллойс… — Голос девушки дрогнул. — А зачем ты Магду обидела? Она, по-моему, не злая… Просто… устала. А Пиклс… он, конечно, противный, но всё равно, жалко…
— Не доверяю я ни ей, ни ее зассанцу. — Болезненно сморщившись, наемница покосилась на покрасневшую от усилий девушку. — Маленький поганец, может, и не сунет заточку под ребро — испугается. А вот его мамаше, по роже видать, крысиного яда в суп бросить — как два пальца… Впрочем, — наемница глубоко вздохнула. — Я об этом уже говорила.
— Они, — облегченно выдохнув, Кити с усилием распустила очередной ремень, — не выглядят, как люди, что хотят нам плохого. Они… — девушка на мгновение задумалась. — Выглядят испуганными.
— Не бойся, принцесса, зуб даю, Мотыль их оставит. — Снова поморщившись, Элеум устало покачала головой. — На мальца-то ему плевать, а вот бабенка нашему ловеласу точно понравилась. Еще бы: булками накормила, супец приготовила, в гараже убралась. Он такой чистоты, небось, со времен омеги не видел. Так что, кисонька, с сегодняшнего дня придется нам в полглаза спать… И это… Труселя больше не разбрасывай. Видала, как этот малолетний поганец на тебя пялился?
— Ллойс, ну, зачем ты так… Ох… — Выронив от неожиданности наконец-то поддавшуюся кевларо-пластиковую конструкцию, девушка, прикрыв рот ладонью, с ужасом уставилась на наемницу. — Ллойс…
Зрелище действительно было не из приятных. Правый бок наемницы вспух подушкой. На покрытом сложной вязью татуировок животе от пупка до нижних ребер расплывался огромный черно-багровый синяк. Кожа над гематомой была частично содрана, и казалось, местами отставала от мышц.
— Не паникуй, кисонька. Я в порядке. — Бросив короткий взгляд на повреждения, Элеум безразлично пожала плечами, и поочередно перекинув ноги через высокий борт импровизированной ванны, зашипев рассерженной змеей, по шею погрузилась в исходящую паром воду. — Мне и сильнее, бывало, доставалось.
— Ллойс, у тебя ребра сломаны… Тебе к врачу надо… — Испуганно пролепетала девушка. — Или хотя бы…
— Я же сказала — нормально. — В голосе наемницы послышалось с трудом скрываемое раздражение. — Я поела, так что, через пару часов пройдет. А ты, что, мыться не будешь?
— Я… — покраснев, Кити начала медленно расстегивать пуговицы платья.
— Да понимаю я, что это неправильно. — Тяжело вздохнула по-своему истолковавшая поведение девушки Элеум, — но вода здесь действительно дорогая, а на помывку её чуть ли не тонна уходит. Болт вчера ныл, что мы за время, пока у него гостили, почти два куба вылили. — На секунду погрузившись в кипяток так, что над поверхностью осталась торчать лишь поросшая огненно-рыжим волосом макушка, наемница вынырнула и, отфыркиваясь, протрясла головой. — Черт, в ухо попало.
