Повелитель Островов - Дрейк Дэвид Аллен (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Собственно, именно из-за них было принято решение высадиться на этом необитаемом островке, одном из сотни разбросанных во Внутреннем Море. Дело в том, что, поскольку «Золотой Дракон» выходил в плавание в страшной спешке, времени запастись провизией не оставалось. Именно поэтому на борту ощущалась нехватка мяса и свежих овощей — единственной пищи, которую признавали горцы. Если паек серианских матросов на три четверти состоял из овсяных лепешек и лука, дополняемых по случаю свежей рыбой (что немногим отличалось от их рациона в порту), то горцам предстояло со дня на день начать голодать. Требовалось немедленно что-то предпринять.
Еда всегда была проблемой в длительных морских путешествиях, даже если не стоял вопрос жизни и смерти. Любое торговое судно могло попасть в штиль на месяц, а то и больше. В такой ситуации корабль полз черепашьими темпами лишь благодаря каторжному труду моряков, орудовавшими веслами. Посему предусмотрительные капитаны на протяжении веков высаживали коз на маленьких необитаемых островках. Здесь же оставлялись овощи в небольшом количестве и резервуары для сбора дождевой воды. Эти неприхотливые животные, размножившись, служили пищей для морских демонов и источником свежего мяса для моряков, пожелавших развлечься охотой.
Хотя слово «развлечься», пожалуй, было неприменимо в данном случае. Кашел сомневался, что голодные горцы позаботятся хотя бы обжарить на костре первую пару пойманных коз.
Весла полагалось приладить в прорезные пазы на каждом из поручней. Справившись с этой задачей, Кашел отступил на шаг, предоставляя другим матросам связать их вместе определенным образом. Дело в том, что морские узлы представляли собой такую же культурную особенность, как и прически. Юноша знал, что серианцы по-тихому переделают его работу, как только он отвернется.
Он нагнулся, отколупал Мелли со своей ступни и снова посадил на плечо, невзирая на ее возмущенные вопли.
— Господа, — обратился он к Джену и Фразе, стоявшим на юте, — могу ли я тоже спуститься на берег?
Один из братьев — Кашел до сих пор путал их на расстоянии — прервал свою беседу с капитаном и низко поклонился.
— Конечно, мастер Кашел, — ответил он.
— Можно подумать, именно ты провел последнюю тысячу лет, изучая способы уцелеть в этой реальности, — ворчала Мелли, пока юноша, подхватив посох, шагал на нос судна.
— Вполне вероятно, здесь водятся крысы, — рассудил он игнорируя жалобы феи. — И уж наверняка рыщут горцы. Не желаю, чтобы с тобой приключилась беда, пока я в ответе за тебя.
Матросы один за другим попрыгали за борт и зашлепали на берег. Они строили себе из низкого кустарника шалаши и разводили костры, чтоб поджарить свои овсяные лепешки. Однако, в отличие от Мелли и горцев, возможность снова оказаться на твердой земле не вызвала у них бурной радости. Серианцы — и это в равной степени относилось как к простым морякам, так и к братьям Джену и Фразе — представляли собой самодостаточные структуры. По большому счету им было безразлично, находиться в ограниченном пространстве торгового судна или же на территории торгового представительства.
Четверо матросов брели по берегу, согнувшись под тяжестью железного главного якоря; остальные потихоньку травили трос за ними. Установили они его в сорока футах от кромки прибоя — это должно было предохранить «Золотой Дракон» от ночного дрейфа. Остальные спускали с кормы становой якорь, чтобы волны или сильный ветер не загнали корабль слишком далеко на берег и не помешали отплыть завтра с утренним приливом.
Джен и Фраза не ждали никаких неприятностей от этой высадки на берег, но в памяти Кашела еще жил тот аномальный шторм, который прошелся над их родной Баркой и принес к их берегам королевскую трирему. Так или иначе, его мнения не спрашивали. Да и горцам требовалось свежее мясо — тут спорить не приходилось.
Мелли сидела на его плече, скрестив ноги и старательно отворачиваясь от Кашела, она сердито сопела.
— Здесь нет никаких крыс, — заявила фея. — Я бы учуяла их. И горцев можно не бояться — они считают меня чем-то вроде твоего питомца.
Она обернулась и показала Кашелу язык.
— Думаю, ты и сам все это понимаешь, — добавила она. Стоя на палубе, юноша ткнул посохом в почву: верхний слой в несколько дюймов составлял нанесенный приливом песок, но под ним обнаруживался твердый слежавшийся известняк. Поэтому Кашел не стал прыгать на берег, как горцы и матросы, а степенно сошел, придерживаясь за поручни и помогая себе посохом. Человек его комплекции и силы быстро отучается от порывистости. Да к тому же Кашел по натуре не был торопыгой. Вообще-то, ему казалось, что на борту он чувствовал себя достаточно комфортно. Поэтому он даже удивился, почувствовав прилив радости при виде зеленеющих кустов. Пусть даже это был всего-навсего мелкий, с горькими листьями тамариск. Юноша прикинул, как же козы умудряются выживать на таком корме и каково на вкус их мясо — не горчит ли? Впрочем, надо думать, горцы не очень разборчивы в еде…
Как только Кашел вышел на сухую землю, Мелли соскочила плеча и вскарабкалась на первый же попавшийся куст. Она сорвала один из мелких розовых цветов и заткнула его за ухо, на ее изящной головке он выглядел как садовая роза.
— Ох, — воскликнула фея, вновь соскакивая на землю, — до чего же хорошо!
Вверх по склону поднималась неглубокая лощинка — скорее всего, результат постоянно дующих ветров. Очевидно, во время шторма по ней сбегают, весело журча, ручьи. Разбросанные кусты стояли на своеобразных пьедесталах из песка, скрепленного их корнями, а между этими миниатюрными плато змеились выветренные дорожки.
Кашел задержался у входа в лощинку, желая проверить землю на наличие следов коз или, что важнее, крыс. Мелли, конечно, могла говорить что угодно, но он-то…
Юноша поднял глаза как раз вовремя, чтоб заметить, как фея скрылась в овражке — она неслась вприпрыжку, время от времени прокручивая «колесо». Ее смех серебряным колокольчиком прокатился по склону и тоже затих.
— Мелли! — закричал Кашел. Подняв свой посох вертикально, чтоб не путаться в кустарнике, он перешел на бег. Юноша надеялся, что вот сейчас он минует изгиб лощинки и увидит фею: озорная физиономия с высунутым языком.
Изгиб остался позади — Мелли там не было! Зато, к своему немалому удивлению, на расчищенной площадке Кашел увидел хижину из окаменелых костей. Перед ней горел костер из ветвей тамариска, подле него сидел на корточках старик в одной набедренной повязке. Он разогревал какую-то темную жидкость в выщербленном керамическом горшке.
— О! — Кашелу едва удалось затормозить на бегу. Вот это сюрприз! Он не ожидал встретить здесь даже коз… А уж человек рядом с устроенным, пусть и примитивным, жилищем — это уж слишком!
— Добрый день, господин, — поздоровался старик, поспешно подымаясь на ноги. — Очень приятно видеть вас! Очень! Не хотите ли чаю?
— Я… — начал Кашел и запнулся. Прежде всего он опустил посох, чтоб не создавалось впечатление, будто он готов огреть кого-нибудь своей дубиной. — Э-э, нет, благодарю вас. Видите ли, я ищу…
Тут он умок, сообразив, что старик мог видеть горцев, но не его подружку, которая была невидимой для людей.
— …одного друга, — запинаясь, закончил он фразу. Он шагнул к тому месту, где хижина притулилась к стене оврага, там оставалась щель, слишком узкая для человека, но достаточно просторная, чтоб проскользнула фея.
— Маленькую рыжеволосую девушку? — спросил старик. Двумя пальцами он показал примерный рост Мелли. — А как же… Она пробегала мимо. Я еще понадеялся, что она остановится побеседовать, но красотка скрылась вон в тех кустах.
Он указал куда-то в сторону. Склон оврага с вросшими в него корнями был фута четыре в высоту, дальше футов на восемь-десять возвышались заросли тамариска. Кашел, нахмурившись, разглядывал эту чащу.
— Не беспокойтесь, добрый господин. Я уверен, девушка рано или поздно вернется, — пытался его успокоить старик. — Почему бы вам не подождать ее здесь? Мы могли бы выпить чаю и потолковать.
