Призрачный престол (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
– Порча, – чужим, незнакомым голосом произнес Колдер, будто кто-то иной, всезнающий и древний, разговаривал его устами. – Порча из-за пределов мира, из кипящего котла Бездны, призванная сюда в день, когда мой отец сломал королевский клинок. Это она истощала стены нашего мира, не давая завесе, отделяющей нас от страны мертвецов, снова срастись, восстанавливаясь. Это она иссушает поля и заставляет мельчать реки, выпивая жизнь из людей. Это она точит фундаменты земли, желая их расшатать. Вот наш враг – а вовсе не чародеи и короли. Наверно, это она сожрала моего дядю Дунстана, сделав его безумцем.
Тьма смеялась, вторя его голосу. В ней, отчетливо видел Гледерик, проступали лица, знакомые и незнакомцы сразу. Тьма обрисовывала очертания фигур, придавая им форму и жизнь. Высокий бледный мужчина в короне и пышных монарших одеждах, с длинными волосами, посеребренными сединой. Анвин, измученная, в изношенной одежде, с помертвевшим серым лицом. Гарет Крейтон, измученный, сломленный, с выражением бесконечного отчаяния во взгляде. Некромант Айдан Бирн, прямо и спокойный, с бесстрастным утратившим волю лицом. Молодая девушка рядом с ним, фигурой и осанкой напоминающая леди Элену, но с простым человечьим лицом. Лорд-канцлер Маддок позади них. Трев Кинриг. Генерал Мейсон. Кто-то еще, незнакомый. Они стояли и смотрели, и все держали в руках клинки. Тьма хохотала, сжимая умерших в своих лапах.
– Делаешь заложниками мертвецов? – прорычал Колдер. – Нечестно играешь, тварь!
Гледерик заиграл все быстрее, его пальцы плясали на флейте, двигаясь в безостановочном ритме – прежде спокойная мелодия обретала бурливость водоворота, ярость лестного пожара, грохот шторма. Пламя, объявшее меч королей Регеда, сделалось нестерпимым – ярче, чем его собственная магия, недавно убившая Айдана Бирна, и даже ярче, наверно, чем рождающаяся в пустотах пространства звезда. Гледерик смотрел в упор, не понимая, каким чудом не слепнут глазами, в то время как обронивший шпагу Грегор Холпин и его лакеи, зажмурившись, прижимали ладони к лицу.
Остин Колдер высоко поднял меч регедских королей, сиявший сейчас белым факелом. Тьма вставала напротив него стеной, протягивая к нему длинные тонкие руки, и все ее пленники, уподобившись марионеткой, дергаемым кукловодом, сделали шаг вперед, выставив перед собой клинки и окружая Гледерика, Грегора Холпина и Колдера. Гледерик продолжал играть, чувствуя, как неведомая ему сила, приходящая откуда-то из неведомого далека, наполняет собой все его существо, изливается в флейту, превращаясь в древко бесплотного незримого копья, нацеленного прямо в бесформенное лицо тьмы. Туда же смотрело и острие Тейна, выставленного Колдером перед собой, а до призванных иномирной тварью мертвецов оставалось всего несколько шагов, и они приближались, готовые начать схватку.
«Иного шанса не будет, – сообразил Гледерик. – Бьем сейчас, а иначе нас просто сомнут. С таким количеством врагов нам не справиться, и никакие магические штучки здесь не помогут. Сила, противостоящая нам, сама состоит из магии, целиком и полностью, и дешевыми фокусами ее не проймешь».
Видимо, Колдер решил точно также – потому что ударили они одновременно. Дэрри острием невидимого копья, созданного им при помощи призываемой флейтой Клэг энергии, Остин – хорошенько размахнувшись фамильным клинком. Свет, засиявший особенно яростно, и тьма, плотно, как никогда, встретились, переплелись воедино, сливаясь будто в любовном акте, смешиваясь в безудержной круговерти. На краткий миг они, извивающиеся подобно змеям, застыли в неустойчивом равновесии – а затем тьма вспыхнула, наполнившись пожирающим ее пламенем, и разлетелась во все стороны гаснущими осколками. Свет объял и фигуры поднятых ей мертвецов, на несколько минут загоревшихся ярко, уподобившись факелам в ночи – а после потухшим и пропавшим.
Обычные факелы, развешанные по стенам, снова горели, как будто ничто и не пытались их погасить. Распахнулась, будто от сквозняка, закрывшая ранее дверь, и свежим воздухом потянуло из коридора. Сокровищница стала такой же, какой и была перед началом ритуала – и вместе с тем сделалась неуловимо другой. Гледерик, потрясенно оглядывавшийся по сторонам, не сразу сообразил, в чем дело. Лишь минуту спустя он понял, что с самого своего прибытия в этот мир тот казался ему серым, поблекшим, словно бы не совсем настоящим. Хотелось бы списать на позднюю осень, да нет – либо его глаза помутились, либо из окружавшего бытия изъяли половину причитавшихся красок, обесцветив его. Теперь же они возвратились в полном объеме – блистали рубины и аметисты, украшавшие сундуки, горело в тех из них, что стояли раскрытыми, золото, наливалось молочным блеском серебро, кармином багровел толстый пушистый ковер под ногами. Мир снова дышал полной грудью и выглядел обновленным – а может, пришла наполненная скепсисом мысль, так просто кажется на контрасте с недавно заполнявшим сокровищницу мраком.
Остин Колдер стоял, уронив меч острием вниз, и выглядел полностью обессилевшим. Слуги, приведенные сюда еще канцлером Маддоком, отнимали руки от лиц, осторожно поднимали оружие, хотя сражаться им было уже, казалось, не с кем. Королевский казначей, с ошалелым лицом, тоже подобрал с пола шпагу и сделал прерывистый вздох. Постепенно потрясенное выражение покидало взгляд Холпина, сменившись сосредоточенностью.
– Насколько понимаю, – медленно проговорил он, – вы справились, господа.
– Почему… – выговорил, отнимая от губ Клэг и опуская ее, Гледерик, – почему, в таком случае, я жив? – Его захватило острое чувство неправильности происходящего, посетил страх, будто они в чем-то все же ошиблись, не довели положенного до конца. Разве не полагалось ему уйти туда же, куда отправились Бирн и Элена, Гарет и Анвин? Разве не следовало ему сгинуть заодно с тьмой? – Если мы успешно проделали все полагавшееся, почему я еще тут?
Между бровей лорда-казначея пролегла тонкая морщина:
– Об этом, – сообщил он после короткого размышления, – станут размышлять уцелевшие чародеи, когда я созову их посовещаться. Возможно, некромант ошибся, считая, что покойник, проводивший ритуал, должен непременно исчезнуть… а возможно, это просто случайность, или сила, исходившая от этой флейты, каким-то образом напитала вас жизнью, отделив от остальных мертвецов. Велика ли разница? Вы попытались, а если попытка оказалась не совсем успешной, королевские реликвии все равно восстановлены. Если остальные мертвецы вернутся или мор не прекратится, всегда можно провести ритуал заново… правда, немного с другим составом участников, – на этих словах Холпин внезапно рванулся вперед, делая длинный выпад.
Острие его шпаги блеснуло, входя Колдеру, не ожидавшему атаки и только начавшему оборачиваться, прямо в бок и исторгая из раны кровь. Гледерик выругался, отбрасывая флейту Клэг куда-то в угол и выхватывая собственный меч, а Колдер, раненый, отшатнулся. Холпин высвободил обагренную шпагу, ловко вытащил из-за голенища сапога кинжал. Капитан Колдер, так и не успевший еще примерить дедовскую корону, схватился левой рукой за раненый бок, сделал выпад Тейном. Холпин рубанул ему навстречу кинжалом, принял выпад королевского меча на закрытую рукоять.
– Убить капитана Брейсвера! – закричал Холпин слугам. – Да поживее! Его господин Кинриг предал и убил вашего господина Маддока, а сам Колдер не оставит вас в живых, как свидетелей! – его слова подействовали, и лакеи, держа перед собой оружие, двинулись Гледерику наперерез.
Уже вступая в схватку, Гледерик понял – сверхъестественная скорость и сила, выручавшие его в предыдущих схватках, бесследно исчезли. Меч, до того практически невесомый, обрел привычную тяжесть, вдобавок накатила усталость, как если бы Дэрри неделю без отдыха разгружал телеги с зерном, а не спал нормально и вовсе больше, чем два столетия. Он все еще двигался как проворный и опытный боец – но вовсе не как всесильный воин, который привык уже себя ощущать. Ближайший из дворцовых слуг, дюжий детина, на плечах которого едва не трескалась лакейская ливрея, взмахнул двуручным топором, явив сноровку, скорее приставшую отставному солдату. Дэрри вовремя отступил, уклоняясь.
