Возрождение - Берг Кэрол (читаем книги .txt) 📗
Он разрастался в своем гневе, его присутствие казалось мне огромным, как гора. Я был готов выпустить крылья и улететь, если он взорвется, но прошел миг, Ниель снова повернулся к двери и был уже нормального размера.
— Я не пошлю тебя ни к этому принцу, ни к рекконарре, который летает с тобой. К кому-нибудь другому. К незнакомцу.
— Но это должен быть кто-то из сторонников Александра. — Не шути со мной, старик.
— Помни, что ты все еще уязвим. Я не хочу твоей гибели.
— Я вернусь. — Прекрасно осознавая свою уязвимость с любой стороны сна, я поднялся по ступеням и еще раз вступил в игру.
ГЛАВА 42
Пустыня была усеяна телами… ужин стервятников… Птицы смотрели на меня с негодованием — я помешал их пиру. Искалеченные тела, скованные друг с другом цепями, лежали лицами вниз, все, кроме нескольких обнаженных мальчиков… Они развернуты лицом вверх, и прекрасно видно, что птицы успели сотворить своими острыми клювами… сейчас дети были уже мертвы, но сердце все равно сжималось при виде того, что с ними успели сделать не стервятники. Поздно… слишком поздно…
— Это тот, кто тебе нужен?
— Да. — Мы коснулись множества снов, пугающих, неясных, иногда совершенно не связанных с грядущими событиями, но вот этот… Без всякого сомнения, спящий видел караван рабов в Андассаре, и теперь его воображение рисовало возможные последствия набега на Сиру.
— И ты выбрал этот путь добровольно?
— Да, да. Давай покончим с этим.
— Да будет так.
Я бреду между телами, теперь они сложены друг на друга… колени согнуты… все мертвы.
— В этот раз мы их спасем, — сказал я. — В этот раз… — Над моей головой, заслонив солнце, заклубилась тьма… удушающая вонь… и так темно… все ниже, все ближе к земле, и повсюду снова рабы, еще больше… все мертвы… Кто-то ударяет по цепям, ругаясь при каждом ударе, разбивающем железные браслеты, собирает железо в кучу, чтобы потом отправить в огонь горна.
— Эй! — позвал я.
Человек развернулся и поднял топор. Слезы заливали его лицо оставляя на щеках светлые дорожки. Его лицо было незнакомо, но, в конце концов, кто же снится себе со своим лицом? Я перехватил его опускающуюся руку, интересно, что произойдет, если он убьет меня во сне?
— Я пришел, чтобы помочь. Просыпайся. — Он посмотрел на меня озадаченно и прикоснулся к моей протянутой руке…
Ужасное пекло. Я заморгал, стараясь прийти в себя после перемещения и стараясь не двигаться, пока я не пойму, что меня окружает. Скорее всего пустыня. Красноватая скала передо мной дышала жаром, мое тело отбрасывало длинную тень слева, значит, солнце идет на закат или на восход, но оно все равно пекло немилосердно. Слева от меня на некотором расстоянии возвышались еще горы, отвесные красные утесы, их поверхность была волнистой, как поверхность дюн. Желтоватый свет, заливающий утесы, подсказал мне, что день идет на убыль. Я осторожно поворачивал голову, не поднимая ее, пока не увидел, что творится справа от меня.
Мне в шею упирался острый металл, руку, рефлекторно потянувшуюся к перевязи на поясе, прижимал тяжелый башмак.
— Кто ты? — Нервный высокий голос был мне незнаком.
— Друг. Могу я сесть и поговорить нормально, пока ты не переломал мне пальцы?
— Медленно. Оставайся на земле. Положи руки на голову. — В тембре его голоса не было ничего знакомого. Послушно положив ладони на затылок, я сел и повернулся к нему лицом. Да, незнакомец. Я первый раз видел этого человека с раскрашенным черно-белым лицом. Наверное, он просто слышал истории о нападении на караван рабов. Его темная борода, украшенная бусинами, выдавала в нем сузейнийца, его мутные от сна глаза смотрели на меня, узнавая.
— Я друг Блеза, только что приехал, — пояснил я. — Ты, наверно, видел меня в Таине-Кеддаре, или… Не встречались ли мы три дня назад в Таине-Хорете? Я был с Аведди. -
Он мог быть одним из слуг сузейнийского короля. Или одним из сыновей короля, провожавших нас в главную палатку… Да, наверное, так, уж очень гордая у него выправка.
Человек отодвинул от моей шеи меч, но не стал убирать его в ножны. Он держал меч умело, но волнение в его голосе и напряженные движения говорили о том, что он не бывал в настоящих битвах.
— Как ты сюда попал? — Он нервно оглядел тропинку, которая, похоже, была единственным путем вниз с красной скалы, на которой мы находились. — Почему никто не дал мне знать, что ты поднимаешься?
Со скалы местность прекрасно просматривалась, я понял, что этого человека послали сюда, чтобы наблюдать. Далеко внизу, прямо из скалы, вырастала крепость.
— Скорее всего их разморило от жары, — предположил я. — А может, они заметили, что я без оружия и, судя по всему, не собираюсь сбрасывать тебя со скалы. — Кивком головы я указал на крепость. — Лучше бы ты пригнулся и не выставлял оружие на солнце, иначе сюда заявится кто-нибудь менее дружелюбный, чем я.
Подозреваю, что он покраснел под боевой раскраской, опускаясь на землю. Не сводя с меня подозрительного взгляда, он издал приглушенный крик горлицы. Только когда мы услышали снизу ответный крик, он немного расслабился, убрал меч в ножны и улегся на живот, чтобы продолжать наблюдение.
— Я пришел от имени Аведди осмотреть все еще раз, — продолжал я. — Убедиться, что воины готовы. Ты что-нибудь заметил?
— Ничего. Еще задолго до рассвета все утихло. — Можно было подумать, что это его заслуга.
Но он был прав. Крепость не подавала признаков тревоги. Вообще признаков жизни. Даже тех, которые естественны для любого форта.
— Ты не видел слуг? Пастухов? Охотников? — Перед крепостью располагалось сухое ущелье с высокими отвесными стенами. Внутри крепости, должно быть, хороший запас воды, ведь она примыкает к горам, откуда наверняка стекают ручьи, а вот все остальное им должны привозить караваны. И если здесь, как говорил Александр, обитает сто пятьдесят человек, тогда у них должно быть хотя бы небольшое стадо: молочные козы, овцы или свиньи. Такое стадо можно пасти за скалой, куда стекают ручьи и где растет трава. Значит, раз в день кто-то должен приносить молоко или убитую на охоте дичь. — Странно, что никто не доставляет провизию такому большому гарнизону.
Молодой сузейниец негодующе засопел. Наверное, в моем замечании ему послышался укор лично ему.
— Да, господин, но я-то тут причем? Аведди сказал, что здесь живут сто пятьдесят человек, я уважаю его, хотя, если бы не он, я не поверил бы, что столько людей могут вести себя так тихо. Но они не знают, что мы здесь, и Аведди прикончит их своей могучей рукой, как только они посмеют высунуть нос из крепости.
Я постарался не улыбнуться, он заметил это, и его уязвленная гордость оскорбилась еще больше. Густые брови сошлись на переносице.
— Мне очень стыдно, господин, Госсопар, должно быть, наказал меня, наслав этот ужасный сон. Прошлой ночью добрый Адмет сказал, что мой друг Якор сменит меня на закате, чтобы я мог ехать на битву вместе с Аведди, представлять собой весь сузейнийский народ. Вы ведь не пришли сообщить мне, что я не еду? Я всю свою жизнь жду случая участвовать в битве. Якор отличный парень, он протрубит в рог, если дерзийцы выедут из крепости.
Его желание ринуться в битву было таким заразительным, что у меня сжались кулаки. «Ты оказываешься… привязанным к тому, кто ведет тебя через сон», — сказал Ниель. Я вздохнул и улыбнулся взволнованному юноше.
— Ты пойдешь со мной, и тебе не нужно ждать до заката. Как тебя зовут?
— Феид Марзуф Сабон Суза, господин. Я буду выполнять все, что угодно. Все… — Суза, название старинных земель к востоку от Азахстана. Только завоеватели именовали их Сузейном, маленькой Сузой, это стало первым в длинной цепи унижений.
— Я Сейонн. Ты должен доверять своим ощущениям, Феид. Аведди полагается на тебя, на твои умения. Он ждет, что ты подтвердишь или опровергнешь его сведения. Если бы все, что Аведди хотел услышать, были его собственные слова, он не отправил бы тебя на этот пост. А теперь ступай приведи сюда Якора с его рогом.
