Ведьмаки и колдовки - Демина Карина (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Тихо сиди, — велели ему и по голове чем-то тюкнули, но не так, чтобы Грель вовсе чувств лишился.
— Я… я буду жаловаться! — Но на всякий случай угрозу свою Грель произнес шепотом, поелику подозревал, что жаловаться на кого бы то ни было сможет не скоро.
— Будешь, — заверили его. — Всенепременно будешь… а пока сиди.
Просьбу подкрепили пинком, который Грель снес терпеливо, дав себе зарок, что, ежели выберется из этой передряги живым, в ноги дражайшему тестю упадет, чтобы нашел этих вот…
…и Лизаньку попросит…
…нет, просить не станет, поелику Лизанька не посочувствует, быть может, посмеется, скажет, что, будь Грель настоящим мужчиной, он бы…
Экипаж катился.
Мешок на голове прилип к волосам, и дышать в нем стало затруднительно, но Грель дышал, морщился от нехорошего затхлого запаху, думая о том, что хранили в оном мешке, наверняка лежалые солдатские портянки…
Экипаж подпрыгивал.
И Грель подпрыгивал, мелко трясясь и уговаривая себя, что ежели бы желали его убить, то убили бы… а скачут колеса по старой мостовой, и значится, съехала черная карета с центральной улицы… куда движется? Уж не к старому ли городу?
Почти угадал.
К старому городу и старому же кладбищу, каковое отгородилось от темных особняков высоким забором. Забор белили, силясь придать скорбному месту вид приличественный, но дожди побелку смывали, и слезала она неравномерно. На ограде то тут, то там проступали темные пятна, будто проплешины. Восточная стена и вовсе растрескалась, начала осыпаться, а с южной под камнем, норовя приподнять его, проползли черные корни тополей.
Местные жители к кладбищу привыкли, но все одно предпочитали обходить его стороной. Тем же, кому не повезло жить рядом, старательно не замечали некоего беспокойства, тем паче что штатные ведьмаки, являвшиеся на кладбище по расписанию, уверяли, будто бы для волнения причин нет.
Кладбище.
Старое.
С характером… и кладбищенский сторож ему под стать.
Он жил здесь же, в покосившемся домишке, который по самые окна ушел в землю, а окна эти были плотно прикрыты ставнями. На древней черепице поселился мох, и черная желтоглазая коза, пасшаяся у забора, то и дело на оную крышу забиралась и орала дурным голосом…
При виде экипажа коза смолкла и повернула к нему узкую, какую-то кривую морду.
— Бэ, — сказала она и, задрав хвост, вывалила на крышу сухенькие шарики помета, которые тотчас во мху исчезли.
— Сама ты «бэ», — ответил козе человек в черном костюме. — Дядька Стас!
— Не ори. — Сторож выполз из домика и широко зевнул. Ежели бы кто из местных оказался рядом, он бы всенепременнейше отметил длинные, хоть бы и слегка сточенные клыки дядьки Стаса, а заодно уж глаза его неестественного для людей красного колеру…
…отметил и промолчал.
Все ж дядька Стас кладбище берег столько, сколько оно существовало, а что был притом немного странен, так ведь то была странность безобидная, привычная даже.
— Явились. — Дядька Стас к ограде ковылял, опираясь на кривую трость, более похожую на дубинку. — Значит, не передумали…
— Конечно нет… надеюсь, все готово?
В воздухе кувыркнулся злотень, который дядька Стас сцапал с нехарактерным для престарелых лет проворством. Прикусив монету, сунул ее за щеку, а щеку облизал длинным темным языком.
— Готово, готово… заносите покойного.
— Я живой! — взвизгнул было Грель, которого подхватили под руки и за ноги, предварительно стукнув по голове с присказкой:
— Смирно сиди.
— Я живой!
— Это пока, — меланхолично ответил дядька Стас, ковыляя рядом. И коза его с крыши спрыгнула, сунулась было под руку. Черные ноздри раздулись, а кривая морда пошла морщинами, будто бы слезть норовила.
— Брысь. — Дядька Стас козу оттолкнул, а заодно по загривку плешивому хлопнул, велевши: — Веди себя прилично…
— Тебя это тоже касается, — сказали Грелю, кидая его на землю.
Земля пахла кладбищем и была жирной, мягкой.
Из нее торчали тонкие волоски травы, которая здесь тоже была особенной, острой и жесткой, точно и не трава — иглы…
— Вы не имеете права! — чуть громче воскликнул Грель. И коза, которая вовсе не желала уходить, но лишь обошла компанию с другой стороны, покосившись на дядьку Стаса желтым и отнюдь не козьим глазом, важно ответствовала:
— Бэ-э!
— Слышал? — Греля пнули, а затем сдернули мешок, позволяя глотнуть свежего терпкого воздуха, который пропитался ароматами покойницкой.
Сумрачно.
Луна половинчатая, белесая. Тополя высокие шумят, кланяются; могильные камни проступают сквозь сумрак, будто бы светятся даже.
А глаза козы просто светятся.
И отражаются в них что луна, что Грель.
— Бэ! — Коза затрясла головой и оскалилась, демонстрируя ровные треугольные зубы, каковыми, верно, траву драть было не слишком-то удобно. — Бу-э-э…
Грель задрожал.
— Отпустите! — взмолился он, поднимаясь на четвереньки. И пополз к похитителям, которые держались в тени старого склепа. Двери оного были гостеприимно распахнуты, и тянуло из них могильным холодом и мертвечиной. — Я не виноват!
— В чем? — поинтересовался тот из похитителей, который был повыше. Следовало сказать, что были они весьма похожи друг на друга, во многом благодаря одинаковым черным одеждам.
— Ни в чем!
Черные платки повязаны поверх волос.
И лица скрывают.
И опознать их не выйдет, хотя…
— Совсем ни в чем? — недоверчиво поинтересовался второй.
— Совсем!
— Так не бывает! — Первый вытащил из-за пазухи газетенку. — Хочешь сказать, что не твоих рук дело?
Газетенку Грель узнал, хоть и было на кладбище темно.
Из-за статейки, значит…
…не убьют…
…но что сделают?
…ненаследный князь ныне, говорят, у королевича в большом фаворе…
…и тесть дражайший старшего актора любит что сына родного… и, значится, за обиды Грелевы не посчитается… предупреждал ведь…
— Я, — Грель поднялся с колен и отряхнул жирную землю, — я лишь исполнил свой гражданский долг!
— Ты глянь, осмелел-то как! — восхитился дядька Стас, присевши на ступеньки склепа.
Жизнь его была длинна, скучна, а потому развлечения навроде нынешнего он весьма ценил. И коза, севшая на тощий зад, кивнула, тихо сказав:
— Мэ…
— Я не имел права молчать о… о таком!
— Неужели?
— Да! — Грель встал и попытался оправить изрядно пострадавший во время похищения костюм. — Общество имеет право знать, что творится за дверями старых домов! Нам издревле внушают, будто шляхта имеет больше прав, меж тем как королевство держится на плечах простых людей…
— Крамольно вещает. — Дядька Стас приобнял козу, которая вильнула хвостом.
— Если бы не я, никто не узнал бы, что под обличьем княжича скрывается опаснейшая тварь…
— Молодец! — Второй похититель похлопал Греля по плечу и так, что тот едва-едва на ногах удержался. — Значит, долг свой исполнял?
— Да.
— Тогда, дорогой мой, — рука легла на шею и шею сдавила, — что ж промолчал об остальном?
— О… о чем?
— Верно… о чем? Ни о чем… совершенно ни о чем… и разговаривать нам тут с ним не о чем. Мы ведь не за разговорами явились…
Рука на шее была подобна клещам. Грель дергался, пытаясь вывернуться, но у него не выходило. И он затих, внутренне смирившись с тем, что будут бить.
— Видишь ли… сознательный гражданин, — первый похититель подхватил Греля под ручки, не позволяя сомлеть, — там…
Он указал пальцем на низкое небо и саму луну…
— …полагают, что будто бы ты у нас… слишком сознательный, понимаешь?
— Нет.
— Сегодня ты решил, что людям надобно о княжиче Вевельском рассказать, а завтра, глядишь, и еще чего припомнишь… скажем… про демона… или про некий павильон… а это, я тебе скажу, дело государственное…
Он говорил тихо, ласково даже, но от этого голоса у Греля поджилки тряслись.
— Я… я буду молчать.
— Конечно, будешь, я бы сказал, что гарантированно будешь… для того мы сюда и приехали. — Он широким жестом обвел кладбище.
