Осколки (Трилогия) - Иванова Вероника Евгеньевна (книга регистрации .txt) 📗
Голос младшего дознавателя прямо-таки сочится патокой, от которой меня лично подташнивает уже битых полтора часа.
Могу понять удовольствие, с которым скромный служака заполучил в свои усердные руки мою персону. Могу. Но одобрить? Ни за что! Попадись ты мне «по долгу службы», сопляк, я из тебя рагу сделаю. Для тех, кто с последними зубами распрощался. То бишь, порублю. Мелко-мелко. В фарш.
Улыбаюсь, и сообщаю допрошающему не менее сладким тоном:
— Неудобно, милейший, без штанов по чужим балконам на рассвете скакать.
Офицер краснеет, потом бледнеет и начинает каменеть лицом. Напросился? Терпи теперь, дорогуша! Хоть ты и при исполнении, а я, даже будучи на отдыхе, могу кое-что себе позволить. Например, высказать свое неудовольствие тем способом, который сочту приемлемым. Для себя, разумеется.
Приятно все обо всех знать. Ну, хоть иногда. А в данном случае… Нет, я не подглядывал, упаси меня Всеблагая Мать! Еще чего не хватало! Впрочем, зрелище, наверняка, было захватывающим. Любопытно, с кем у него интрижка? Бьюсь об заклад, с женушкой одного из старших офицеров. А то и самого амитера [38]. Супруга которого вовсе уже не молоденькая особа, что придает ситуации еще большую пикантность… Влип ты, парень. Не надо было меня злить. Потому что, когда я злюсь, я… Не задумываясь обращаюсь к своему тайному оружию. Не слишком честно, согласен. А честно было заставлять меня раз за разом отвечать на одни и те же вопросы? Ну, не хотел писать сам, и что? Пачкать пальцы чернилами и снова натирать любимую мозоль? Не сегодня. Сегодня я отдыхаю. В том числе, и за чужой счет.
Пользуясь паузой, потребовавшейся дознавателю для приведения в порядок мыслей и чувств, ерзаю пятой точкой по подоконнику, на котором пристроился с момента своего появления в кабинете. Жестко и скользко, но на предложенный стул садиться не хочу: если он даже выглядит неудобным, нет особого смысла подтверждать теоретическую выкладку практикой. Да и ножки, как мне кажется, разновысокие. К тому же, из окна открывается вид куда более привлекательный, чем унылый кабинет на втором этаже здания, отданного в полное распоряжение посту Городской стражи. Из окна я вижу порт.
Именно порт, а не море. Что интересного в море? Бездумная стихия, пожирающая жадной пастью корабли и незадачливых моряков. Красивая, не спорю. Особенно в своей штормовой жути. Да и в штиль неплохо выглядит, но… Куда больше мне нравится смотреть на причалы, кипящие жизнью днем и чутко дремлющие в часы ночной вахты. Сотни людей, занимающихся Делом. Да, с большой буквы «Ды». Не знаю, почему, но с раннего детства я благоговею перед теми, кто умеет что-то делать и, главное, делает. Наверное, потому что сам — лентяй. Мало того, что прирожденный, так еще и тщательно лелеющий сие качество своей натуры. Ох и попадало мне за лень от матушки! А рука у нее тяжелая: в свое время daneke Инис заслуженно носила звание королевской телохранительницы. Точнее, наперсницы. А еще точнее, подруги. Хотя, как раз последний титул остался при ней даже по выходу в отставку, и королева-мать частенько навещает наше родовое поместье, чтобы вдоволь поболтать с «отрадой своей души». А еще, чтобы до отвала наесться жареных на решетке лососей, которых ловит мой папочка — первый рыбак в округе. Я и сам не прочь свежей рыбки навернуть, но ловить… лениво. Вот и пользуюсь тем, что папаня души в рыбной ловле не чает. Да, не чает. Потому что его душа принадлежит мамане. Впрочем, информация не проверенная: это он мне так говорил, а добиваться подтверждения или опровержения от мамы я не стал. Из боязни получить по заду хворостиной, а то и чем поувесистее.
О, «Каракатица» пришвартовалась! А с разгрузкой почему не спешат? Опять земля полнится слухами о «запрещенном к провозу товаре» в трюмах капитана Рикса? Можно было бы прогуляться по пирсу и разнюхать, если бы… Если бы этот олух не долбил меня, как киркой, своим желанием покрасоваться!
Я повернулся к дознавателю и спросил, не отпуская с губ улыбку:
— Так что вы желали услышать?
Ответа не последовало, но офицер надулся, как морской еж, и мне до смерти захотелось ткнуть иголкой в покрасневшие щеки, чтобы выпустить из них лишний пар. Я, кстати, тоже кипел, и довольно давно. А что бывает, когда вода в кастрюле бурлит слишком долго? Правильно, ее становится все меньше и меньше. Воды, имею в виду. И, в конце концов, кастрюля начинает плавиться сама. Помню, меня удивлял факт того, что наполненный водой сосуд от огня не портится, и учитель объяснил, что в этом случае тепло не задерживается в пределах сосуда, а передается через воду в воздух, и тем самым оберегает металл от разрушения. И происходит это потому, что вода, оказывается, очень хорошо умеет тепло отбирать и поглощать. А воздух — не очень. Как-то так… Всего я не понял (да и не стремился в те времена что-то понимать), но поверил на слово и запомнил. На всякий случай: вдруг пригодится? Ведь пригождаться способны даже самые нелепые и, на первый взгляд, ненужные вещи…
— Лично я желал бы поговорить, а не послушать. Надеюсь, мне будет оказана такая любезность? — Скучающий, с легкой ноткой усталости голос раздался от дверей, и я спрыгнул на пол, довольно скаля зубы:
— Как можно отказать вам, светлый dan?
Немного кривлю душой. По двум причинам, как ни странно.
Во-первых, dan вовсе не светлый, а очень даже темный. Темноволосый. Не брюнет, но близко к тому. И загорелый. А глаза не под стать масти: светло-серые, кажущиеся выцветшими, хотя молодой человек, появившийся в дверном проеме — мой ровесник. И, что гораздо важнее, мой друг.
А во-вторых, отказать в беседе ему нельзя, потому что Вигер Ра-Кен занимает должность заместителя верховного амитера Антреи. И поскольку работают за начальника всегда заместители, Виг не только лучше всех осведомлен о происходящих в городе и его окрестностях событиях, но и принимает в них активное участие. Когда в качестве наблюдателя, а когда в качестве постановщика и исполнителя главной роли. Остается только надеяться, что в моем скромном представлении на главных ролях буду все же я.
Дознаватель судорожно вскочил на ноги и вытянулся струной перед вышестоящим офицером, стараясь сообразить, как поступать дальше. Виг милостиво кивнул, давая понять, что выказанное почтение не осталось без внимания, и небрежно велел:
— Возвращайтесь к своим обязанностям, милейший.
— Но составление отчета о происшествии еще не окончено… — попробовал возразить усердный служака, за что получил в награду ледяное:
— Я сам этим займусь.
Повторять дважды не пришлось: дознаватель выкатился из кабинета, оставив на столе все бумаги, в которые заносил для долгой памяти мои скупые и не вполне вежливые ответы.
Виг вздохнул, стряхнул несуществующую пыль с рукава лазурно-синего форменного камзола, опустился в освободившееся кресло, заботливо поправив подушку на сиденье, и взял в руки один из листов, испещренных ровными строками. А я получил возможность в течение нескольких вдохов оценить ситуацию и то, насколько в ней увязли мои коготки.
Так, выглядит парень устало: под глазами намечаются «мешочки», губы сухие, и цвет кожи кажется немного нездоровым. Значит, не выспался, друг мой? Печально. Но выяснять причину сам, пожалуй, не буду. Если захочет, расскажет. А не захочет — его воля. Лишится тогда утешения в крепких мужских объятиях и доверительного разговора на троих: я, он и бочонок эля. Так что…
— Чего уставился? — Спросил Виг, не отрывая глаз от чтения.
— Как догадался, что я на тебя смотрю?
— Смотришь? — Тонкие губы изогнулись в сдержанной улыбке. — Пялишься — будет точнее.
— Ну уж и пялюсь… А все-таки, как?
— У тебя свои секреты, у меня свои. Ты же со мной не делишься?
— Только попроси: я с радостью…
— Зароешь меня в деталях своего промысла? Уволь, и так дел по горло. А некоторые еще сверху подкидывают, — dan ре-амитер отложил, наконец, недописанный отчет и откинулся на спинку кресла, сцепив худощавые, но сильные пальцы в замок. — Итак?
