Второй (СИ) - Дзюба Татьяна Петровна "Ята Петри" (список книг .TXT) 📗
Я вижу крыло темной машины, тонированное стекло. За стеклом отблески. Заходим вовнутрь. В гараже стоит синяя двудверная Мазда устаревшей модели.
На переднем сидении сидит человек. Второй осторожно дергает ручку дверцы и …Бывают такие мгновения в жизни что ты сам готов отдать все что угодно только чтобы они никогда не случались
Я вижу Уруса, откинувшего голову на подголовник. Его горло изодрано, такое чувство что шею резали тупым ножом, вся рубашка пропиталась кровью. Крови столько что даже под ноги на пол натекла лужа. Кровь уже застывшая темная. Второй осторожно двумя пальцами притрагивается к щеки и говорит мне. – Он уже холодный. Его убили похоже еще в начале ночи.
В гараже все в спорах. Машина вся в спорах. Больше в машине нет никого. И где искать Аленку не известно.
Я отхожу в сторону. Перед глазами до сих пор слишком бледное лицо Уруса. Я не верю. Я действительно не верю что он мертв. У него же свадьба через двадцать дней. Он же костюм купил и новые туфли, которые ему нещадно жали и он не знал что сделать чтобы успеть разносить до мероприятия. Что теперь говорить его невесте, пусть взбалмошной, но веселой и доброй девчонке, не чаявшей в своем Юрке души. Как ей это говорить?
Я сползая по стене сажусь просто на бетонный пол и закрываю лицо руками. Я действительно не понимаю что делать дальше. Мне хочется лишь одно– просто проснуться. Потому что на яву это все происходить не может. Это обычный кошмар.
Но сколько я раз себе говорил точно такие слова? Сколько раз надеялся на то что это сон. А в итоге надеждам никогда сбываться так и не удавалось. Я слушал как Второй разговаривает по телефону, как он зовет бригаду чистильщиков, как докладывает все Старику, как уточняет у аналитиков не удалось ли найти координаты Аленкиного телефона. Он не кричит, не ругается, он говорит слишком спокойно, слишком размеренно. И я не понимаю почему. Он что совершенно не растерян и не расстроен случившимся? Это что для него просто очередной этап работы, где все должно идти четко по плану и по инструкциям– осмотреться, доложить, сделать выводы, разобраться в ситуации, решить проблему. Без эмоций и чувств. Как каменный истукан.
Мне его реально не хочется видеть. Наверное за все время нашего знакомства я впервые хочу чтобы сейчас рядом был кто-то другой. Человек который бы не просто констатировал факты и собирал улики, а и тот кто бы мог поделится эмоциями.
– Отвезешь меня в Бункер?– прошу я него чуть позже. Уже после того как приехали оперативники, как осмотрели и забрали тело, уже после того как сняли отпечатки пальцев с авто и гаража, уже после того как продезинфицировали территорию.
– почему не в Берлогу?– спрашивает он.
Я не знаю как ему объяснить что находится с ним под одной крышей сейчас просто не могу.
– Отвези меня в Бункер, – снова повторяю я.
Второй кивает в ответ. Я вижу как крепко сжимаются челюсти, как он стискивает кулаки, но ничего не говорит. Он разворачивается и идет к машине. Садится за руль, открывает дверь со стороны пассажирского сиденья и просто ждет когда я сяду в салон.
За все время по дороге в Бункер ни он ни я не произносим ни слова. Он высаживает меня на пороге
Клиники, провожает ко входу и развернувшись уезжает, не оставаясь ни на минуту.
Я иду к себе в комнату, не раздеваясь не снимая обуви ложусь на кровать, сворачиваюсь в клубочек, натягиваю на голову покрывало и …И просто засыпаю –за мгновение. Словно отключаюсь. Потому что думать я уже не могу, чувствовать уже не могу, переживать и беспокоится уже не могу.
И сделать ничего не могу. Сам. И самое страшное даже не понимаю что делать дальше. Может именно по этому меня и вырубило. Организму тоже отдых нужен.
Я спал сутки. И спал бы дольше если бы меня не разбудил Второй.
– Вставай– сказал он. – Я Аленку нашел и привез. У нее аура разодрана и…Короче, зародыш привитыйНосамое важное то, что она жива. И о ней уже заботятся. Нужна именно твоя помощь.
Я, слушая Второго, сначала просто не поверил– мне почему-то продолжало казаться что это лишь сон. Тем более что вид у Второго– был четко из снов-кошмаров. Синяки под глазами, вспухшая багрянцем
щека, разодранная толстовка.
Я сел на кровати, потряс головой. Видение не проходило. Он не исчезал– напротив, покрутив пальцем у виска,сказал:– Хватит дурковать. Работы много.
Меня колотило всего, но все равно было чувство, что какой-то слишком долгий мучительный этап закончился. Я ловил себя на том, что– то пытаюсь беспричинно улыбаться, то, наоборот, на глазах выступают слезы. Нервы ни к черту за последнее время стали.
Умылся, не переодеваясь, не бреясь. Вместо чая хлебанул воды из под крана.
И пошел следом за Вторым к палатам Клиники. Я не хотел пока ни о чем спрашивать. Мне было страшно услышать ответ на вопрос. И чем ближе мы подходили к медицинскому корпусу тем тревожнее мне становилось. Я глядя в широкую спину Второго пытался прикинуть какие новости он знает но на прямую спросить так и не отважился.
– Так– резко остановился Второй у в хода в закрытые боксы. – Сначала поговорим. Еще не хватало что мы перед медиками морды бить друг другу начали. Сейчас все расскажу– захочешь вмазать– сопротивляться не буду. Имеешь право. Полное. Годится?
Я посмотрел на него. Он слишком устал. Я видел что он еле на ногах стоит. Похоже было что в то время как я спал, он ни на секунду глаз не сомкнул. Получалось – я руки опустил и просто сдался, а он докрутил дело. Довел до финала.
– Ян, мысли туши. У тебя на морде все эмоции видны.– пытается остановить меня Второй.
– Погоди. Это я сейчас в хорошем подзатыльнике нуждаюсь. Как ты ее нашел, где?
– Будет тебе сейчас подзатыльник. Конкретный. Слушай. Разозлился я крепко. Вернулся на автостоянку, душу вытряс из сторожа, пытаясь понять как Урус очутился в этой машине. Охранник, не особо сопротивляясь, доложил: во-первых то, что синяя двудверная мазда приехала в гараж где-то сразу после 12 ночи. Сторож сам открывал шлагбаум. Он узнал того, кто сидел за рулем. А во-вторых: он рассказал что этот же человек уехал со стоянки буквально через час в стареньком 'москвиче'. Номер
'москвича' у сторожа тоже есть– потому что он принадлежит постоянному клиенту. В москвиче на переднем сиденье спала светловолосая девушка. А теперь Ян догадайся кто сидел за рулем. Вот что угодно даю что не догадаешься. Я когда услышал – чуть ли не креститься пытался.
Я пожимаю плечами и наобум ляпаю
– Задорожная Елена Геннадиевна? Он отрицательно качает головой.
– Не на столько , но близко. Задорожный за рулем сидел. Да, Ян –тот самый Игорь Викентьевич, племянник и покойник в одном флаконе.
У меня глаза наверное размером с пятаки становятся
