Гнев генерала Панка - Чичин Сергей (книга бесплатный формат TXT) 📗

— Где ж тех Ликвидаторов добыть, — пригорюнился генерал. — В Нейтральную Зону, что ли, за ними переться? А местная шпана ему на ползуба.

— Считай, что тебе повезло. Как раз сегодня с утра прибыл отряд Ликвидаторов.

Панк неопределённо хмыкнул. Шутки шутками, а вот усилить свой немногочисленный отряд отрядом высококлассных наёмных убийц на первый взгляд казалось идеей неплохой. Правда, он бы с большим энтузиазмом отнёсся к отряду кадровых военных, будучи воином до мозга костей сам. С другой же стороны, Ликвидаторы, в отличие от представителей многих конкурирующих кланов, всегда славились железной дисциплиной, а также умением не только бить из-за угла в спину, но и сходиться лицом к лицу даже с сильными бойцами, если именно это было оговорено контрактом. Среди них можно было встретить как именитых воинов, так и бывших бойцов воровских гильдий, как аристократов, вынужденных забросить светскую жизнь, так и разочаровавшихся в жизни философов. То немногое, что их объединяло — общий тщательный подход к делу, верность контракту до последней буквы и отсутствие какой бы то ни было щепетильности в заказах, — давно сделало сей клан одним из самых популярных на своём поприще. Как следствие популярности — выросли и цены. Зачастую Ликвидатор просил и получал за свои услуги такие деньги, что бывалые рубаки вроде генерала долго завистливо сопели и лупили себя кулаками по коленкам — и сам бы не отказался, за такие-то деньжищи всего-то на мечах выйти против какого-то олуха, каких в своих воинских кампаниях всё равно валишь без счёта. Однако же ему не предлагают, вот пойти за триста миль вшей кормить да гибнуть под стрелами организованного враждебного элемента, и всё за скромное денежное довольствие — это сколько угодно. Ну, как бы не больно-то и хотелось, ага. Интересно, почем будет заказать этой братии гномскую бороду?

Тем временем обессилевшего жреца двое послушников увели под руки куда-то в низкую дверь в глубине храма. Вместо него явились трое других, двое помоложе, третий, напротив, явно матерый, длинный как жердь. Этот сразу отхватил себе Чумпа, заставил вертеть лицом так и эдак, безжалостно потыкал пальцем в пузырившееся месиво, покривился, долго щурил то один, то другой глаз.

— Что, помру? — не выдержал наконец ущельник.

— Непременно, — отозвался невозмутимый священник. — В истории случаев гоблинского бессмертия пока не отмечено.

— А как насчёт бессмертных далзимитов?

— Был один показательный случай. Преуспевший в искусстве целительства далзимит во время нападения на храм был смертельно ранен стрелой в сердце, однако сумел заживить свою рану.

— И чего, жив и по сей день? Канонизирован и гребёт золото лопатой, чего и вам желает?

— Не совсем. От перенапряжения при исцелении два дня ещё помыкался и преставился. Но случай реально показательный.

— А рожу чего изучаешь? Поможет, если опишу ту сволочь, что так плюётся, или какие ощущения в месте ожога?

— Да на кой мне? И так исцелю. Это я вспоминаю, где мог тебя видеть.

— У тебя личная сокровищница есть?

— Нет. Не за деньги работаю — служу Далзиму в воздаяние за спасение в детстве от оспы.

— Тогда мы однозначно незнакомы. Нету, так сказать, точек пересечения интересов. А на круизах по Китонскому морю я никому не мог запомниться, потому что всю дорогу провёл в трюме, печально поглощая сушёную тараньку.

Долговязый мастер покачал головой с сомнением, наконец наложил длань, под ней ярко полыхнуло синим, даже глазом схватить не удалось момента, когда с гоблинской физиономии слезла пузырчатая масса — только еле заметный красноватый отпечаток ладони остался на щеке. Жрец довольно хмыкнул.

— Это сойдёт через денек. Тараньку, говоришь? А не ты ли уволок целую охапку штанов братии, вывешенных для просушки, года эдак два тому?

— А они с кружевами были? — немедленно отвлёкся от своих размышлений генерал. — А почём будет, к слову о птичках, вылечить кой-кого от тяги к кружевам? Или с этим тоже к Ликвидаторам?

— С этим в лес, — наставил его казначей.

— За гзурами?

— Ну зачем так сразу. Просто за хворостиной.

— Можно эксперимент провести. — Чумп ощупал физиономию, радостно заулыбался. — Уф, я-то уж боялся, до кости проест, зубы наружу выпадут, только бульоном потом питаться, хоть в жрецы подавайся. Так вот, эксперимент — вы все мне отдаете свои штаны и смотрите, буду ли я с таким грузом похож на коварного похитителя.

— Да ты и так похож, — возразил жрец резонно. — Если штаны сгребёшь — попросту именно он и будешь.

— Умён, — признал ущельник, поскрёб в затылке, внезапно озарился широкой ухмылкой. — И сколько ж штанов прохлопал, пока обрёл такую умность?

— Четыре комплекта, — признался священник покаянно. — Теперь видишь, в каких тряпках ходим… Верховный жрец посчитал, что на штанах разоримся, какие деньги ни ломи за труд.

Молодые жрецы на балабольство не разменивались — нахмурили лица, нарочито нагоняя серьёзный вид, и принялись за работу над рукой Хастреда и плечом Зембуса. У этих пламень тёк едва ли не реками, но с куда меньшей эффективностью. Правда, Хастредова лапища сразу перестала ныть, словно бы погруженная в прохладную жидкость, а в плече друида, напротив, проснулась оглушённая дровийским ядом чувствительность. Жрецы старались, усердно сопя и морща носы.

— Зачёт, что ли, отрабатываете? — догадался опытный книжник. — Чего ж шпаргалок загодя не наварганили?

Лечивший его бритоголовый покраснел до самого ворота туники, и Хастред тяпнул себя за язык, сообразив, что выдает собрата-студиозуса, тот явно шпаргалками не пренебрегает, а что ему они не видны, так на то и дисциплина незнакомая, эти вот лысые тоже хрен бы что прочли на его рукаве, покрытом на экзамене по логике убористой феаноровой скорописью. А уж какие шпаргалки используют на проводимых генералом тестах по владению оружием, так и вовсе страшно подумать.

Студенты напряглись, и дела у них помаленьку пошли на лад. Осыпалась хрупкой бурой крошкой запёкшаяся на руке Хастреда кровь, на месте раны остался грубый толстый зудящий шрам — его убрать юный священник уже не осилил, отдуваясь, осел на скамью. Зембусов жрец оказался, видимо, поспособнее, остался стоять, с гордостью соскрёб выступившую на месте раны зелёную плёнку и с пальца показывал её длинному, не иначе как преподавателю.

— Вижу, вижу, — кисло отозвался тот. — Мог бы и поаккуратнее, вот ведь молодежь пошла, молодые да ранние, ни шиша прилежания. Закончили, что ли? Этого… — Он прицельно обвёл взглядом негабаритного Вово. — Гм, да он сам нас всех вылечит, а потом догонит и сызнова заставит скорбеть всеми фибрами… Чему там болеть-то?

— Меня ещё, — генерал вдруг нахально и даже, пожалуй, грубо подал жрецу под нос свой массивный кулак. Священник, нимало не смутясь, накрыл его ладонью, под пальцами коротко вспыхнуло. Панк с любопытством уставился на исцелённую конечность.

— Пользительно! Вот, помню, по молодости с орком сцепился, потом две недели рядом в лазарете отлёживались, так у тамошнего лекаря самолучшее лекарство было — возьми топор, остуди в холодной воде да прижми к опухшей местности… Так и проживали жизнь, лежучи напротив друг друга кажинный с двумя топорами в руках, народ зайти в лазарет боялся, всё толпились у входа и ставки делали, кто первый топор метнёт! Эх, было время…

Жрец снисходительно фыркнул, оглядел последовательно каждого, на мгновение взялся за Хастредову голову и пропустил промеж рук синюю искру, отчего шевелюра книжника немедленно встала дыбом. Вернулся к генералу, упёр ладонь ему в грудь, скривился, жестом велел снять кольчугу. Генерал, хоть и горазд был задраться с любым без разбору, про себя всегда робел перед технической интеллигенцией, так что послушно начал стаскивать ремни перевязи, запутался сперва в них, потом в кольчуге, подопечные шумной гурьбой бросились на выручку, тянули и дёргали, мешая друг другу, ежели так Хундертауэр брать, мелькнула паническая мыслишка, то никаких защитников не надо — сами друг друга подавим насмерть на дальних же подступах, один Вово и выживет, вон как ногу отдавил, словно крайдерский мамонт, да и он долго не протянет, ибо жратва скоро кончится, сколько ни возьми… Генерала раскачивали, кантовали, пихали, где-то рядом (с казначеем) раз за разом извинялся за свою невообразимую неловкость Чумп, Вово отдавил для комплекта и вторую ногу, дальше на нём и поеду, постановил Панк находчиво. Где это видано — начальству ноги топтать? Небось не на танцах у Наместника.