Тяжёлая вода (СИ) - "Arno" (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Оставалось теперь самое главное — и самое трудное: правильно блефовать.
Джаг не имел ни малейшего понятия, что за вещь изображена на этом рисунке. И вообще, каким местом он с ней связан, почему эти гады считают, что он может что-то о ней знать.
Однако, судя по их поведению, парни были уверены, что Джаг совершенно точно должен ею обладать. Более того, они были уверены, что за эту штуковину Джаг готов был сопротивляться изо всех сил и пошел бы на любые жертвы.
Эта штука должна была быть дьявольски дорогой. А они крайне сильно заинтересованы в том, чтобы ее заполучить.
— Да, эта штука у меня, — сказал он.
— И где же, если не секрет?
— На моем корабле.
Главарь переглянулся сначала с Туктуком, потом с Клешней.
— У тебя есть корабль? У тебя, висельника, раба из рабского трюма, можно сказать, нигера, есть свой корабль? Не ври мне, Джаг.
Неправильный ответ, понял Джаг. Главарь кивнул Клешне, и тот с поганой ухмылкой поднял кочергу, а затем прислонил ее к груди Джага.
Послышалось омерзительное шипение, с которым обугливается плоть, а от ослепительной боли Джаг в то же мгновение заорал во всю глотку… Но не издал ни звука — крепкие лапы Туктука железной хваткой сомкнули ему рот и нос.
— Ы-ы-ы-ы! — в этом придушенном вопле Джаг выпустил из легких весь воздух, и теперь не мог вдохнуть.
Когда Туктук разжал хватку, Джаг судорожно втянул ноздрями воздух, в котором ощущался теперь резкий запах жаренного мяса.
— Я думал, мы с тобой поняли друг друга, Джаг, — сказал Главарь. — Если ты врешь мне, я тебя наказываю.
— Я не вру, это правда, — выдохнул Джаг. — У меня есть корабль… Тот самый, «Надежда Леады». Нигеры из трюма подняли бунт, и мы захватили его…
— И ты, получается, был главным у мятежных рабов?
— А как еще по-твоему я мог добраться до сюда живым? — злобно поинтересовался Джаг. — Конечно же на корабле! На моем корабле. Он теперь называется Козёл.
Это правильный ответ, понял Джаг. Он заметил, как троица бандитов озадаченно переглядывается. Резонность его слов было трудно отрицать. Нет способа так быстро выбраться из рабства, кроме как силой, через мятеж.
— И где же твой корабль, Джаг? В порту мы его не видели.
— А он и не в порту. Мы подошли к острову с восточной стороны и укрыли его в одной неприметной бухте.
Да, да, именно так. Надо как-то вывести их к кораблю. А там — команда поможет.
— Сдается мне, Джаг, твой рассказ попахивает фуфлом. Ты мне гонишь, вот что.
От резкого пинка табуретка грохнулась на правую сторону, отдавив Джагу руку, привязанную к спинке. Рывком ее перевернули. Теперь Джаг лежал щекой на полу, а зад был задран кверху.
Клешня прошагал мимо Джага, взгляд с поразительной точностью отметил, что конец кочерги все еще красный от жара. И она стремительно приближалась к самой беззащитной части Джагова тела.
— Нет! Стойте! НЕТ!
Движение прекратилось — видимо, главный дал команду.
— Послушай, я говорю правду, клянусь! Я все могу объяснить! Почему мы встали не в порту, а в бухте на краю острова? А ты подумай сам, вы все, парни, подумайте хорошенько, как это выглядело бы: какой-то тип, которого никто не знает, с командой из черномазых приходит в авантийский порт на авантийском же фрейге, который как раз недавно пропал без вести… Ничего не настораживает?
Бандиты задумались. Это было хорошим знаком. Они сомневались, и Джаг всем сознанием ухватился за эту спасительную тростинку.
— Видите, я вас не обманываю! Все точно так, как я рассказываю! И я отведу вас на корабль. Я отдам вам эту чертову цацку, клянусь! Только уберите нахрен эту кочергу…
— Значит, монета у тебя на корабле. Где ждут твои люди. Вооруженные и готовые к бою. Как удобно для тебя…
— Слушай, друг… Ты серьезно думаешь, что я бы стал таскать такую ценную штуку с собой?
Бандиты снова задумались. И на этот раз Джаг чуял — он в шаге от победы. Нужно лишь немного удачи. Совсем немного, самую толику. За эту толику он бы сейчас отдал что угодно.
— Значит, прогуляемся к тебе на корабль…
Джаг чуть было не выдохнул от облегчения.
Купились. Три тысячи чертей, они купились!
Они за все ответят, решил он для себя. И это им не понравится, раздери меня бес… Ох как не понравится. Только бы дотянуть до корабля…
***
Рассказ фраера смахивал на правду.
Фирак привык не верить словам человека до тех пор, пока из его штанины не потечет моча, а с морды закапает кровавая юшка. Но теперь, решил он, мы все находимся в немного стесненных обстоятельствах — надо брать то, что дают. К тому же, все идет просто превосходно — сначала нежданно негаданно наскочили на этого оболтуса, а теперь он еще и сознался, что штуковина, та монета, все еще у него.
Повезло, так повезло. По разговорам этого Джага Марно становилось понятно — он знает истинную цену монеты, и наверняка собирался ее продать. Да не успел — тут и мы нагрянули.
Некоторые моменты все еще не устраивали Фирака. Во первых — придется отправиться на чужой корабль, а это значит — встретиться с чужой командой, от которой ждать можно всего, чего угодно. Во вторых, — примерно то же, что и во первых: Фирак намерен был получить монету от конкретного человека, приставив ему к горлу нож, а еще лучше — сняв ее с холодного трупа, но не отправляться куда-то, чтобы ему ее отдали. Потому что это оставляло врагу пространство для маневра.
Но если жизнь чему и научила Фирака — так это тому, что нередко все идет не по плану. Особенно в тех делах, где плана, как такового, и не было.
Если бы план всегда работал, то не нужен был бы фарт. Реальность говорила обратное: хорошее дело большей частью состоит именно из фарта. Он — залог жизни делового человека. И разговор тут не только о деле. Истинный бандит всецело вверяет свою жизнь Удаче. Карта, кость и монета — всем этим повелевает она.
И кислых она не любит. Доверяй ей — она в ответ откроется тебе. Если хочешь получить все — то и ставь все на кон. А в жизни фартового — все или ничего. Не откладывай на черный день, и она тебе его не подсунет. Требуй много — и много отдавай.
Живи ярко. Как любая женщина, госпожа Удача любит смотреть на тех, кто привлекает внимание.
А потому — пора браться за дело. На кураже и с лихом за спиной.
— Туктук. Давай на корабль, собирай всех наших. И чтобы все при оружии. Но тихо и без пыли. Чтобы не прочухали караульные на выходах из города, и патрулям не попадаться. Небольшими группами, через разные врата. Собираемся на восточной дороге, за городской стеной. Оттуда и двинем.
Туктук немедля отправился выполнять распоряжение.
— Клешня. Отвяжи нашего приятеля от табуретки. Чтобы он мог ходить, но не более того.
Раздав указания, Фирак уселся на свою табуретку и задумчиво почесал подбородок.
Людей Лонзо ему не пожалел. Команда их корабля насчитывала сто шестьдесят человек. Полсотни из них были из организации, — а значит, проверенные в деле головорезы, отличные бойцы, которые в бою не подведут. Да и команда подобралась в целом довольно толковая. Капитан их был знакомым Лонзо, бывшим фартовым, который, кажется, и теперь не совсем отошел от дел, а моряки — под стать, бывалые и нюхавшие пороху. Сталь держать в руках умеют. Оставив на борту минимальную команду, можно высвободить человек сто двадцать — это уже серьезная сила. Конечно, это все на крайний случай. Брать чужой корабль штурмом, даже если он пришвартован к берегу — задача все равно не простая. Но с такими людьми Фирак мало сомневался в успехе дела. Толпа ниггеров и пара дюжин разбойников — не соперники закоренелым убийцам, каких Лонзо держал в своей организации. Если дойдет до драки, то можно не сомневаться — перережем к чертовой матери всех, кто попадется на пути, а затем перетрясем весь корабль сверху донизу и найдем эту побрякушку, которую так хочет Лонзо.
Кроме того, нужно подумать еще и о том, что делать, когда дело будет сделано. Не оставлять же, в самом деле, этого Джага и его шайку сброда в живых?…
