Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья (книги без регистрации полные версии .txt, .fb2) 📗
Нити, подобные этой, всегда наполняли мир, прошивая его насквозь и связывая воедино людей и предметы. Обычные люди об их существовании даже не знали. Ведьмы со слабым даром могли лишь чувствовать. Только сильные — видеть. И лишь единицы могли не просто видеть, но и взаимодействовать с нитями.
У Джилс дар был слабым. Однако корону она чувствовала как никогда отчётливо.
Девушке понадобилась недюжинная смелость, чтобы переступить границу. И сделать это так, как подобает королеве кровавых ведьм: с высоко поднятой головой и прямой, как палка, спиной. И плевать, что за этим грозным фасадом она дрожит от страха, осознавая, что день коронации станет последним днём её жизни. Ведь Кровавым ведьмам не нужна такая королева, как Джилс: слабая и никчёмная. Жалкий отголосок былого величия королевской семьи.
Но даже если ей суждено умереть, она умрёт королевой, а не жалкой трясущейся девчонкой, которую зарезали в луже собственной мочи, потому что ей было так страшно, что собственное тело подводило её. Джилс так решила — и то, что внутри неё была заперта именно трясущаяся от страха девчонка, не могло её остановить.
Город Ведьм встретил её тёплым весенним солнцем и ласковым ветерком, которые были так несвойственны суровым декабрьским морозам. Но Джилс не была этому удивлена — под куполом погода всегда была одна. Здесь навечно застыло тёплое весеннее солнце; по улицам гулял игривый ветерок, наполненный запахом крови: солёным, оставляющим привкус меди на языке. А ночами всегда светила полная красная луна.
Город Кровавых Вод был будто запечатан в тот день, когда на него опустили защитный купол. Замер тем погожим весенним деньком, когда сотни ведьм пролили свою кровь, выжав её до последней капли, чтобы закрыть город от внешнего мира. А потому, даже когда за барьером бушевала суровая зима, здесь всё так же было тепло.
Джилс сняла свой тёплый плащ, решив, что толку от него нет, и повесила его на руку. Больше не было необходимости защищаться от морозов, а спрятаться от лишних глаз он всё равно не помог бы: каждая ведьма в городе ощутила тот момент, когда Джилс пересекла границу, ведь все ведьмы Кровавых Вод были связаны с куполом посредством собственной крови.
Джилс шла по узким мощёным улочкам, то тут, то там ловя на себе заворожённые взгляды. Мужчины, женщины, дети — они все смотрели на неё во все глаза. Для них она являла собой диковинное представление. «Блудная внучка», «королевская кукла» — именно так её иногда называли за спиной.
«Смотрите, пока можете, — язвительно подумала Джилс. — Надеюсь, я буду сниться вам в кошмарах!»
Было сложно не заметить, что люди на улице одеты в кроваво-красные церемониальные мантии с вышитой на спине чёрной розой, ведь они представляли собой единую недовольную массу. В своих синих джинсах и розовом джемпере Джилс выглядела нелепо на фоне местных, в то время как там, за куполом, именно они показались бы чудаками. Во внешнем мире на них косились бы точно так же, как сейчас они косятся на Джилс. Хотя, возможно, не столь враждебно. Ещё бы — для них Джилс всегда была чуть ли не врагом народа.
Девушке даже стало интересно, сколько жителей будут мысленно поливать её грязью, когда корона опустится на её голову. Джилс мысленно сделала ставку как минимум на половину города.
Сопровождаемая безотрывными взглядами и обидными шепотками в спину, Джилс вышла к главной — точнее, единственной — площади. Кровавые Воды были небольшим городком с узкими улочками, кирпичными домами и огромным каменным замком, возвышающимся над городом. А парадные ворота — называть их дверьми просто язык не поворачивался — выходили на площадь, которая была никак не местом для прогулок, увы и ах.
У этой площади с покатой площадкой в центре было всего две цели.
Первая и самая важная — на ней проводились ритуалы, из-за которых городок и получил своё название много лет назад. Кровь, стекавшая по дорожкам, попадала прямиком в протекающую через город реку, окрашивая её воды в красный цвет. Из-за этого жители соседней деревни в низинах реки, ужасаясь, стали называть поселение вверх по течению «городом Кровавых Вод». Вот только этой деревни уже давно не было, а Кровавые Воды всё ещё стояли на своём месте, затерянные среди холмов, как нарыв на карте мира.
Вторая же причина существования площади напрямую касалась Джилс. Именно здесь проводилась Коронация. Тоже своеобразный ритуал, однако не имеющий ничего общего с коронациями во внешнем мире. Объединяло их разве что торжественное настроение, что витало в воздухе, смешиваясь с ароматом меди, который на площади был ещё гуще.
Корону Джилс заметила сразу. Та лежала на бархатной подушечке на деревянном возвышении посреди площади. Естественно, подушечка была красная: у кровавых ведьм просто не могло быть неоново-зелёной подушечки для главного головного убора, древнего, как сам город. Хотя, возможно, корона была даже старше. Медная с зеленоватой патиной и с сапфирами на двух пиках, чем-то отдалённо напоминающими рога. Почему там были сапфиры, а не рубины, Джилс не знала, да и, если честно, знать не хотела. Наверное, раньше кровавые ведьмы несильно заботились о символике и красном цвете — увидели красивые синие камушки и вставили в корону. По крайней мере, Джилс придерживалась такого мнения, не пытаясь придумать красивую отговорку. Девушка вообще не слишком верила в легенды и символизм хотя бы потому, что сама была легендой для кого-то.
Тяга между медной короной и Джилс усилилась, когда на деревянный помост за возвышением вынесли на носилках старую больную женщину.
«Бабушка», — с ужасом подумала Джилс. Смотреть на когда-то высокую и статную королеву ведьм, которая держала своей властной рукой весь город и внушала страх другим ковенам, было больно. Раньше никто не посмел бы и слова поперёк пискнуть. А теперь… теперь эти скрюченные пальцы наверняка и ложку с супом не могли удержать, что уж говорить о целом городе. Неудивительно, что женщина, шедшая за носилками, так широко и торжествующе улыбалась.
— Вивьена, — произнесла одними губами Джилс, едва сдерживаясь, чтобы не крикнуть на всю площадь прозвище, которое дала ей в детстве.
«Вивьена-гиена». Живучая тварь, падальщица. В любой чрезмерной и необоснованной жестокости Вивьена видела повод для радости. Джилс помнила, как та хваталась за живот, когда Демьяна стегала свою служанку по лицу и как смеялась на казни родителей. Этот лающий смех невозможно забыть. Даже бабушка тогда не сдержалась и влепила женщине звонкую затрещину. Казнь казнью, но смеяться над детьми королевы, пусть даже и предателями — недопустимо. Хотя то, что они были предателями, не доказано: для кровавых ведьм понятие о предательстве довольно неточное.
Смех гиен звучал в голове Джилс, как бой барабанов, сопровождая каждый шаг Вивьены. Выпирающая вперёд челюсть с массивными верхними зубами, которыми вполне можно было прокусить человеку руку и оторвать кусочек побольше. Нос с горбинкой. Водянистые голубые глаза с вечными воспалёнными красными белками. Возможно, то было лишь предвзятое мнение Джилс, но даже внешне Вивьена напоминала гиену или, быть может, лошадь. Женщина никогда не была красавицей, но по какой-то неведомой причине не пыталась скрыться за магическим покровом, как некоторые другие Старейшины города Кровавых Вод.
Носилки с бабушкой положили на деревянный настил возвышения, а затем помогли ей подняться и усадили на резной красный трон, что всегда стоял там же. Бабушка полулежала, склонив голову к плечу: держать её ровно у неё уже не было сил. Когда-то огненные, а теперь седые волосы развевались на слабом ветерке.
Бабушка находилась на последнем издыхании, и только красные глаза всё ещё цепко скользили по площади, разглядывая каждого, кто пришёл — а пришли все.
Джилс подалась вперёд, пробираясь через толпу, надеясь попасться на глаза бабушке. Чтобы, умирая, та знала, что её трусиха Джилс всё же пришла. Что даже её ни на что не годная внучка может собрать волю в кулак и действовать, когда это нужно.
